– Челидзе был связан с ленинградской группировкой? Да?

– Безусловно, – ответил Телецкий. – Он несомненно связан с «ленинградским антикварным делом». Но и это еще не все. К настоящему времени по этому делу задержано несколько десятков человек. Но почти все они оказались рядовыми участниками группировки. Москва же нам сообщила данные о человеке, который, по мнению Интерпола, стоит во главе добычи, «производства» и сбыта антиквариата за рубеж. И способ действий этого человека напоминает деловой почерк Челидзе. Так что совсем «горячо»! Главарь группировки если не Челидзе, то человек к нему близкий.

– Вот уж чего не ожидал, – признался я.

– И мы не ожидали, – сказал Бочаров. – Поэтому, Георгий Ираклиевич, уезжая в Галиси, не думайте, что вас оставят в покое. Будут вызывать снова для показаний и уточнений. И к нам, и не только к нам. – Улыбнулся. – Вас это не очень огорчает?

Я улыбнулся в ответ:

– Вообще-то я сельский житель, Константин Никифорович. Привык к размеренной жизни. Но встрече с вами и Эдуардом Алексеевичем буду рад всегда.

…Уже в поезде, по пути в Галиси, глядя на проплывающие за окном знакомые пейзажи, я задал себе вопрос: собирался ли в будущем Челидзе остаться за границей? А если собирался, забрал бы с собой «Перстень Саломеи»? И не смог найти ответа. Если судить по тому, что мне рассказали Бочаров и Телецкий, Челидзе, возможно, занимался такими крупными делами, что знаменитый перстень в общем масштабе сделок был для него лишь памятным сувениром, не более. И все же именно «Перстень Саломеи» сыграл основную роль в его разоблачении. Ясно, что копию, в точности повторяющую все нюансы подлинника, Челидзе хотел взять в плавание для подготовки какой-то очередной аферы. Тем более что действия с перстнем были у него уже хорошо отработаны.

Почему Челидзе вернул перстень в сейф? Да потому, что лучшего хранилища, чем домашний сейф Дадиани, для «Перстня Саломеи» быть не могло. Во всяком случае, оставив его там в последний раз, он был убежден, что может со спокойной душой уходить в загранплавание. А когда будет надо, возьмет перстень уже навсегда. И подмены его владелец еще долго не заметит – до экспертизы работниками музея. Без экспертизы подмену заметил только один человек – мать Вахтанга Дадиани, Нателла Арсентьевна. Поэтому и попала в больницу в тот же день, и умерла раньше времени.

Но Челидзе ошибся в своих расчетах. Ведь ошибаются все, в том числе и «киты».