тут стреляли вне зависимости от того, был ли я с оружием или без. Тут было больше одиночных игроков, а команды встречались все реже и реже.

Я подобрал себе полный комплект амуниции и брони, забил все сумки аптечками и патронами и начал движение наверх. Играть было не так сложно, но времени уходило очень много, я уже начал опасаться, что не смогу дойти до верха за оставшееся мне время. Но в итоге я нашел выход на самый верхний уровень и оказался в зале. Зал был на самой вершине башне, то есть на его крыше. С двух сторон было что-то вроде двух порталов, один синего цвета, другой фиолетового. Я вспомнил, что светлый в прошлый раз светился именно фиолетовым цветом, и пошел в эту сторону. Около входа стоял светлый, который приветливо мне улыбнулся так, как будто знает меня уже очень много лет:

– Приветствую! Ты в этот раз тут как турист?

– Что значит в этот раз? Ты тоже меня знаешь?

– Что значит тоже?

– Я тут в прошлый раз видел другого светлого, и он тоже мне говорил, что уже встречал меня.

– Может, и встречал, может, я уже и путаюсь, ты прости старика! Слишком много лет я тут уже провел.

– Скажи, а синий выход куда ведет?

– В начало игры, а этот – в новую жизнь.

– И многие хотят вернуться в начало игры?

– Да почти все, скорей в новую жизнь мало кто хочет. Я обязан ведь объяснить им, и большая часть уже бежит туда.

– Неужели им не надоедает все это?

– Ну как тебе сказать, игрокам кажется, что они тут чего-то добились, и это что-то стоит того, чтобы его сохранить, потому они делают выбор и возвращаются в начало и проходят этот путь снова и снова. Но все-таки есть те, кто хочет выйти, и потому я сижу тут и жду их.

– Вот я что угодно мог представить себе в аду, но никак не игру в контр страйк.

– Ты же пришел сюда сам. Тут очень много мест, есть не только игровые зоны, есть и боевые поля, где люди продолжают свою войну, на которой погибли. Они продолжают ее тут, бесконечно повторяя подвиги. Тебе вот сейчас открылись эти вот локации, так как ты можешь попасть в них.

– Нет, наверное, не смогу, это все не мое, если бы не башня, я бы сюда и не пошел.

– Но ведь пошел, или нашел бы себе другое, что-то близкое тебе.

– Надеюсь, что я на что-то более хорошее способен.

– Все мы способны очень на многое, все мы творцы, это наш дар и наше проклятье! Кто-то творит вселенные, а кто-то создает себе ад и живет в нем. Многие и при жизни это успевают сделать и тут лишь получают продолжение того, что создали при жизни. Ты же заметил, что людей никто тут не держит! Черти лишь издеваются и подливают масла в огонь жадности и алчности, но они ведь не мешают уйти ни одной душе. Сами черти тоже могли бы спастись, но делают свой выбор снова и снова и остаются тут.

– Да, я заметил, что никто не держит, но почему-то никто не уходит.

– Ну почему же никто! Есть те, кто доходит до понимания бессмысленности сего творения, и выходит отсюда. Но многие, пройдя жизнь заново, опять возвращаются сюда, иногда даже сделав шаг назад, а не вперед, и повторяют цикл за циклом.

– А почему мы не помним того, что тут происходило?

– Ну почему же не помним, насколько хватает памяти – помним, и то, что хотим сохранить, в памяти сохраняем. Но многие предпочитают забвение, а многие просто забывают все сами за то время, которое проводят тут. Что в итоге они могут запомнить? Как бегали целую вечность с автоматом, уничтожая фантомных противников и набирая фантомные очки? Или проводят за карточным столом вечность также с фантомным выигрышем? Тут и помнить особенно не о чем. Главное – осознание того, что творец потратил свою силу на творение этого стола, так как на большее он не способен, и идти вновь учиться в жизнь, где есть все.

– И ад и рай?

– Да, в земной жизни есть и ад, и рай, и борьба обоих начал в самом человеке, и все-таки единицы, но созревают и уходят в другую плоскость бытия, где способны на реальный процесс творения.

– Там у нас просто есть необходимость двигаться, чтобы жить.

– Ты имеешь в виду физическое питание? Да, голод – хороший стимул для движения человека, но реально голод грозит только самым бестолковым и ленивым! Человеку дано все, чтобы жить комфортно и сытно. Но, к сожалению, человек не так часто использует этот комфорт во благо своей души, и тогда творец усложняет задачу. Но чаще всего он не вмешивается в процесс, и человек предоставлен сам себе.

– Вот мой друг, Леха, он побывал в мире «Техно», где уровень комфорта достиг таких верхов, что человечество вымерло.

– К сожалению, такое случается! Творец тоже ошибается, создавая миры, думает, что если человеку создать максимально комфортные условия, он будет эволюционировать быстрей и достигать просветления чаще. Но это не так, творец тоже проходит эволюцию.

– А в кого эволюционирует творец?

– Вот станешь творцом, и узнаешь.

И тут я очнулся в своей лаборатории. Все, на сегодня хватит! На дворе темно уже, глаз выколи! Пойду я.

12.05.20??

Привет. Леха! Я уговорил Лилю сходить в гости к Элронду! Сколько же мне усилий это стоило! Но вчера вечером я сказал, что мне нужно уехать, она спросила куда, я говорю – туда. А потом начался какой-то очередной бред, смысл которого я не понимаю. Сравнения несравнимого и выводы, которые она из этого делает, сводят мою логическую голову химика с ума. Но в итоге она сказала, что поедет со мной, куда бы я ни ехал, ибо она моя законная, хоть и не венчанная, жена, и ей плевать на все страхи. Потом Лиля выдвинула условие, что раз она совершает такой подвиг, то я должен венчаться с ней. Я не совсем понимаю смысл этого обряда, но в итоге я согласился. Она поставила условие: либо мы расстаемся, либо будет, как она хочет. Расставаться с ней я не готов, я только-только начал понимать смысл семьи, чтобы ее вот так на старте разрушить. Но Лиля – очень рискованный человек, ведь я мог бы и уйти… или не мог? В общем, я не знаю, мне порой кажется, что, несмотря на всю