У Аменхотепа от царицы Тии было пятеро детей — четыре дочери: Аст, Хентанеб, Сатамон и Бактенатон, — и сын — Аменхотеп IV. Тии жила в Западных Фивах как при жизни своего мужа, так и после его смерти. Временами она посещала Тель-эль-Амарну и находилась там в двадцатый год правления своего сына. Фотография ее превосходного портрета приведена в книге Дэвиса о ее гробнице.

Правда, его уважение к Тии и почести, которыми он ее окружал, не помешали Аменхотепу брать в жены других женщин. Из табличек Тель-эль-Амарны нам известно, что он женился на сестре и дочери царя Митанни Тушрата. Его свадьба с Гилухипой, дочерью Сатарны и сестрой Тушрата, состоялась на десятом году его правления. Это событие он увековечил изготовлением ряда крупных скарабеев, на которых имелась надпись о том, что на десятом году его правления Гилухипа, дочь нахарнского князя Сатарны, прибыла в Египет со свитой из 317 человек. В точности неизвестно, когда именно Аменхотеп женился на дочери Тушрата Тадухипе, но то, что он вместе с ней получил много всевозможных даров от ее отца, совершенно очевидно. Табличка в Берлинском музее (№ 296) содержит перечень свадебных даров. Женившись на митаннийской царевне, Аменхотеп последовал примеру своего отца Тутмоса IV, жена которого (египтяне называли ее Мутемвия) была родом из этой страны. Поэтому вполне естественно, что влияние этих царевен на египетских царей в фиванском дворе было весьма существенным. Они, так же как и сопровождавшая их высшая знать, несомненно, предпочитали культ своих исконных богов культу фиванского Амона. Сын Тии Аменхотеп IV и его сестры рано ознакомились с религиозными взглядами матери и ее окружения. Ненависть принца к Амону и его невежественным жрецам, вероятно, началась в то время, когда он начал общаться с митаннийскими принцессами и узнал имена Митры, Варуны, Индры и других арийских богов, культы которых во многих отношениях были схожи с культами Гора, Ра, Тема и других египетских солнечных богов.

В первые годы своего правления Аменхотеп проводил много времени на охоте. Чтобы увековечить свои свершения на этом поприще, он велел изваять две группы крупных скарабеев. В их основании был вырезан текст, подробно описывающий произошедшее с ним на охоте, а также количество убитых им животных. Одна группа — «охотничьи скарабеи» — сообщает нам, что царю поступило известие о стаде дикого скота, замеченном в Нижнем Египте. Без промедления он сел в ладью, плыл всю ночь и утром прибыл к тому месту, где было замечено стадо. Люди сделали изгородь из пик и канатов, после чего в истинно африканской традиции окружили стадо и с криками загнали животных в огороженное место. Скарабей сообщает, что было согнано 170 диких животных, после чего выехал царь на своей колеснице и убил 56 из них. Через несколько дней он убил еще 20 животных. Это происходило на втором году правления Аменхотепа[15].

Другая группа «охотничьих скарабеев» была создана на десятом году правления Аменхотепа. Текст, после перечисления всех имен и титулов самого фараона и его супруги Тии, повествует о том, что с первого по десятый год своего правления он собственной рукой убил 102 свирепых льва[16]. Ни один египетский фараон, кроме Аменхотепа III, не использовал скарабеев как носителей информации, касающейся его личных свершений и личных дел. Конечно, у Аменхотепа имелись определенные причины так поступать, но, если он не имел желания секуляризировать священный символ Хепри или подвергнуть добродушной насмешке египетские верования, о которых он серьезно не думал, подобное использование скарабеев необъяснимо.

