Кто в приказном порядке становится лучше, у того поражаются распрямляющие мышцы.

Кто в приказном порядке становится хуже, у того поражаются сгибающие мышцы.

Вероятно, вы удивлены, как это человек может в приказном порядке стать хуже. Еще как может, если для того, чтобы выжить, ему приходится сгибаться перед волей хороших и очень хороших людей.

Нервные клетки состоят из двух видов волокон – подчиняющихся чувствам и подчиняющихся воле. Они созданы для того, чтобы работать по принципу: что подсказывает чувство, то воля и делает. Если чувство хочет, то воля исполняет. Если чувство безмолвствует, то воля уже не поможет. Позитивное чувство говорит: «Делай!» Негативное чувство говорит: «Не делай!» Когда воля перерастает чувство, чувство безмолвствует, и человек делается рабом своей воли. Запредельные желания умерщвляют чувства.

Желания могут быть безграничными.

Сила воли ограничена, чтобы человек под вывеской добра творил меньше зла.

Природа сотворила мышцы таким образом, чтобы их работа чередовалась с отдыхом. Негативный электрический импульс выражает работу мышцы, позитивный – отдых. Чередующийся ритм работы необходим мышце не только для того, чтобы она была здорова, но и вообще чтобы она была. Чем сильнее у человека нереализовано желание, тем беспрерывнее напряжена мышца. На мышцу воздействует негативный электрический импульс, и она не может расслабиться. Чем сильнее у человека нереализованные желания, тем в большем постоянном напряжении пребывает соответствующая мышца.

Напряженное ожидание достижения благих целей воздействует на мышцы подобно постоянному отрицательному току.

Мышца имеет достаточную длину и ширину. Во время работы мышца напрягается – укорачивается и расширяется. Во время отдыха принимает первоначальный объем – расслабляется. Чрезмерно удлинившаяся и сузившаяся мышца становится уже не просто расслабленной, а вялой. Поначалу она подобна мокрой тяжелой тряпке, висящей на веревке, затем похожа на тесто, а позже – на иссохшего полуживого бомжа на ветру. Подобное состояние мышц возникает, когда разуверившийся человек сдался и ему стыдно. Вера в людей обычно утрачивается задолго до того, как откажет тело.

Человек, живущий сообразно потребностям, дает уставшей мышце роздых. А человек, живущий в плену у растущих изо дня в день желаний, не дает. Он выжимает из себя последние соки. В итоге его мышцы не расслабляются даже во время сна. Вместо того чтобы считать это ненормальным, человек испытывает гордость, ибо превыше всего ценит силу воли. Он говорит: «Я хоть и устал до смерти, но зато погляди, какие у меня мышцы. Они-то не устанут». Жизнь показывает, что еще как устанут.

Подавляемое чувство вины превращается в усталость. От величины чувства вины зависят работа сердца и кровоснабжение. От крови зависят питание и работоспособность всех клеток тела. К работоспособности относится и способность человека к очищению самого себя. Постоянно усталый человек перестает обращать внимание на свою душевную чистоту. Для него важны лишь цель и внешняя форма, важны для самоутверждения и самооправдания, чтобы когда-нибудь наконец отдохнуть.

Неумение дать себе роздых превращается в желание получить передышку.

Чем тверже человек убежден в том, что все определяется силой воли, тем сильнее у него напряжены мышцы, подобно натянутым струнам, которые неизбежно начнут лопаться одна за другой. В состоянии постоянного напряжения невозможны ни восстановление, ни обновление. Человек, пребывающий в напряжении, не слышит, о чем говорят ему мышцы. Он не видит, что что-то не так. Он не чувствует неладное, поскольку мертвые клетки и выросшая на их месте соединительная ткань, заполняющая пустоту, не обладают чувствительностью. Чувство гордости за подобное изнурение самого себя вызывает окостенение соединительной ткани в неожиданных местах – анкилоз либо уплотнение до состояния камня – склероз. Чем больше чувство гордости, тем в большей степени мышца похожа на кость или камень.

Схема очень проста:

– напряжение, вызываемое страхом, оборачивается мышечным напряжением;

– упрямство оборачивается мышечным онемением;

– закоснелость оборачивается мышечной неподвижностью;

– высокопарные желания оборачиваются окостенением.

Окостенению подвержены поперечно-полосатые мышцы. Гладкие мышцы поражаются склерозом.

Мышцы – это наиболее развитый физически орган человеческого тела. Они составляют 40–50 % от общей массы тела. Мышцы можно назвать машинами, которые при сокращении преобразуют химическую энергию непосредственно в механическую (рабочую) и тепловую. По своей величине, строению и функции мышцы бывают самые разные, но их объединяет одно общее свойство: они обеспечивают подвижность физического тела. Есть три вида мышц:

1) поперечно-полосатые мышцы – по величине крупные, по работоспособности – чем крупнее, тем мощнее;

2) гладкие мышцы – мелкие вплоть до невидимых глазу. Поскольку они функционируют незримым образом, то обычному человеку о них ничего не известно;

3) сердечная мышца – мышца особая. Она состоит из поперечно-полосатых и гладких мышц. У эмбриона первым из мышечных органов начинает развиваться сердце, а с него начинается развитие всех других мышц. Строение сердца говорит о том, что во всем, что делается от сердца, прямым образом участвует и само сердце. Всякий сбой в работе сердца указывает на то, что человек не сумел реализовать свои потребности от сердца.

Залогом здоровых мышц является душевная чистота. А здоровые мышцы, в свою очередь, являются залогом чистоты тела. У чистого человека мышцы во всех отношениях нормальные. Их натренированность обеспечивается движением, соответствующим потребностям, работой, спортом. Всевозможные патологии мышц вызываются желаниями. Небольшое напряжение, сопутствующее скромным желаниям, может перерасти в негибкость, при которой человек отстаивает свои права, а напряжение со временем превращается в абсолютное окостенение. При этом состояние трупного окоченения не означает, что человек мертв. Существуют болезни, при которых мышечная спастичность равняется трупному окоченению.

И без комментариев ясно, что окостенелая или окаменелая мышца неподвижна. Окостенение мелких внутрисуставных мышц ведет к окостенению сустава, его неподвижности. Чем дольше сустав находится в одном и том же положении, тем в большей степени окостеневают крупные мышцы, приводящие его в движение, и тогда уже нет смысла помышлять об искусственном суставе. Сустав все равно не заработает. Растет количество людей, у которых медики еще на ранней стадии заменяют один или несколько окостеневающих суставов искусственными. У такого человека жизнь стоит на месте, как и его сустав, даже если сустав искусственный. Человек с искусственным суставом неспособен двигать жизнь вперед в должной мере, а потому его не следовало бы избирать народным представителем.