Невольно поймала себя на мысли: “Жаль, что их на моей талии больше нет”. Но если он продолжит в том же духе, курортному роману с этим блондином все-таки быть.

– Научите меня, профессор. Куда руки положить? Сюда? – снова обхватил талию, – или сюда? – положил на ключицы, притянув к себе так близко, что я уткнулась носом в плечо. – или сюда? – бесцеремонные лапы уже ягодицах.

– Руки убери, извращенец! – возмутилась и снова шлепнула по ладоням и подняла вверх взгляд.

В голубых глазах шикарного мужчины тоже танцевали. Бесенята изображали нечто совершенно непристойное с использованием острых хвостиков и других двусмысленных предметов. Лиза бы оценила. Мурашки пробежали вдоль позвоночника, женское чутье не подводит, как и внезапно вышедшее из глубокой комы желание прикоснуться к тонким губам. Он слишком близко со своим smoke-ароматом, глубоким дыханием и улыбкой. – У нас тут дружба, между прочим! – напомнила себе или ему, черт его знает.

– У нас тут танцы, – поправил Матвей. – Знаешь, что мне больше всего нравится в танцах, Лариса? Там всегда ведет мужчина, – в одну руку взял мою прохладную ладонь, другую разместил на спине чуть ниже узелка лифчика. И резко развернулся вместе со мной, я рассмеялась в плечо, в то самое, в которое недавно плакала.

– Извращенец! – ругнулась еще раз, просто чтобы не оставлять дурдом без ответа.

***

Мы двигались медленно, утопая ногами в остывшем песке. Руки Матвея осмелели, лаская спину нежными, щекочущими прикосновениями. В какой-то момент я забылась, вся сосредоточилась здесь и сейчас, на этом прохладном ветерке, теплых прикосновениях и насыщенном парфюме, от которого просто теряю разум.

– Мне кажется, это неочень похоже на дружбу, – отметила, когда мужчина медленно провел пальцами по границе обернутого вокруг талии желтого парео, чуть заходя под тонкую ткань.

– Почему? Все очень по дружески, – хмыкнул в ответ. – Не будь ты моей курортной подружкой, я вел бы себя иначе.

Черт меня дернул спросить:

– Как?

– Например, – задумался Мэт и отпустил мою руку, – я бы избавил тебя от этого платка, – удивительно профессионально развязал узел, желтая ткань упала к ногам. Сердце пропустило пару ударов. – Потом сделал вот так, – положил ладони на ягодицы и провел вверх по спине, обжигая кожу. – И, разумеется, избавился бы от этого, – провел по веревочке верхней части купальника. Игриво тронул узелок и дернул.

Теперь спина была в его полном распоряжении, мне пришлось прижаться теснее к его груди.

Он перешел черту дружбы, а у меня вместо возмущения дрогнули колени, вспыхнули щеки и сердце понеслось галопом прочь от адекватности и приличий.

– Я не понимаю одного, – внезапно произнес Мэт, убрал одну руку с талии, коснулся подбородка и заставил поднять на него взгляд. Я закрыла глаза. Не хочу, чтобы он прочитал по ним всё.

– М?

– Как можно отпустить такую женщину…

Матвей

– Как можно отпустить такую женщину, – вдыхаю её фруктовый аромат глубоко и жадно.

Она стоит с закрытыми глазами, но меня не обманешь. Её дыхание, приоткрытые губы и обнаженная спина под пальцами.

Любил я конём эту курортную дружбу. Особенно с ней. Я получу ее сегодня, получу или просто рехнусь.

Матвей

Ловлю её губы и целую. Мягкие, они послушно приоткрываются, разрешая все. От мысли, что она тоже хочет, сносит башню. Хочу её всю и прямо сейчас. Целую тонкую, нежную шею и медленно спускаюсь к глубоким впадинам ключиц. Без стеснения исследую ладонями тело, Лариса вздрагивает от каждого нового прикосновения, но не сопротивляется. Женщина в красном дает мне зеленый свет. Спускаюсь ниже, мечтая добраться губами до груди.

Не замечаю когда, но мир сузился для меня до одной точки, до одной женщины, которая откидывает голову назад и выдыхает. Забываю о груди, жадно целуя шею. Успею. Даже самое вкусное мороженое в мире нельзя есть сразу большой ложкой – голова заболит. Ларису я хочу смаковать, как самый изысканный десерт: не оставить без внимания ни одной точки на совершенном теле, слушать прерывистое дыхание и сорвать-таки с этих губ стон удовольствия. Может быть, даже крик.

Но вместо этого Лариса шепчет:

– Не здесь, пожалуйста…

– Никого нет, – хрипло попытался переубедить, возвращаясь к губам. Она открыла глаза карие, огромные, испуганные. Замер, как заколдованный.

– Я приду к тебе, сама, – выдыхает и отстраняется, прикрывая обнаженную грудь рукой. – В номер…

Не придет. Стоит ей отойти от меня хоть на шаг, наваждение спадет. Если не возьму сейчас, то не получу вообще. Один шанс из тысячи. Понимаю это удивительно четко для пьяного и делаю то, чего никогда бы не сделал раньше. Отпускаю.

– Буду ждать, – достаю из кармана очки и напяливаю на нос, чтобы лучше разглядеть убегающую вдаль девушку.

Лариса

Не верю своим глазам и ушам. Это реальность? Он меня отпустил? Дрожащими пальцами кое-как завязала веревочки купальника, схватила парео и босоножки. Едва не запнулась о деревянный настил. Нужно бежать, пока Матвей не передумал, если он вернется, я не скажу нет.

Мне нужно понять, что произошло. Разобраться в себе. Я чуть не переспала с ним прямо на пляже! Что это было? Виски?

– Простите, – ближе к танцполу стало многолюдно.

С трудом держась на ногах, наталкивалась на снующих тусовщиков. Внутри пылал огонь, яркий и обжигающий. Впервые в жизни чувствовала себя так. Раньше, с Сергеем, все было похоже на ласкающее тепло. Оно накрывало приятной волной, нежной и мягкой. То, что произошло сейчас, больше походило на вспышку. Яркую и болезненную от низа живота и по всему телу. Невидимые, беспощадные языки пламени заканчивались на плечах, которые Мэт успел покрыть поцелуями, и острыми, самыми горячими кончиками касались головы, снимая все ограничения.

– Стоять, звезда танцпола, – кто-то бесцеремонно обхватил меня за талию. Хотела залепить пощечину, но встретилась со смеющимся взглядом Анатолия. – Куда спешишь? Кто-то обидел? Тебя снова нужно спасать?

Он был нетрезв. Кажется, успел напиться сильнее, чем мы с Матвеем.

– Все в порядке. Устала. Иду в номер, – старалась отвечать коротко, с трудом отцепила от своей талии его руку.

С ужасом заметила, что после прикосновений Мэта, эти кажутся чужими и неприятными. Ох, Лара, куда тебя несет? Надо меньше пить. Затяжная депрессия не стоит убитого здоровья и нервов. Последние итак скоро закончатся вместе со всем этим курортным бедламом.

– Может, еще по стаканчику, а потом я тебя провожу? – рука снова вернулась на талию. Он наклонился ко мне и шептал это в волосы.

Да что я им медом намазана? Целый год ни одного ухажера, а здесь сразу два и какие-то уж очень настойчивые. Курорты всех так расхолаживают, что ли? Наверное, так и есть. Солнце, море, алкоголь и все без обязательств. Рай для мужчин и запутавшихся женщин, таких как я. Мы нашли друг друга.