Правление Аменхотепа III не имеет аналогов в египетской истории. Взойдя на трон, он оказался абсолютным властителем окружающих Египет земель от Сирии и Финикии, на севере до Египетского Судана вплоть до Напаты на юге. Его великий предок Тутмос III завоевал для него мир, во всяком случае, мир, каким его знали египтяне. Если не считать «войны», которую он вел в Нубии на пятом году своего правления, ему не приходилось применять силу, чтобы сохранить завоевания Тутмоса III. А та «война» была не слишком важным делом. Она была спровоцирована бунтом нескольких племен, живших у основания Второго порога, и, согласно надписям на стеле из песчаника, установленной Аменхотепом в ознаменование этой победы, он захватил всего лишь 740 пленных и убил 312 бунтовщиков. (Стела была создана царским наместником в Северном Судане Мермосом и установлена им в Самнахе, в 50 км от Вади-Хальфы. Сейчас она хранится в Британском музее.) Он укрепил царскую власть в Судане, и местная знать не только признала его своим господином, но и поклонялась ему как богу. Год за годом, под общим руководством египетского наместника в Каше, они отправляли Аменхотепу в Фивы огромные количества золота, драгоценных камней, ценных пород дерева, шкур животных, рабов. Когда фараон посещал Финикию, Сирию и соседние страны, местные шейхи и их племена всегда приветствовали его, как своего царя, и аккуратно выплачивали дань. Великие независимые вожди Вавилонии, Месопотамии, Ассирии и Митанни соперничали друг с другом ради его благосклонности, и, вероятно, самым счастливым временем его не лишенной удовольствий жизни было проведенное в кругу друзей и союзников из Месопотамии. Легко представить радость фараона, охотящегося на льва в пустыне к югу от Синджара и в зарослях за рекой Хабур, а его любовь к охоте завоевала ему множество друзей среди шейхов Месопотамии. Визиты Аменхотепа в Западную Азию стимулировали торговлю, поскольку караваны могли проходить по Египту без каких-либо препятствий, и в те дни торговцы с островов и побережья Средиземного моря стекались в Египет, где золота было, как пыли под ногами.

Большую часть унаследованного им состояния, так же как и ежегодно получаемой богатой дани, Аменхотеп тратил на расширение и украшение храмов в Фивах. Он всегда был полон идеями, любил грандиозные зрелища, на которые не жалел ни сил, ни средств. Аменхотеп нанимал величайших архитекторов и инженеров, лучших мастеров и давал им возможность работать, как Хатшепсут своему архитектору Сенмуту. На восточном берегу он увеличил Карнакский храм, построил дорогу от реки к нему, а также установил обелиски и свои скульптурные изображения. Он достроил храм Мут и выкопал священное озеро, на котором можно было проводить священные религиозные процессии. Он создал аллею криосфинксов в храмах Карнака и Луксора, причем каждый из них держал между лапами фигуру фараона. В Луксоре он также построил знаменитую колоннаду, которая до сей поры является одной из главных достопримечательностей города. На западном берегу Аменхотеп построил чудесный погребальный храм, где перед пилоном установил пару обелисков и два колоссальных собственных изображения, вошедшие в историю под названием «колоссы Мемнона». От реки к храму вела дорога, по обеим сторонам которой стояли каменные фигуры шакалов. Он также построил на острове Элефантина храм в честь бога Хнума, великого божества Первого порога, и, как уже было сказано ранее, он перестроил и достроил храм, основанный Тутмосом III в Сульбе. Все эти храмы были снабжены выложенными металлическими пластинами дверями, часть которых, судя по всему, была украшена богатой инкрустацией, причем в украшениях широко использовался цвет. Средства, имевшиеся в распоряжении царя, позволяли ему без ограничений использовать большое количество рабочей силы, и, должно быть, не один его подданный сколотил себе состояние, работая на Амона и царя. При таком покровительстве искусства и ремесла процветали, а из камня, дерева, меди и фаянса создавались произведения, равные которым Египет еще не видел. На протяжении всего периода правления Аменхотеп поддерживал связь со своими друзьями в Вавилонии, Месопотамии и Сирии, и каждое прибытие царских посланников давало возможность проявить щедрое гостеприимство, демонстрировать богатство и даваемые им возможности. Приемы в богато украшенном дворце Аменхотепа III на западном берегу реки, вероятно, были воистину великолепными, поражавшими воображение, что присуще выходцам с Востока. Фараон распоряжался своим богатством по-царски, и во многих отношениях, возможно из-за присутствия митаннийской крови, он был больше похож на богатого, любящего роскошь, добродушного и властного месопотамского шейха, чем на египетского царя. Холл очень удачно назвал его Аменхотеп Великолепный. Он умер после тридцатишестилетнего царствования и был похоронен в Западной долине в Фивах. Настенные изображения в гробнице показывают царя, поклоняющегося богам подземного мира, а на потолке находятся очень интересные изображения звездного неба. Когда царь был похоронен, гробницу еще не успели закончить. Она была разграблена профессиональными расхитителями гробниц, и властители тех времен перенесли мумию Аменхотепа III в гробницу Аменхотепа II, где она и была обнаружена в 1899 году Лоре[17]. Так что, каково бы ни было отношение Аменхотепа III к Атону, он был похоронен в Западных Фивах со всей торжественностью и церемониями, подобающими египетскому фараону.