Не пиши больше Илье. Не стоит. Ты же не хочешь, чтобы с ним что-то случилось?

Вовка выронила телефон прямо на кафель и охнула. Только бы не разбила!

А может, лучше бы и разбить?..

Нет, только кусочек защитного стекла откололся, ерунда.

Между тем утреннее сообщение от Неизвестного отличалось от вчерашних. До этого он просто наводил глупый страх, болтал какую-то ерунду и ни на что не намекал.

А вот сейчас он угрожал.

Ты же не хочешь, чтобы с ним что-то случилось?..

Да что он может сделать? Откуда ему знать Илью?

Солнце заливало кухню ярким, гладким светом, и линолеум сверкал, будто свежий каток. За окном колыхала ветвями старая, колченогая ель с черной хвоей. По вечерам она наводила на Вовку тоску – такая мрачная, покусанная-поеденная временем, нижние ветви давно срезали, и кажется, будто это не ствол, а обглоданная морковина. Но теперь, в утренних лучах все казалось прекрасным и безобидным, даже старая ель.

Не может Неизвестный пугать ее взаправду. Это просто розыгрыш.

Вовка тут же сбросила Илье в ВК свой номер, но, поддавшись какому-то непонятному суеверию, не добавила к цифрам ни слова. Как будто и не написала ничего.

А потом телефон вдруг зазвонил, и Вовка, уже вернувшись в ванную, выронила всю пачку ватных дисков в раковину.

– Да?

– Вовка, это ты?

Федя.

– Я.

И зачем он звонит, с утра пораньше? Не так уж, конечно, сейчас и рано… Только все равно непонятно.

– Слушай, я тут подумал. Ты если с Лёлькой поцапалась, так это… – Федя чем-то зашуршал в трубке, как будто чесал затылок. – Кароч, я тут подумал, чем я хуже Лёльки? Пошли там кофейку выпьем, что ли. За жизнь поболтаем. Давно не виделись.

Вовка зажмурилась. Ну вот, уж Федя-то к ней точно подкатывает. Еще не хватало! Федя, конечно, парень неплохой, только вот думать о нем Вовке совсем не хотелось. Тем более сегодня.

– Слушай, – эхом отозвалась Вовка. – Я не против, только сейчас я совсем зашиваюсь. Давай в следующий раз, а?

Федя на том конце провода как-то непонятно выдохнул.

– Ну… Ладно, о’кей, – быстро согласился он. – Ты мне позвони тогда, как посвободнее будешь? Ну или я могу.

– Я позвоню, – поспешила Вовка. – Ну все, я побежала.

Вечно она в последнее время куда-то «бежит». Но не будет же она разъяснять все свои непонятности брату лучшей подруги, с которым она и дружить-то никогда особо не дружила?

Втайне Вовка, конечно, надеялась на звонок от Ильи. Но вместо этого ее уже дожидался Неизвестный.

Федю тоже не впутывай. Он хороший парень, Лёле его будет не хватать.

Сердце у Вовки заколотилось как бешеное. Да нет же, с этим нужно кончать! Она сейчас же пойдет в полицию и покажет там все эти сообщения.

Но Неизвестный – это просто вишенка на торте. Она еще и с тортом не разобралась.

Без особой надежды она позвонила сначала маме, а потом папе. Затем открыла ноутбук и, стараясь ни о чем не думать, принялась искать телефоны.

Сначала – больниц. Всех-всех, до последней. Оказалось, что в городе их целая туча. Номера она копировала в документ, чтобы не запутаться. Обычно Вовка терпеть не могла порядок, но теперь от ровных строчек становилось спокойнее. Без них, казалось, Вовка непременно разревется.

Звонила она медленно, методично. С каждой новой больницей, где про Янковских ничего не знали, она приближалась к моменту, которого очень хотела избежать. Но больницы закончились, и пришлось создать новый документ. Озаглавила Вовка его нехотя: «Морги». Их, правда, оказалось всего два, но один из них был какой-то странный, и его телефон не отвечал. Вовка решила, что он уже давно не работает – информацию о нем она нашла случайно, причем довольно старую, так что вычеркнула его с легким сердцем. Потом она глубоко вздохнула и приписала в обоих документах новый раздел: «Энск». С ним оказалось проще и быстрее, но справившись, Вовка поняла, что есть еще и населенные пункты на пути следования поезда. А вдруг родителям стало плохо в дороге? Их могли просто высадить и отправить в ближайшую больницу на месте. Вовка закусила губу и приписала еще один заголовок: «Другое».

К счастью, обзвон никаких новостей не принес. Янковских не регистрировали нигде, и Вовка выдохнула. Ну, хоть что-то хорошее.

Теперь в ее плане значилась полиция: все-таки придется пойти. Пока Вовка натягивала джинсы и меняла футболку на «уличную», снова забренчал телефон. Звонил Илья.

От круговерти сообщений и звонков – ожидаемых и не очень – Вовку уже немного мутило. Но голос Ильи она услышать хотела. Сначала поколебалась, но потом фыркнула: руки еще предательски дрожали, только вот верить анониму не хотелось. Сборы на улицу всегда заряжали энергией, вот и теперь Вовка чувствовала себя собранной и уверенной. У нее есть план. Она знает, что делает. Все будет хорошо.

– Привет. Ну, как оно?

Вовка задержалась мимоходом, чтобы почесать Яшку, и перекинула через плечо сумку.

– В полицию иду.

– Ни слуху ни духу?

– Ага.

– Давай все-таки с тобой пойду?

Вовка задержалась на мгновение, оглядывая коридор: в углу сверкал заляпанный вареньем осколок, мамин плащ соскочил с крючка и осел беспомощной горкой на паркете, ее собственные кроссовки валялись, перевернутые, на коврике: грязные и все еще мокрые после вчерашнего дождя. На глаза вдруг взяли и навернулись слезы.

А что она там скажет, в полиции?

Пока искала балетки, выдохнула в трубку:

– Давай.

– Давай свой адрес.

Вовка ждала Илью, бродя вдоль подъездов и рассматривая прохожих. Еще дважды провибрировал в кармане телефон, но она даже смотреть не стала. Не нужно ей знать, о чем пишет Неизвестный.

Она завидовала малышам в шортиках, девчонкам на велосипедах, ребятам с пенопластовыми планерами. День выдался жаркий, и Вовка пожалела, что в городе негде выкупаться. Сейчас бы на речку, на озеро – нырнуть с мостков в блаженную прохладу, отплыть подальше, перевернуться и лежать на воде, рассматривая облака…

В конце дома аллею пересекали вкопанные прямо в склон ступеньки. Вели они к подземному переходу через улицу, где всегда толкались пацаны с листовками. Один из них, одетый пухлой поролоновой уткой, прятался в тени деревьев от жары и протягивал свои рекламки прохожим, срезавшим по лесенке через аллею. Вовка хотела пройти мимо и, развернувшись у фонаря, зашагать обратно, но утка подковыляла поближе и протянула листок. Вовка уклонилась, даже не глядя, но утка загородила ей тропинку и все же всучила буклет.

Вовка осмотрелась в поисках урны, заметила ее у следующего подъезда и, пока шла, невольно пробежалась глазами по строчкам.