зову на помощь, но никто не откликается. Наконец, я прячусь в комнате с заколоченными окнами. На подоконниках стоят зажженные свечи, их тусклый свет наполняет комнату. Я шепчу: «Мамочка, помоги мне». Я иду вперед, и что-то хрустит у меня под ногами. Опускаю взгляд и вижу человеческие кости и черепа на полу. В ужасе забиваюсь в угол. Но человек находит меня. Он набрасывается на меня, я кричу, брыкаюсь, но он слишком силен. А потом его огромные руки хватают меня за шею. Он душит меня, мне нечем дышать, в глазах темнеет. И я просыпаюсь.

Рита положила последний снимок: едва различимое лицо мужчины со звериным оскалом, словно заснятое через запотевшее синее стекло. Она подняла взгляд на Артура. Он задумчиво покусывал губу и неотрывно глядел на фотографии. Наконец, он сказал:

– Но даже если на этих снимках на самом деле твой сон, то как ты это объяснишь?

– Я не знаю. Фотоаппарат стояла на тумбочке возле кровати все время, что мне снились кошмары. Может, мои сны были настолько сильными, что каким-то образом повлияли на пленку? Словно проекция. – Она на мгновение замолчала, собираясь с духом прежде, чем медленно проговорить: – Артур, есть еще кое-что. Я не осознавала этого раньше, но сейчас, когда я вижу свой кошмар кадр за кадром, я понимаю, что в реальной жизни никогда не была в этом месте.

Артур пожал плечами, рассеяно раскладывая фотографии по столу.

– Ну мало ли что может придумать наш мозг, пока мы спим?

– Возможно. Но своего преследователя я тоже не знаю. Я понятия не имею, кто он такой.

– Мы смотрели с тобой кучу голливудских триллеров. Не удивительно, если в твоем подсознании отложился собирательный образ маньяка.

– Может быть. – Рита кивнула. – Но одно я знаю точно: в моем кошмаре я – это не я.

Артур нахмурился:

– То есть? Ты же говорила, что во сне видишь себя ребенком?

– Так и есть. Но этот ребенок – не я. Ну как бы это объяснить?! – Рита нервно постучала пальцами по столешнице. – Когда мы видим себя во снах, мы всегда осознаем, что это – мы, независимо от того, в каком возрасте предстаем: детьми, взрослыми или стариками. В моем кошмаре я вижу себя девочкой лет десяти, но теперь я совершенно уверена, что это не я. Это не мое детство и не моя жизнь. Я словно оказываюсь в чужом теле, проживаю не свою судьбу. Встречаю конец, предназначенный вовсе не мне. И этот кошмар снится не просто так.

Рита замолчала: горло вдруг сдавило, а живот скрутило узлом. По ногам разлилась противная слабость, голова закружилась. Она на мгновение прикрыла глаза и сделала несколько спокойных вдохов, чтобы успокоиться. Рита взглянула на Артура, но он, казалось, не заметил внезапного недомогания, охватившего жену – или же сделал вид, что не заметил. Он смотрел на Риту, ожидая продолжения. Но она уже рассказала все, что знала. Поняв, что продолжения не будет, он тихо сказал:

– Кажется, я знаю, почему тебе снится этот кошмар.

Рита вопросительно взглянула на Артура, а он в это время несколько раз щелкнул «мышкой», а затем развернул к ней монитор компьютера. Рита прочитала крупный заголовок статьи: «Пропала еще одна девочка. Полиция в тупике».

– Что это?

– Неужели ты не в курсе? – удивился Артур. – Об этом пишут все новостные сайты, и по телеку постоянно говорят. Полиция подозревает, что в городе появился маньяк, который похищает маленьких девочек лет десяти. На днях пропала третья. Ни одна из жертв до сих пор не найдена.

– Какой ужас. – Рита закусила нижнюю губу, представив горе родителей. – Я правда не знала об этом.

– Возможно, ты краем уха слышала о похищениях. – Артур откинулся на спинку кресла. – Или же могла случайно увидеть заметку о пропавших девочках на каком-нибудь сайте или в соцсетях. Информация отложилась в твоем подсознании и превратилась в навязчивый кошмар.

– Но как объяснить, что мой сон отпечатался на фотографиях? – Рита пристально посмотрела на Артура.

Он ничего не ответил и лишь беспомощно развел руками. Рита вздохнула, поднимаясь со стула.

– Значит, мне не остается ничего другого, как разгадать эту тайну. Только так я смогу избавиться от кошмара. Иначе сойду с ума.

Она принялась собирать фотографии со стола, но вдруг остановилась, с удивлением глядя на разложенные снимки.

– В чем дело? – Артур вскинул брови. – Новое озарение?

Рита схватила фотографии в охапку и подбежала к кульману. Артур наблюдал за действиями жены, но Рита не обращала внимания на его озадаченный взгляд: она прикрепляла снимки кнопками к доске – таким образом, что из тридцати шести фотографий получился прямоугольник почти на весь кульман. Словно огромный темный экран.

Рита отстранилась от кульмана, на расстоянии оценивая созданную композицию. Так и есть: она не ошиблась.

– И что я должен здесь увидеть? – Артур подошел сзади.

– Когда ты разложил снимки на столе, я вдруг заметила, что синие разводы словно являются частью одного большого изображения, разорванного на тридцать шесть кадров.

Рита указала пальцем на размытые синие линии, черточки и блики, объединенные в едва различимый узор – неровный круг, составленный из держащихся за руки человечков. Она перевела взгляд на Артура. Он с озадаченным видом рассматривал странное изображение.

– Похоже на детишек, которые водят хоровод, – предположила Рита.

– Мне кажется, я уже видел нечто похожее, – неуверенно проговорил Артур. – Как будто это какая-то эмблема или логотип…

Рита достала смартфон и сфотографировала составленный из снимков символ. Поймав удивленный взгляд мужа, она пояснила:

– Я собираюсь выяснить, что это за эмблема.

* * *

Заброшенные здания проступали среди темных зарослей леса. Рита остановила машину возле проржавевших ворот, на которых висела покосившаяся вывеска с надписью: «Летний лагерь “Хоровод”. Добро пожаловать!». Ниже виднелся круглый логотип в виде держащихся за руки человечков. Именно эту эмблему Рита обнаружила в интернете, когда загрузила в поисковик фотографию с символом из своего сна.

Путь до цели на машине занял два часа: «Хоровод» затерялся среди дремучих лесов к северу от города. Рита вспомнила сухие строчки новостных сводок трехлетней давности: «Летний лагерь “Хоровод” закрывается по причине оторванности от населенных пунктов и плохой транспортной доступности». Теперь двухэтажные здания пустовали, окруженные деревьями и кустарниками.

Рита вышла из машины, ощущая дрожь во всем теле и пугающий холод внутри: она была у цели. Страх пропитал Риту, словно дождь, который начался час назад и сопровождал ее всю дорогу до лагеря. Она забыла зонт в машине, но не стала за ним возвращаться. Приблизилась к воротам, схватилась за холодные мокрые прутья и