litbaza книги онлайнПсихологияВиртуальные войны. Фейки - Георгий Почепцов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 143
Перейти на страницу:

Это показывает нарастание проблем, которые приходилось решать, не имея для этого ни опыта, ни инструментария, поскольку старый опыт в виде танков в Праге уже был невозможен. То есть растерянность пришла и в ЦК.

Ципко интересно рассуждает о разнице между Горбачевым и Яковлевым: «Между ними была качественная разница. Я в ЦК больше общался с Яковлевым, был его консультантом. Его план тоже был абстрактным, но у него другие были интенции — он ставил задачу провести реформы, которые подтолкнут к смене советской системы. Но никто из них при этом не думал о гибели СССР! Я тоже полагал когда-то, что можно разрушить идеологию и систему, но оставить целостной страну… В этом пункте и кроется качественная разница между командами Горбачева-Яковлева, а затем Ельцина, идея которого заключалась в отказе от системы и ее разрушении благодаря распаду СССР. Горбачев и Яковлев хотели, по сути, провести контрреволюцию, когда-то не осуществленную Деникиным. Хотя Горбачев, в отличие от Яковлева, долгое время перестройку так не воспринимал. Я глубоко убежден — перестройка рождена, в том числе, и студенческими годами Горбачева, его опытом и философскими идеями, которые он почерпнул в МГУ; он решил использовать власть для облегчения участи интеллигенции»[132].

Следует признать, что связка со студенческими годами Горбачева кажется несколько натянутой, как и желание Горбачева облегчить жизнь интеллигенции. Перед ним стояла задача удержания власти, а интеллигенция никогда не была в СССР решающим фактором, даже боялись выделить ее в качестве отдельного класса.

Очень интересна его характеризация самого Горбачева: «Горбачев был стерильно советским человеком. Он долго не понимал, что без железного занавеса, без цензуры, без политического сыска советская система, которую он получил в наследство, не может существовать. Но он шел за настроениями интеллигенции, пытаясь реализовать эту мечту о некоем новом социализме. А интеллигенция в то время читала запрещенные книги Солженицына, Самиздат, Сергия Булгакова или тот же „Котлован“ Платонова, была наполнена и вдохновлена идеями этой литературы. Горбачев подхватил эти настроения, имея за душой лишь несколько идей, суть которых лежала в создании невероятного коктейля — сохранение того позитивного, что имелось при советском социализме, взять то же равенство или систему соцобеспечения, и заимствование у Запада их завоеваний — их рынков, магазинов».

И мы видим еще один фактор перестройки — желание Горбачева что-то изменить, хотя и непонятно, что и как, но так, чтобы это ему не навредило. Ему и жене хотелось понравиться той же интеллигенции, а не только Западу. Горбачев выглядит как типичный собиратель «лайков», правда, в доинтернетную эпоху.

И совершенно неожиданное от А. Ципко: «Уже мало кто вспомнит, что инициатива критического переосмысления марксизма принадлежала профессору политэкономии социализма Вадиму Медведеву, а не антикоммунисту Александру Яковлеву. И что в конце 1980-х Горбачев идейно порвал с Яковлевым и ставку делал на обновленный именно Медведевым отдел пропаганды ЦК партии. В то время я лучше знал Александра Яковлева. Он сильно изменился с годами и, когда начал смотреть на Гайдара и Чубайса преданными глазами школьника, стал мне… непонятен. Но в 1988–1989 годах мы часто общались с ним в его кабинете на Старой площади, и он говорил совсем другое».

Не думаю, что он смотрел преданными глазами школьника. Просто власть в этот момент смещалась от Горбачева в новый центр, где уже восседали Гайдар и Чубайс.

Контент тоже бывает разный. Перестройка опиралась на контент массовой культуры и массовой литературы, например, мемуары Троцкого вряд ли можно считать научным произведением. Это были тексты широкого употребления, а интеллигенция, как любительница писать свое и читать чужое, активно включилась в эти процессы.

Вместо сердитых партийных функционеров, запинающихся даже при чтении по бумажке, на телеэкраны вышли легко тараторящие, новые типы «говорящих голов», которые стали быстро перетягивать на свою сторону зрителей, привычно сидящих перед экранами в надежде понять, что же происходит.

Наиболее обсуждаемыми на тот момент фильмами были «Покаяние» Абуладзе и «Маленькая Вера» Пичула. Лидером советского проката 1989 года стала «Интердевочка» П. Тодоровского. «Покаяние» делалось скрытно в Грузии как республиканский фильм под покровительством Шеварднадзе, чтобы раньше времени его не «зарезали» в Москве.

Фильмы задают не факты, а правила, по которым живут события-факты в реальной жизни. Советский фильм не столько описывал жизнь, сколько управлял ею. Этот набор фильмов должен был положить начало новой постсоветской эре. С одной стороны, без Сталина, с другой — эры разрешенности того, что было запрещено, к сожалению, не самого лучшего.

По поводу Абуладзе у Ципко есть следующее мнение: «Команда Горбачева, за редкими исключениями, не сознавала, что на самом деле своей политикой гласности стимулирует контрреволюцию. Понимал это Георгий Лукич Смирнов, которого Горбачев в начале 1987 года отправил в почетную ссылку директором Института марксизма-ленинизма. Георгий Лукич был противником широкого показа фильма Абуладзе „Покаяние“. После просмотра этого фильма помощниками Горбачева здесь же, на шестом этаже второго подъезда, в самом конце 1986 года Смирнов сказал мне: „Александр Сергеевич, надо понимать, что мы играем в опасные игры: сегодня мы доводим до конца разоблачения преступлений Сталина, затем займемся разоблачением зверств „ленинской гвардии“, а потом люди спросят нас: „А зачем нам эта партия, которая пришла к власти на крови?““. Но тогда, в конце 1986-го — начале 1987-го, консерваторы не могли и даже не пытались остановить горбачевско-яковлевский порыв гласности, порыв снять все старые запреты, разрушить все „зоны, закрытые для критики“»[133].

Правда, была и такая фраза: «Уже с июля 1988 года Вадим Андреевич Медведев просил меня написать, как он говорил, „аналитический текст“ о тех сторонах учения Маркса о коммунизме, которые не оправдались на практике. В сентябре 1988 года такое же задание дает мне новый заведующий Международным отделом, секретарь ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев».

Как видим, складывается странная ситуация, когда Горбачев не знал своего следующего шага, но его чувствовали его коллеги. Однако принцип демократического централизма в КПСС всегда был, скорее, централистическим, чем демократическим.

А о фильме «Интердевочка» есть мнение культуролога О. Чепруновой: «Все началось, очевидно, с фильма „Интердевочка“. Я помню, что в научном сообществе был шок, когда проводился какой-то опрос в школах и довольно значительная часть старшеклассниц написали, что они хотят стать проститутками. Это, конечно, был результат того, что в Советском Союзе именно на дискурсивном уровне не было секса. Поэтому сразу, как секс появился, он занял такое огромное место в сознании. Возникло ощущение, что это какой-то принципиально новый, чудесный инструмент, с помощью которого можно наилучшим образом устроить жизнь» (цит. по[134]).

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 143
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?