– А о каком временном промежутке мы говорим? – спросил Нордстрём, поставив чайный стакан Луизы на подоконник, где уже красовалась не вымытая со вчерашнего дня кофейная чашка.

– Сначала пробей всех женщин, родившихся между шестидесятым и семьдесят пятым годом, и посмотри, какая имеется информация обо всех пропавших в этой возрастной группе, начиная с девяностого года. Если где увидишь упоминание о женщине, которая как сквозь землю провалилась, то проверь всё о ней за двадцать лет до этого, – решила Рик.

Луиза помнила, какой гладкой была кожа на неповрежденной стороне лица погибшей женщины и какое чуть ли не детское впечатление оно производило, и ненадолго задумалась, не моложе ли она на самом деле, чем заключили медики.

Пока Эйк пытался зайти на сайт штаб-квартиры Интерпола в Лионе, в кабинете стояла тишина.

– Я им вчера послал её фото, – сказал он наконец, – и я думаю, они бы наверняка отреагировали на её шрам, если бы у них в списках числился кто-то похожий – он ведь такой приметный. Но я на всякий случай сам ещё просмотрю их списки.

– Прекрасно, – кивнула Луиза. Она ещё не набралась достаточно опыта в новом отделе и не знала, что, если бы в международных списках разыскиваемых лиц обнаружился кто-то похожий, из штаб-квартиры Интерпола сразу же пришёл бы отклик.

Затем Рик открыла на компьютере базу данных на всех пропавших в Дании лиц и вписала в поле поиска 1990 год. Она внимательно просмотрела списки всех, на кого было подано в розыск, и списки найденных. Те, кто когда-либо разыскивался, оставались в реестре, даже если их удавалось найти или если приходило сообщение об их смерти, но тогда в соответствующей графе стояла пометка о закрытии дела.

Расширив поле поиска, Луиза вписала в него год рождения женщины и поставила галочку справа, чтобы обозначить, что пол разыскиваемого лица – «жен.».

Первое дело, которое обратило на себя её внимание, касалось женщины 1964 года рождения, пропавшей 3 марта 1990 года, но когда Рик сдвинулась ниже по файлу, она увидела, что это дело помечено в уголке чёрной меткой. Та женщина была найдена мёртвой четырьмя месяцами позже.

На следующем фото, заинтересовавшем Луизу, была изображена маленькая плотная дамочка с длинными тёмными волосами, копной обрамлявшими её голову. Эта женщина была из Кольдинга и чертами лица несколько походила на ту, которой занимались они, но никаких шрамов у неё не было.

Луиза подумала было, что могло быть и так, что женщина сначала пропала, а несчастье с ней произошло уже позднее, поэтому о шраме в сведениях о ней ничего и не сообщалось. Но Флемминг ведь сказал, что речь идёт о давнем увечье, напомнила она себе и поставила точку на Кольдинге.

Немного ниже на странице её взгляд задержался на названии города – Вальсё. Рик нагнулась поближе к монитору и активировала дело 1991 года. Это дело не было закрыто, чёрной метки в уголке также не было, а значит, девушку, о которой в нём шла речь, так и не нашли.

Прищурившись, Луиза всмотрелась в указанное в деле имя, и что-то постепенно начало всплывать в её памяти. Ей припомнилось, что действительно было такое дело, хотя сама она к тому времени уже уехала из этого города. Пропавшую звали Лотте Свенсен, и ей было двадцать три года, когда она исчезла. Она была на пару лет старше Луизы, и та знала её только в лицо.

Лотте Свенсен была объявлена в розыск после ежегодно проходившего в городе празднования Троицы. Оно было организовано в городском спортзале в ночь с субботы на воскресенье. Тут Рик сообразила, что ей никогда не приходило в голову поинтересоваться, чем всё это закончилось. Это было в те годы, когда она старалась навсегда оставить Вальсё в прошлом и забыть о нём. Выходит, та девушка так и не обнаружилась.

Но Лотте Свенсен никоим образом не походила по своим приметам на ту женщину, которая была им нужна. А все остальные женщины подходящей возрастной категории, стоявшие в списке после Лотте, нашлись, и дела были помечены в системе как закрытые.

Была ещё одна пропавшая того же года рождения, но Луиза почти сразу увидела, что и это не та, которую они ищут, потому что в списке эта женщина значилась как высокая и светловолосая. Единственной причиной, по которой её дело обратило на себя внимание Рик, было то, что оно тоже не было закрыто. Девушке, о которой шла речь, было девятнадцать лет, когда она исчезла. Она жила вместе со своими родителями в Эспергерде и пропала, отправившись навестить подругу, которая училась в школе-интернате в Ню-Тострупе, в Центральной Зеландии.

Об этом деле, однако, Луиза никогда не слышала, скорее всего, потому, что в первые годы после того, как она уехала из города, она не особенно часто навещала своих родителей.

Все эти дела давно уже были удалены из электронной системы и хранились в центральном архиве, так что здесь Рик мало что могла вычитать, за исключением того, что это дело поступило в прежний Отдел расследований через три недели после исчезновения молодой женщины. Тогда же было высказано предположение, что оно может быть связано с делом о ещё одном исчезновении из Вальсё, поскольку расстояние между двумя городами не составляло и десяти километров, а обеих девушек, по показаниям свидетелей, последний раз видели недалеко от леса. Однако больше этих девушек ничто не связывало, и этот след так никуда и не привёл.

В дверь без стука вошла Ханне, которая напомнила напарникам о том, что в десять часов состоится собрание отдела.

– Ты выпечку на кухню уже отнесла? – спросила она у Луизы.

– Какую выпечку? – растерялась та.

– Ну, мы же всегда по очереди её приносим, – сказала Мунк. – А ты что думала, она из ничего появляется?

Рик до этого всего один раз участвовала в еженедельном собрании отдела и, честно говоря, ни на секунду не задумалась о том, откуда на столе взялся тогда рулет с корицей.

– Да нет, я просто как-то не сообразила, что сегодня моя очередь, – ответила она.

– Чья очередь нести выпечку, указано в расписании, – проинформировала её секретарша, добавив, что оно висит на доске объявлений у них в комнате отдыха.

Никто не озаботился предупредить Луизу ни о каком расписании покупки выпечки, и она была почти на сто процентов уверена в том, что человеком, который должен был её об этом предупредить, именно Ханне и была.

– Ладно, я побежал в булочную, – прервал их Эйк. – Передайте, что я скоро вернусь.

До начала собрания оставалось пять минут, но он уже натянул куртку и шёл к дверям.

– Нет-нет, не надо! – поторопилась остановить его Мунк. – У меня есть пачка печенья в заначке. На сегодня хватит.

Нордстрём широко улыбнулся ей.

– Солнце, у меня курево кончилось, так что мне всё равно надо выскочить, – сказал он, потрепав её по щеке.

Устало вздохнув, Луиза встала и отправилась в кабинет к Рёнхольту. Стены в коридоре были выкрашены в светло-зелёный цвет, и кто-то из сотрудников явно зачитывался комиксами, потому что по всей длине стены в покрытых лаком деревянных рамках висели чёрно-белые рисунки, изображающие всех самых знаменитых героев этого жанра. И только сейчас Рик обнаружила, что ровно напротив двери в её кабинет появился новый рисунок.