Когда дежурная по этажу вернулась с Леной Малаховой, Подошьян уже готовился к эксперименту в номере, а Линяев в конце коридора за выступом.

Лена, заметно волнуясь, поздоровалась, поставила на пол ведро, прислонила к стене швабру:

– Я как раз номера убираю.

– Очень хорошо, – ободрил ее Иванов. – Помните, вы убирали в двести девятом? Вы вошли, взяли мусорную корзину, чтобы ее вынести, и среди прочего мусора заметили смятые хрустящие белые бумажки. Еще раз спрашиваю: вы видели рядом с этими бумажками этикетки? Тоже смятые, тоже бумажки, но на которых написано, как называются вафли, цена и так далее?

– Я уж думала. Не помню. Может, они внутри были? В обертках? Или на дно провалились?

– Все ясно. А сейчас вы должны повторить все то, что делали в тот раз. Постучать в номер, услышав отзыв, войти, спросить, можно ли убрать. Делайте это спокойно, так, как делаете всегда. Представьте, что вам действительно нужно убрать в номере. После того как находящийся в номере разрешит вам произвести уборку, вы возьмете мусорное ведро и вынесете к нам. Понятно?

– Понятно.

– Человек, которого вы увидите в номере, со спины похож на Нижарадзе. Сидеть он будет, как сидел в тот раз Нижарадзе, к вам спиной. Этот человек будет делать определенные движения. Ваша задача – сказать нам после эксперимента, похожи ли эти движения на те, которые делал Нижарадзе. А также, похоже ли то, что будет в мусорном ведре, на то, что было в тот раз. Вот и вся задача. Все, можете стучать. Стучите!

Помедлив, Лена постучала в дверь. Оттуда донеслось: «Да, войдите!» Девушка открыла дверь и вошла. Из-за закрытой двери было хорошо слышно, как она спросила, можно ли убрать в номере. Спустя некоторое время дверь открылась. Лена показала мусорное ведро – в нем на газетных обрывках лежали смятые обертки от карт.

– Я правильно все сделала?

– Правильно. – За Леной Иванов видел спину Подошьяна – тот продолжал медленно тасовать карты. Спросил: – Как движения? Похожи на те, которые делал Нижарадзе?

– Похожи. Я теперь поняла, что он делал. Карты тасовал. Правильно?

– Правильно. Только почему же вы тогда об этом не догадались?

– Так ведь я второй раз уже смотрю. И внимательно. Тогда-то мне все равно было.

Иванов крикнул в конец коридора:

– Сергей Александрович! Пожалуйста!

Все молча следили, как подошедший Линяев ставит на пол мусорную корзину. В этой корзине поверх таких же, как в первой, газетных обрывков лежали смятые обертки от вафель вместе с этикетками.

– Лена, посмотрите внимательно, – попросил Иванов. – Какие бумажки были в корзине в тот раз? Только такие? Или этикетки тоже были?

Лена несколько раз перевела взгляд с одной корзины на другую:

– Нет. Все-таки бумажки тогда были вот такие, – кивнула она на свою корзину. – Как в моей.

Из эксперимента следовало: неизвестный, проживавший в гостинице «Алтай» под фамилией Нижарадзе, скупал в большом количестве карточные колоды. Пока этот неизвестный находился в номере, он тасовал карты. Этого занятия не прекращал даже при появлении горничной. То есть занимался тем, чем обычно занимаются в свободное время для тренировки зрительной памяти профессиональные картежники, – тасовал карты, запоминая их рубашки.

Значит, соответственно с этим следовало ориентировать и розыск.

У Хорина, появившегося лишь к концу рабочего дня, вид был усталый. После короткой беседы выяснилось: ничего такого, что выглядело бы для Иванова неожиданностью, он не узнал. Как и ожидалось, никаких грехов по части ОБХСС за Шестопаловым не числилось. Дача, кооперативная квартира в центре города и машина были приобретены на средства, полученные от внедрения ценного изобретения, одним из авторов которого он являлся. Интересным показалось только единственное: часть своего отпуска, причем совсем недавно, с 25 января по 11 февраля, директор НИИ «Дорстрой» провел в Сочи. Останавливался в гостинице «Жемчуг», занимая номер полулюкс на пятом этаже. Любопытны были также два списка, которые Хорин не поленился полностью переписать в агентстве «Аэрофлота». Один перечислял пассажиров авиарейса № 1045 Москва – Сочи от 25 января, второй – авиарейса № 1046 Сочи – Москва от 11 февраля. Согласно этим документам, 25 января одним рейсом с Шестопаловым вылетел Гарибов Георгий Константинович. Он же вместе с Шестопаловым вернулся в Москву 11 февраля.

Больше знакомых фамилий в двух списках Иванов не нашел. Тем не менее он принялся тщательно изучать оба реестра. В конце концов, просмотрев списки несколько раз, подчеркнул строчку: Палин Илья Егорович. Фамилия Палин значилась как в первом, так и во втором списке. К тому же некоего Илью Егоровича, директора гастронома, упомянула в своих показаниях Гарибова. Хорин тут же позвонил в отдел кадров Управления торговли. Там попросили перезвонить и через двадцать минут сообщили: Палин Илья Егорович работает директором гастронома № 26. Выходит, Гарибова называла именно этого Илью Егоровича. Трое из одной компании летали в Сочи! Зачем, ясно – поиграть. Иванов попросил Линяева связаться с Сочи и выяснить, в какой гостинице останавливались Гарибов и Палин. Впрочем, он был убежден, что они, как и Шестопалов, снимали номера в «Жемчуге».

До встречи с Шестопаловым между тем оставалось минут двадцать. Иванов спустился вниз. Усевшись в машину, не спеша развернулся к центру. Остановившись у кафе, подумал, что пока ничего особенного в факте выезда тройки в Сочи нет. На размышления наводило только то, что все трое вернулись в Москву 11 февраля, то есть за три дня до убийства Садовникова. Это может быть случайным совпадением. Но может и не быть! Кроме того, в сложившуюся картину пока не очень укладывался Палин. С Палиным, по словам Гарибовой, ее муж познакомился недавно.

Шестопалов сидел за тем же столиком и выглядел так же, как вчера: в идеальном состоянии рубашка, подобранный в тон галстук, безукоризненный костюм.

Кофе уже стоял на столе. Шестопалов улыбнулся:

– Я заказал кофе, вы не против?

– Выпью с удовольствием, – ответил Иванов и без промедления спросил: – Ну как, Алексей Павлович, вы посоветовались с друзьями?

– Посоветовался.

– И что же?

Иванов и Шестопалов взяли чашки. Пригубив кофе, оба посмотрели друг на друга. Со стороны этот взгляд наверняка выглядел мимолетным, ничего не значащим. Но оба сейчас отлично поняли, что означает для другого секундная пауза. Директор НИИ пытался понять, много ли успел узнать о нем Иванов. Иванов – определить, насколько откровенным решил быть с ним Шестопалов.

– Видите ли… – Шестопалов опустил чашку, достал сигарету. – Видите ли, прошлый раз я вас обманул.

– Обманули?

– Да. Я закурю, вы не против?

– Пожалуйста.

Щелкнув зажигалкой, Шестопалов прикурил.