litbaza книги онлайнСовременная прозаГолливудская трилогия. В 3 книгах. Книга 1. Торговцы грезами - Гарольд Роббинс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 140
Перейти на страницу:

Естественно, что они полюбили друг друга. Она вспомнила, как он пришел к ее отцу просить разрешения на женитьбу. Девушка наблюдала за ними из-за двери, ведущей в заднюю комнату лавки. Питер стоял, переминаясь с ноги на ногу, перед отцом, который сидел на высоком кресле в своей маленькой черной ермолке и читал еврейскую газету, нацепив на нос маленькие очки.

После затянувшегося молчания Питер наконец заговорил:

— Мистер Гринберг…

Ее отец посмотрел на него поверх очков. Он ничего не сказал, он вообще был не очень разговорчивым.

Питер нервничал.

— Я… дело в том, что… мы… Эстер и я… хотели бы пожениться.

Ее отец продолжал глядеть на него поверх очков, не говоря ни слова, потом снова уставился в газету.

Эстер вспомнила, как сильно забилось ее сердце. Ей казалось, что это биение слышно во всем доме. Она затаила дыхание.

Питер снова заговорил. Он слегка заикался.

— Мистер Гринберг, вы слышите меня?

Ее отец снова посмотрел на него и заговорил на идиш.

— Почему это я тебя не слышу? Я что — глухой?

— Но… но вы ничего не ответили мне, — заикаясь, произнес Питер.

— Я ведь не сказал «нет», — ответил мистер Гринберг снова на идиш. — Или что, я — слепой, чтоб не знать, о чем ты хочешь просить? — И он снова уткнулся в газету.

Питер словно остолбенел, не веря своим ушам. Потом повернулся и поспешил к Эстер. Она едва успела отскочить от распахнувшейся двери, когда он влетел в комнату с потрясающим известием.

Когда старый Гринберг умер, лавка перешла к Питеру. Там же родилась маленькая Дорис. В три года она была очень болезненной девочкой, и доктор сказал, что единственный выход — увезти ее из города. Так они оказались в Рочестере, где через несколько лет родился Марк.

Теперь в Питере появилось нечто, чего она прежде никогда не замечала и чего не могла понять. Она чувствовала, что Питер совсем не думает о ней, занят совершенно другими делами, и в ее сердце исподволь стала закрадываться обида.

Эстер услышала, как открылась дверь. В кухню вошел Питер, сбивая с себя снег.

Джонни облегченно вздохнул.

— Плохая погода, — сказал он.

Питер мрачно кивнул головой.

— Похоже, что мы и завтра не откроемся, — раздраженно отозвался он. — Когда только это прекратится? — Он снял пальто и бросил его на стул. Снег, тая, капал на пол, образуя маленькие лужицы.

— Я вот о чем думаю, — сказал Джонни. — Мне бы хотелось съездить в Нью-Йорк, посмотреть, как Джо работает в студии. Может, вы съездите со мной?

— Какая от этого польза? — хмыкнул Питер. — Я ведь еще раньше тебе сказал — меня это не интересует.

Эстер метнула взгляд на мужа. Интуитивно она почувствовала в его голосе то, что ее беспокоило. Она повернулась к Джонни.

— Зачем ты хочешь взять его с собой?

Почувствовав поддержку, Джонни повернулся к ней.

— Билл Борден открывает новую студию в Бруклине и продает свою старую. Я хочу, чтоб Питер съездил со мной в Нью-Йорк и поглядел на нее. Если ему понравится, возможно, он, Джо и я будем там работать.

— Ты имеешь в виду — делать фильмы? — спросила она, искоса поглядывая на Питера.

— Да, делать фильмы, — ответил Джонни. — Дело это прибыльное и разрастается с каждым днем. — И он принялся восторженно рассказывать обо всех преимуществах нового дела.

Эстер внимательно слушала. Для нее все это было ново, но Питер, усевшись глубоко в кресло, напустил на себя скучающий вид. Только Эстер могла заметить под маской напускного равнодушия заинтересованность Питера.

Весь ужин Джонни не закрывал рта. О кино он мог говорить бесконечно. Когда он ушел к себе, его слова все еще звучали в голове Эстер. Питер за все это время не произнес ни слова. Он казался полностью погруженным в свои мысли.

Около девяти часов они легли спать. А снег все шел и шел, и в комнате было холодно. Питер засыпал, но Эстер хотелось поговорить с ним.

— Почему бы тебе не поехать с Джонни и не взглянуть на все самому? — спросила она.

Питер что-то проворчал и повернулся на бок.

— Зачем? — пробубнил он. — Чепуха все это.

— Но ведь он был прав насчет «Никельодеона»? — заметила она. — Может, он и сейчас прав?

Кесслер встал.

— Это совсем другое дело, — сказал он. — «Никельодеон» — это новинка. Когда он приестся, придется закрыть заведение. Мы не потеряем деньги лишь потому, что он обошелся нам дешево.

Но Эстер не сдавалась.

— Джонни говорит, что у этого дела — большое будущее. Он утверждает, что каждую неделю открывается не меньше двадцати «Никельодеонов».

— Ну что ж, тем скорее все это лопнет. — Он снова лег. Тут в его мозгу мелькнула мысль. — А почему тебя так интересует все, что говорит Джонни?

— Потому, что это интересует тебя, — ответила она просто. — Только я бы не стала искать предлог, чтобы отказаться от предложения Джонни лишь оттого, что мне страшно.

«Она права, — подумал Питер. — Мне просто страшно. Вот почему я не хочу поехать с Джонни. Я боюсь, что он окажется прав и мне придется принять его предложение».

Они замолчали. Питер уже стал засыпать, когда Эстер снова заговорила.

— Ты еще не спишь?

— Не сплю, — ответил он язвительно.

— Питер, я думаю, Джонни прав. У меня такое предчувствие.

— У меня тоже есть предчувствие, — проворчал он. — У меня такое предчувствие, что неплохо бы и поспать.

— Послушай, Питер, — она села в кровати и посмотрела на него, — я действительно так думаю. Вспомни, что я говорила про Рочестер, когда доктор сказал, что мы должны увезти Дорис из Нью-Йорка.

Он повернулся и посмотрел на жену в темноте. Ему не хотелось этого признавать, но интуиция никогда не подводила Эстер. Время доказывало ее правоту. В тот раз Питеру хотелось уехать в другое место, но тем не менее, они отправились в Рочестер и теперь процветают, а там, куда он хотел отправиться, дело давным-давно прогорело.

— Ну и что? — спросил он.

— Так вот, раньше у меня было предчувствие, что нам надо сюда приехать, а теперь такое чувство, что надо возвращаться в Нью-Йорк. Раньше я молчала из-за болезни ребенка, но сейчас Дорис уже здорова, а я чувствую себя одинокой. Мне не хватает моих родных. Я хочу, чтобы Марк ходил в ту синагогу, где молился его отец. Я хочу общаться с людьми, которые разговаривают на идиш. Я хочу ходить с моими детьми в булочную на Ривингстон-стрит, где пахнет сдобными булочками, которые мы раньше пекли дома. У меня вдруг возникло ощущение, что нам надо возвращаться домой. Пожалуйста, Питер, съезди, посмотри. Если тебе не понравится — что делать! Но съезди.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 140
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?