Судно сильно качнуло в сторону, в очередной раз сваливая меня с ног. Я чувствительно ударилась о доски. От бушевавшего ливня не спасала уже и куртка капитана, мокрее быть было просто нельзя. Пальцы от воды и ледяного ветра потеряли чувствительность, кое-как я хваталась за лежащие рядом тюки. Сейчас «Лионелла» напоминала аттракцион в луна-парке, где корабль с визжащими ребятишками поднимают чуть ли не перпендикулярно земле. С одной только разницей: это был не аттракцион, это было реально и опасно. О том, чтобы добраться до каюты, я уже и не думала. В голове была только одна мысль, надо удержаться.

Как же я ошибалась когда-то: море — это не бескрайняя свобода. Море — это бескрайняя тюрьма. Отсюда не сбежишь, потому что бежать некуда. И держат здесь совсем не замки…

Послышался крик Великана и треск ломающегося дерева. Корабль содрогнулся как от удара. Меня подбросило и окатило потоком морской воды, онемевшие пальцы соскользнули с веревки. По накренившемуся кораблю я покатилась вниз. Уже у самого борта пальцы нащупали выступ в деревянном полу и ухватились за него, как за последнюю надежду. Надежда оказалась слишком зыбкой, нельзя удержать вес собственного тела, каким бы оно не было легким, на кончиках пальцев. Бьющийся в агонии корабль, как будто старался сбросить мешавших ему людей.

Сквозь дождь, заливающий глаза, я осмотрелась. Поблизости не было никого, на помощь звать некого, да и в таком шуме услышать меня будет просто невозможно. Спасать себя нужно самой. Но как?! Будет еще шанс уцепиться за борт, но с той силой, с какой волны врезаются в корабль, долго я не продержусь. И что потом? Море? Как же ты мне надоела, чертова лужа! Ты как будто задалось целью меня уничтожить. Уже второй раз, только после такого шторма меня уже врят ли кто-то обнаружит. Хотя я согласна целыми днями выслушивать гадости от капитана и даже молчать… Только, пусть все обойдется. Это страшная смерть. Правда смерть прекрасной и не бывает.

Корабль в очередной раз содрогнулся. Пальцы выскользнули. Я ударилась о борт и каким-то чудесным образом не перелетела через него. Зацепиться я не смогла, не успела. Корабль накренился, и я стала съезжать в другую сторону. Соленая волна накрыла с головой, забиваясь в легкие и лишая дыхания. Меня смывало. В последней отчаянной попытке я взмахнула руками, ища опору, хоть что-то за что можно зацепиться, но не нашла.

Руку больно дернуло, вырывая из сустава. Потянуло в верх. Очутившись над водой, я закашлялась. Кружилась голова, от соленой воды жгло глаза и нос, горло свела судорога.

— Я же сказал тебе, идти в каюту, какого черта ты здесь делаешь?! — через залитые водой уши звук голоса расплывался.

Рывком меня подтянуло куда-то и бросило в небольшое пространство между тюками, что-то тяжелое прижало к мокрому нагромождению. Я инстинктивно нащупала веревку и схватилась за нее. Корабль бросало по волнам и заливало водой, но груз, придавивший меня, крепко удерживал на месте.

Тяжесть мешала дышать, я попыталась освободиться.

— Прекрати дергаться, если не желаешь оказаться за бортом, — прошипели над ухом.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с капитаном. Мокрые спутанные пряди облепили его лицо, темные напряженные глаза с мокрыми ресницами, смуглая кожа, по которой стекали струи дождя. Перед страхом смерти все казалось таким четким, живым, прекрасным… Он мертвой хваткой вцепился в веревки, удерживающие тюки. Я перевела взгляд на побелевшие костяшки его пальцев, потом снова на него.

— Что случилось, я слышала как кричит Великан?

— Я сказал тебе идти в каюту, что ты здесь делаешь? — он как будто и не слышал меня.

— Я не успела, — почти прошептала я. — С Великаном все в порядке?

— С ним все хорошо.

— А что случилось, почему он кричал?

Капитан отвел взгляд в сторону, высматривая что-то сквозь тьму и дождь. Потом снова посмотрел на меня. Было в его взгляде что-то такое, отчего мне захотелось съежиться. Мне уже не хотелось слышать ответ.

— Великан не пострадал. — После недолгих раздумий, он продолжил. — Отломился руль. Теперь мы не управляем кораблем.

С чем можно сравнить это ощущение? Со свободным падением? Нет, это другое. Падая, ты точно знаешь, что тебя ждет, и сколько мгновений тебе еще отпущено. А сейчас, сейчас мы оказались в лапах стихии. Всегда сложно зависеть от чужой воли, но одно дело, когда эта воля принадлежит человеку. Человеку, который мыслит, чувствует, даже в чем-то понимает. И совсем другое быть зависимым от мысли природной стихии. И кто знает, мыслит ли она. Что можно сказать с определенностью, так это то, что ей нет никакого дела до горстки людей мечущихся сейчас по волнам где-то очень далеко от земли.

— А граница?

— Мы с каждой минутой приближаемся к ней. Дело нескольких минут, нам не избежать столкновения, — капитан изучал мою реакцию. Похоже своей обезоруживающей откровенностью, он решил отучить меня оттого, что горькая правда все-таки лучше сладкой лжи.

Не дождетесь. Я выдавила из себя улыбку.

— Ну что ж, во всем есть свои плюсы, — наигранная жизнерадостность удивила даже меня саму. Может быть это вторая стадия истерики: когда паника переходит в холодную, рассудительную отстраненность, принятие неизбежного. Первую стадию я видимо пропустила перекатываясь по кораблю из стороны в сторону.

— Да? И какие же?

— Мы узнаем, что случалось с теми, кто пропадал за этой границей. Неужели вам не интересно? Хотя бы чуть-чуть?

— Чуть-чуть? Интересно. Но не настолько, чтобы рисковать собственной жизнью и жизнями других людей. Чтобы мне потом не говорили о моей некомпетентности как человека, на которого возложена ответственность за этот корабль и его команду.

Да, капитан, а вы злопамятны.

— А вам не кажется, что сейчас не время припоминать затаенные обиды.

— Всегда есть время для справедливости. — И, обращаясь скорее к себе, чем ко мне, добавил, — Кстати, из элементарной вежливости, можно было бы сказать спасибо. Уже второй раз. А я и первого не помню.

Нет, мне не стало стыдно. Я почувствовала усталость, усталость от непонимания. Сложно не только зависеть от чужой воли, не менее сложно, когда тебя не понимают. Не хотелось спорить, не хотелось ругаться, не хотелось оправдываться.

— Я не такая уж и неблагодарная, как вам кажется. Просто с вами сложно разговаривать, Лорд Капитан.

Я отвела взгляд. Поиски в себе чувства благодарности остались безрезультатными, ну не до этого сейчас, честное слово. Все, что я обнаружила, это сильное желание сделать хоть что-то, чтобы помочь, помочь себе и всей команде. Сил нет просто сидеть и ждать. Но крохи здравого смысла, которые время от времени себя обнаруживали, подсказали мне, что ничего я не могу. В лучшем случае, стоит выйти из укрытия, меня смоет в море. А вот что будет в худшем случае я представить затрудняюсь.

Зато отголоски первой стадии истерики, пробудили во мне какой-то садистский юмор. Быстрая смерть от руки капитана наверно все-таки лучше, чем на дне морском.