Антиохии в 608 г. император своим декретом повелел насильственно крестить евреев этого города и, возможно, обширных близлежащих районов [70]. Этот декрет вызвал восстание антиохийских евреев, известных своей воинственностью. Но восстание было подавлено, после чего уцелевшие евреи были изгнаны из города [71].

То, что следует из вышеизложенных наблюдений, можно обобщить следующим образом: зарождение антисемитизма, его рост и развитие до полной зрелости и максимальных возможностей имело место в эллинистическом мире — то есть географически в поясе стран, окружающем юго-восточное Средиземноморье. Здесь родилась эта особая ненависть, которая далеко превзошла вражду, обычно испытываемую каким-либо большинством к меньшинству. Здесь впервые началась эта особая кампания, называемая в наши дни пропагандой, которая была нацелена на мобилизацию общественного мнения против евреев в качестве прелюдии к взрывам насилия против них. Здесь также был разработан метод их очернения, запятнания их репутации и представления евреев гнусными типами путём использования клеветы, измышлений и лжи самого злонамеренного толка — короче, их диффамации. Здесь также родились вспышки гнева толпы, известные в наше время как погромы, целью которых было причинение евреям настолько тяжёлых потерь, чтобы уничтожить их или заставить бежать от страха. Здесь впервые появилось антиеврейское законодательство, сконструированное специально для того, чтобы низвести евреев в плане социальном и постоянно подвергать их различным ограничениям — социальным, политическим и юридическим. Здесь получила развитие особая форма интенсивно антисемитского христианства, которое служило доминирующей идеологией, оправдывающей репрессии и оскорбления евреев, и, наконец, здесь возникло государственное преследование евреев, пришедшее к кульминации в изгнаниях и насильственном крещении. Таким образом, все формы войны против евреев в диаспоре происходят из регионов, где демографически доминировали греческие массы, вдохновлённые греческой цивилизацией и культурой и политически организованные в Восточной Римской империи. Когда в начале VII в. антисемитизм охватил Запад, он уже имел наследство и модель восточного образца.

Глава II

Испанская сцена

I. Ранние этапы

I

Если Восточная Римская империя становилась после раздела 395 г. всё более национальным государством, которое объединял язык, культура, религия и которое стремилось к этнической гомогенности, то западная часть империи развивалась в противоположном направлении. С начала V и до середины VI в. она была подвержена вторжениям крупных германских племён, которые раздирали её на различные владения и рушили влияние латинской цивилизации, сцеплявшей её народы посредством языка, юрисдикции и образа жизни. Как следствие, эти вторжения оставили за собой политическое и культурное разнообразие, заметно усиленное изменениями в этнической структуре этих народов, которые привнесли захватчики. Со временем, однако, эта мешанина постепенно сформировалась в новые объединения, послужившие основой для создания современных западных наций.

Разумеется, трудно сказать, сумела бы романизация, если бы ей не мешали достаточно долгое время, создать на Западе тип объединённого общества наподобие созданного эллинизацией на Востоке. Но каким бы ни был результат при иных исторических обстоятельствах, ясно, что уже в конце III в. процесс смешения привёл к образованию нескольких больших соединений из разных сегментов западного населения. Вкратце упомянем о том, что римские административные структуры, созданные в естественных географических границах, заметно помогли этому процессу. Они объединили соседние, иногда родственные племена в большие «провинциальные» единицы, чьи жители сознавали свою общую принадлежность и объединявшие их связи. В течение V в. и последующих десятилетий это сознание у местного населения окрепло перед лицом вторгавшихся орд и подняло ощущение коллективной принадлежности, близкое к чувству национального самосознания. Это чувство объединяло всех жителей каждой провинции, за весьма заметным исключением одной группы — евреев.

К тому времени у евреев Западной империи была за плечами солидная история, и везде они являлись отдельной группой со своим особым характером и специальным статусом. Хотя они с 212 г. и являлись гражданами Рима и пользовались его расположением в качестве оппонентов христианству, они постепенно потеряли это расположение в провинциях. Население же этих провинций, постепенно консолидируясь, стало видеть в них чужеродное тело, преданное своим обычаям, религии и национальности, явно претендовавшее при этом на превосходство. Распространение христианства в IV в., в особенности в Галлии и Испании, внесло вклад в объединение этих народов, разделённых до того различными культами, и в растущую оппозицию этих народов по отношению к евреям, решительным антагонистам христианству. Мы можем видеть первое свидетельство такого отношения в Испании, народное самосознание в которой было куда более острым, чем галльское, и антагонизм к евреям был, возможно, укреплён особым эллинистско-египетским влиянием [72]. Эльвирский собор, созванный около 306 г. [73], дал первое ясное свидетельство испанского антисемитизма, нарядившегося в современное христианское одеяние. Собор проповедовал полное отторжение от евреев и иудаизма и отдаление от евреев, как от чумы [74]. Потом появились и антиеврейские законы, провозглашённые империей в IV и V вв. (от 325 до 438 г.), которые лишили евреев многих основных прав и относились к ним, как к гражданам второго сорта. Было очевидно, что если бы этот процесс продолжился, евреи были бы низведены почти до уровня «неприкасаемых».

Однако процесс этот приостановился благодаря вторжениям, породившим новые социальные и политические конфронтации, гораздо более важные для народов Запада, чем их вражда к евреям. Преградой между захватчиками и народами Запада был естественный антагонизм между покорителями и покорёнными, между тевтонами и кельтами (или другими расами), между арианами и католиками, между говорящими на латыни и на германских диалектах, между людьми, придерживающимися разных обычаев и традиций, между приверженцами различных законов. И именно в силу этого многопланового конфликта условия жизни евреев на Западе изменились к лучшему. Конечно, большая часть упомянутых выше различий существовала также и между германцами и евреями, однако здесь сыграли роль факторы, оказавшиеся сильнее противоречий, и они заложили основу для доверия и сотрудничества.

Несомненно, и евреи, и вторгшиеся германцы быстро распознали сходство в их положении и нашли общую почву в неблагоприятной для них ситуации. И те и другие были меньшинствами среди враждебного населения, и каждый мог выиграть от помощи другого. Германцам нужно было еврейское содействие в юридическом плане, евреи нуждались в германской физической защите. Исходя из этих интересов, возникло взаимопонимание и благожелательное отношение к евреям со стороны вторгшихся германцев. Впоследствии еврейская жизнь на Западе опиралась на ту же политическую базу, на которой она периодически основывалась на Востоке: союз еврейского меньшинства с завоевателями для взаимной поддержки против местного большинства.

В противоположность своему поведению с греками и римлянами, евреи не делали попыток получить от германцев письменные гарантии своих прав. По всей вероятности, они бы и не получили их, даже если бы попросили. Подобные обязательства со стороны завоевателей пошли бы вразрез