и проиграл из-за назначения Пахомова. Вообще всех назначали. Понятно, что, если тебя привез Ахеджак, местный ты или не местный, уже неважно: он тебя назначил и ты будешь собирать для них дань.

Затем глава Новороссийской городской думы Александр Шаталов (к которому, несмотря на принадлежность к нелюбимой мною братии чиновников, я относился неплохо) тоже сказал мне: «Над тобой тучи сгущаются, веди себя осторожнее…» Я же отнекивался и говорил, что все нормально. Это было начало 2010 года.

Я был тогда излишне самоуверен, а тучи на самом деле начали серьезно сгущаться. Ситуация в моем бизнесе была следующей: в процессе постройки находились десять домов. При этом я продолжал продавать земли. То есть работал в прежнем режиме и неприятностей не ждал.

Мне начали выставлять определенные условия: чтобы иметь возможность построить дом или перевести сельхозземли в ИЖС, ты должен заплатить.

И в один прекрасный день решением суда мне попросту арестовали все стройки. Все было сделано секретно. Затем на эти стройки поставили охрану из судебных приставов. Туда перестали пускать наших строителей. И еще через какое-то время у меня арестовали все земли и все объекты недвижимости, включая пустые участки.

Вскоре после начала моих проблем на меня через посредника вышел замначальника судебных приставов Новороссийска. И он мне сказал: «Я могу решить твой вопрос. Могу снять арест со строек, и ты продолжишь работать». Назначил сумму: 20 000 000 рублей, по курсу тех лет почти 700 000 долларов. Взятку. По 2 000 000 рублей за каждый строительный объект. То есть, обвиняя меня в нарушении закона, мне откровенно предлагали нарушить его еще раз.

И тогда у меня появился один знакомый. Такой… «честный мент» – явление редкое, но этот эпитет к нему действительно подходит. Не хотел бы здесь называть его фамилию, поскольку он живет в России, и я могу крупно его подставить. Я поделился всеми возникшими проблемами с одним своим знакомым, и тот свел меня с тем «честным ментом», сказав: «Слушай, у меня есть товарищ один, из Краснодара, он на небольшой должности, однако реально умеет творить чудеса, проводить правильные милицейские операции… очень грамотный мент. Хочешь, дам его телефон?»

Разумеется, я позвонил Честному Менту и приехал в Краснодар. Мы встретились. Он сказал: «Не знаю, может, это и правда идет от мэра, но мэра мы взять не можем, а этого – ну, в смысле зама начальника приставов, того, кто требовал взятку, реально. – И затем спросил меня: – Ты можешь дать ему меченые деньги?»

Я сразу же сказал, что не хочу в этом участвовать: весь город узнает, и я боюсь, что это обернется для меня еще худшими событиями. Он говорит: «Тогда давай какого-нибудь своего человека. Можешь найти в своем окружении кого-то, кто придет от тебя и даст ему деньги – и ты останешься как бы в стороне? Ну… да, потом пойдешь как свидетель, но не будешь сам участвовать во всем этом процессе. Скажем, что это твой компаньон какой-нибудь».

Он был обычный мент, не высокопоставленный. Как простой оперуполномоченный, он должен был согласовать весь наш план со своим начальством. Понятно, что предстояла очень серьезная операция – замначальника судебных приставов под подозрением. Фамилия этого вымогателя была Нигоев.

По материалам этого дела в «Комсомолке» потом вышел материал «Не помогай милиции ловить взяточников – не будешь иметь проблем». Уже по этому названию можно догадаться, что своей цели ни я, ни Честный Мент не добились. Однако давайте по порядку.

У меня были партнеры в стройке, соинвесторы, скажем так. Но никто участвовать в операции не захотел. Я думал, как поступить, и решил договориться со своим водителем Олегом (кстати, в Америку потом тоже я его перетащил; живет теперь в Вашингтоне, женился, стал гражданином США и жизнью доволен).

Олег работал у меня долго и, когда я уехал в 2011-м, говорил: «Куда я без тебя? Пойду в таксисты?» Он ездил на моем мерседесе S-500, а потом – после моей эмиграции – действительно устроился водителем грузовика.

