– Привет, слушай, займи мне денег. Не обещаю, что отдам быстро, – спокойно сказала Марина.

– Это что, шантаж? – Кирилл заметно нервничал.

– Нет, просьба. По старой памяти. Компенсация морального ущерба.

– Я недостаточно для тебя сделал? Ты бы без меня институт не закончила, – начал торговаться Кирилл.

– Да, и очень тебе благодарна. Я обещаю больше тебя ни о чем не просить.

– Хорошо, подъезжай к конторе. Дам, сколько есть, – сказал Кирилл и бросил трубку.

Марина вечером подъехала к зданию. Кирилл вышел с девушкой, сказал ей что-то и подошел к Марине. Сунул в руки офисную папку. Процедил: «Сука» – и, натянув улыбку, вернулся к своей спутнице.

Марина открыла папку, когда доехала до дома. Полторы тысячи долларов. На это она и не рассчитывала. Думала, баксов пятьсот-семьсот даст… Марина поднесла руку к щеке, к которой чаще всего прикладывалась ладонь Кирилла, и подумала, что имеет на это право. И совесть ее чиста.

Она зашла в магазин одежды и вышла, ничего не купив. Постояла на улице, подумала и поехала в фитнес-клуб, мимо которого ездила каждый день. Смотрела из окна маршрутки, как к зданию подъезжают машины и из дверей выскакивают стройные красивые девушки.

Марина купила себе карту в фитнес-клуб. Хорошее вложение средств. Марина ходила в клуб и ездила по собеседованиям. Работа никак не находилась, но Марина не переживала. У нее была работа – она сама.

После тренировки залезла в кошелек – от Кирилловых откупных осталось сто долларов. Нужно было заплатить за солярий. В клубном обмене валюты стоял парень. Марина дождалась, когда он поменяет деньги, заплатила за солярий. На выходе опять столкнулась с тем же парнем из обменника. Он улыбнулся. Марина улыбнулась в ответ. Он пошел к лифту – спуститься в подземный гараж. Марина зачем-то тоже зашла в лифт, хотя машины у нее не было. Парень улыбнулся на прощание и щелкнул замком сигнализации. Она зашла за угол, подождала и вернулась наверх. Перекинула сумку на плечо и пошла к метро. На дороге была пробка.

На следующий день они столкнулись в гардеробе.

– Здравствуйте, – поздоровался парень.

– Здравствуйте, – ответила Марина.

– Вы наверх? – спросил парень, имея в виду тренажерный зал.

– Нет, я на групповые занятия, – ответила Марина.

– А когда вы заканчиваете? – спросил парень.

– Через полтора часа, – ответила Марина.

Гардеробщица хмыкнула и дала ей номерок.

Марина отзанималась и, забирая куртку, увидела его.

Никита оказался юристом. Кто бы сомневался. Окончил тот же институт, что и Марина, работал в адвокатской фирме. Они встречались, ходили в кино, пили кофе, говорили. Никакого секса. Никита пригласил Марину домой, познакомил с мамой – ухоженной женщиной со свежим маникюром и салонной укладкой. Мама говорила о музыке. Марина сказала, что окончила музыкальную школу и часто ходила в Большой зал Консерватории – слушать Малера. Мама Никиты предложила сесть за старое фортепиано и сыграть что-нибудь, сокрушаясь, что «пианино купили для Никитушки – у него был абсолютный слух. Но он так и не доучился». Марина села. Пальцы вспомнили «Подснежник» из «Времен года» Чайковского – выпускное, задолбленное намертво произведение. Мама тихо поаплодировала. Марина рассказала про поиски работы. Никита вызвался помочь – у них в фирме есть ставка. Марина сказала: «Спасибо».

Никита настаивал на знакомстве с Марининой мамой, Марина отшучивалась и отнекивалась, а потом плюнула – будь что будет. Позвонила домой и предупредила мать – она приедет не одна. По дороге домой нервничала. Совершенно непредсказуемая ситуация. Не знала, что, кого и в каком виде увидит дома. И вообще будет ли там кто-нибудь. Они поднялись на этаж. Марина позвонила. Дверь открыла мама – в черном стильном костюме. Она была хороша. Даже красива. Стол в гостиной был раздвинут, стояли тарелки с беляшами, салатами, закусками. Мать была в ударе. Пила мало, рассказывала истории из своей бурной юридической практики, шутила, сыпала известными в профессиональных кругах именами и фамилиями. Никита назвал фамилию своего начальника. Мать встрепенулась и обещала позвонить – он ее старый друг, вместе в арбитраже работали. Сто лет назад, конечно. Но он ее вряд ли забыл. Никита разомлел от восторга, делал комплименты и упрекал Марину в том, что она скрывала, что у нее такая чудесная мама. Марина молчала и задыхалась от ненависти к матери. Она опять перетянула одеяло на себя. И как ей это удается? Ведь ничего особенного, если разобраться. Что в ней мужики находят? И чего нет в Марине?

Они ушли поздно. Никита долго прощался с Марининой матерью и говорил, что мечтал бы о такой теще. Марине казалось, что симпатия была взаимной.

– А ты, оказывается, выгодная партия. Надо на тебе жениться, пока такое сокровище кому-нибудь другому не досталось, – сказал Никита, когда они вышли на улицу.

– Ты это серьезно? – спросила Марина.

– Абсолютно.

– Ты что, мне делаешь предложение?

– А почему бы и нет?

– Но мы же с тобой… м-м-м… даже не знакомы. Близко, я имею в виду. – Она все еще не верила, что Никита говорит серьезно.

– Ну так давай познакомимся. Тоже мне проблема.

Они поехали к ней. По дороге купили бутылку вина и виноград. Никита был нежен. События не торопил. Марине же хотелось побыстрее разобраться – ее мужчина или не ее?

Они пили вино, ели виноград.

– Уже поздно. Я сейчас усну, – сказала Марина. Она действительно почти засыпала.

– Давай ложиться, – согласился Никита.

Она разложила кровать и пошла в душ. Хотя предпочла бы секс на полу, с опрокинутыми в порыве страсти бокалами. Неожиданный, яркий. Она вышла из душа.

– Полотенце дашь? – попросил Никита.

Она вытащила из шкафа чистое полотенце. Никита пошел в ванную. Марина легла.

Никита, как выяснилось, предпочитал спокойный секс, без лишних эмоций. И быстрый. Поцеловал Марину в плечо и заснул. «Не мой мужчина», – решила для себя Марина. Но замуж тоже хотелось. Семья, муж, стабильность, свой дом. Общие интересы, наконец. И маме он вроде понравился.

Свадьба была скорой. Марина чувствовала себя на ней лишней. Она ведь так и не сказала: «Да». Утром после той ночи Никита развернул бурную деятельность. Позвонил своей маме, маме Марины, сообщил о радостном событии. Само собой закрутилось.

Мать Никиты взяла на себя внешний вид невесты и жениха – платье, костюм, стилист. Мать Марины заказывала ресторан и машины. Марине накрутили волосы и вставили в тугую прическу маленькие пластмассовые розочки желтого цвета. Марина посмотрела в зеркало и себя не узнала – туго забранные волосы, пышное белое платье с желтыми розами, разбросанными вышивкой по юбке. Она бледная под слоем тонального крема. Взгляд затравленный. Потекли слезы. «Ну-ка возьми себя в руки, макияж потечет», – рассердилась будущая свекровь.