Итак, мы начали операцию «Пристав». Я сказал Олегу: «Есть одно дело. Ты представишься как мой компаньон. Тебя не узнают, потому что тебя мало кто видел». Выглядел Олег очень респектабельно. Интеллигентный седоватый джентльмен.

«Итак, ты подойдешь к Нигоеву с деньгами, – сказали мы, – и скажешь, что мы принесли ему пятьсот тысяч в качестве первого взноса. Купюры, Олег, будут меченые, но знаем об этом только мы. Представишься моим инвестором, скажешь: „Я переживаю, что ты можешь арестовать объекты, ведь мои деньги там тоже участвуют. И от моей доли я принес хотя бы первый взнос, пятьсот кусков, чтобы ты с какого-то там объекта снял пока арест“».

Приехали менты из Краснодара. Это была довольно интересная операция. Мы встретились на окраине города, они замаскировали свои ментовские машины под такси – поставили шашечки. Номера поменяли. Олега полностью упаковали видеокамерами, деньги ему помеченные дали.

И Нигоев клюнул. Ну и в разговоре (у нас была запись) он не назвал фамилию Синяговский, сказал «зам мэра». Нигоев явно имел в виду заместителя мэра Игоря Дяченко, у которого была кличка Роджик. Кстати, он стал мэром, когда я уехал из России, а до этого момента плотно сидел в замах Синяговского.

И вот Нигоев говорит: «С Роджиком все согласовано. И я действительно сниму арест, давай деньги». Олег отдает деньги, Нигоева там арестовывают, но через сутки выпускают… Потому что куда надо уже позвонили. Мы, как нам казалось, практически посадили вымогателя и взяточника, однако не тут-то было.

Честный Мент довольно быстро перезванивает мне и говорит: «Знаешь, тут такие люди на мое начальство наехали… что… мы вынуждены будем отпускать Нигоева. Я думаю, что дело это развалится».

«Да как же так! – говорю я. – Запись есть, видео есть, деньги меченые есть! Все! Как отпускать, ведь… собраны все возможные доказательства?..»

«Ну, ты знаешь, – говорит, – видеозапись уже пропала, мы ее сдали в вещдоки, и утром ее изъяло начальство. Деньги твои пока еще в кабинете у следователя, но ты их должен как можно быстрее требовать назад, потому что и они могут исчезнуть…»

Куда я только ни писал, чего только ни делал, чтобы готовый кейс, где все лежало на поверхности, где поймали за руку, как говорил Глеб Жеглов, вот так бесславно закрылся… Да, я ожидал чего-то плохого в принципе от участия в этом деле, однако Честному Менту удалось меня тогда переубедить – и теперь я был разочарован вдвойне.

Мало того что этот вымогатель (факт вымогательства которого был кем и чем только не зафиксирован) в итоге остался на свободе, так сейчас этот Нигоев работает на гораздо более высокой должности.

Я ездил к начальнику судебных приставов России, стучался и на прием летал в Москву в ФСБ. Кто-то стоял за Нигоевым наверняка, кто-то очень серьезный. Мое предположение: Нигоева отмазал лично Синяговский.

Сказать, что я был в гневе, – не сказать, как вы понимаете, ничего. Я и так уже ненавидел эту власть, а тут возненавидел еще больше.

Мои проблемы множились и усугублялись. Те, кому надо было, узнали, что с операцией «Пристав» я был связан напрямую. И с Олегом, водителем, поняли, что связан тоже. Постепенно стало ясно, что он работал на меня, все раскрылось… Казалось, этот страшный сон должен когда-то кончиться, однако он становился все ужаснее.

Если говорить вкратце, то после моего участия в операции возникла серия уголовных дел, в которых я фигурировал как основной и единственный подозреваемый. А логичным результатом этой серии стал арест всего моего имущества, за которым последовала травля со стороны властей, уголовное преследование и череда угроз от самых разных инстанций, включая откровенно криминальные.

Разумеется, «наверху» к тому времени уже стояла общая задача все у меня отжать.