Его пальцы гладили ее волосы, ласкали шею. Теплое дыхание щекотало разгоряченную кожу, рождая в теле ответную дрожь. Никос поднял ее подбородок кончиками пальцев и коснулся губ, напоминая об испытанном наслаждении, призывая раствориться в его объятиях и покориться его силе.

Сделав над собой последнее усилие, она вырвалась из его рук и ринулась вниз по лестнице, зная, что бежит вовсе не от него.

Никос был уверен, что Анна сдалась. Ее тело так льнуло к нему, несмотря на неуверенные протесты, что на миг он растерялся, когда она оттолкнула его. После секундного замешательства он бросился за ней, нагнав у фонтана во внутреннем дворе.

– Ты хочешь меня так же, как я тебя, – со страстью в голосе сказал Никос, схватив ее за талию.

– Не отпирайся. Это так очевидно.

Анна, чувствуя себя совершенно беспомощной и бессильной против его натиска, не успела уклониться от поцелуев, которыми он принялся осыпать ее лицо. Он прав, подумала Анна, признавая свое поражение. Она не может бороться с ним и с собой одновременно.

Словно почувствовав произошедшую в ней перемену, Никос откинул голову и посмотрел в ее запрокинутое лицо. Губы его тронула удовлетворенная улыбка, в глазах разгоралось пламя. Он склонился над ней и жадно атаковал ее губы. Со страстью, которая ничем не уступала его, Анна ответила нашего поцелуй.

Кровь стучала в висках. Ее? Его? Не имело значения. Наконец-то она снова в объятиях любимого ею мужчины, отца ее ребенка. Горя от нетерпения прикоснуться к нему, она расстегнула пуговицы на рубашке Никоса и помогла ему стянуть ее через голову. От запаха мужского разгоряченного тела у нее закружилась голова. Ее ладони легли на его обнаженную грудь, и электрический разряд пронзил обоих.

Хриплый возглас сорвался с его губ. Никос просунул руки под топ и накрыл ее груди ладонями, лаская их пальцами и теребя напрягшиеся соски. Анна тихо застонала, чувствуя, как под его прикосновениями в ней рождаются потоки тягучей пульсирующей боли.

Никос спустил топ с нежных плеч Анны и прижался ртом к ложбинке между грудями. Его поцелуй обжег, словно капля огненной лавы.

С ее губ сорвался стон. Никос подался вперед и прижался к ней всем телом. Под его тяжестью Анна прогнулась назад, спиной упершись в холодную стену. Это ненадолго развеяло туман в ее голове, но, когда Никос просунул свое колено между ее ног, она снова забыла обо всем.

– Я больше не могу ждать, – задыхаясь, словно от бега, выдохнул Никос.

– Так возьми меня, – заявила она, покраснев от собственной смелости. – Только, пожалуйста, будь нежен. – Она опустила глаза. – Врач сказал, что после беременности для меня все будет словно… в первый раз.

– Я никогда не смогу причинить тебе боли, agape mou.[2]– Он заставил ее посмотреть на него, и в глазах его была нежность.

И Анна поверила. В эту секунду она была готова поверить всему.

Никос медлил, и Анна поняла почему. Он сдерживался ради нее. Сознание собственной власти опьянило ее лучше всякого вина.

На ее губах показалась улыбка женщины, сознающей свое превосходство над мужчиной. Под горящим взглядом Никоса она медленно сняла с себя топ. В лунном свете ее кожа засияла бледным золотом.

В его ладони словно впились тысячи иголочек, но Никос заставил себя не двигаться с места, только сильнее сжал зубы. Никогда прежде Анна не была так смела, всегда отдавая инициативу ему. Но когда она облизнула губы и бросила на него робкий и вместе с тем призывный взгляд из-под полуопущенных ресниц, Никос не выдержал.

Одной рукой схватив ее за запястья, он завел руки Анны за голову. Другой рукой провел вдоль ее тела и затем повторил этот пусть дорожкой из поцелуев, заставляя Анну забыть обо всем, кроме прикосновений его жадных горячих губ к своей коже.

Тело Анны запылало, словно охваченное огнем.

– Я беру свою просьбу назад, – надтреснутым голосом сказала она и выгнулась ему навстречу.

– Пожалуйста, Никос, не заставляй меня ждать. Я не хочу, чтобы ты был нежен.

– Ты уверена? Здесь, у стены? – с ленивой, но чуть напряженной улыбкой, которая выдавала его собственное нетерпение, спросил он.

Его руки легли ей на бедра, прижав к себе так, что она почувствовала его возбуждение.

– Никос, не медли, – простонала она и потянулась к молнии на его джинсах.

Никос что-то сказал, но его слова заглушил раскат грома.

В ту же секунду верхушки пальм закачались под сильными порывами ветра. Тучи песка взметнулись в воздух. На землю упали первые холодные капли дождя.

Никос очнулся и почти оттолкнул ее от себя.

– Я очень хочу тебя, но… – словно контуженный, он покачал головой. – Ты почти, что отдалась мне… Это значит «да»? Ты выйдешь за меня замуж, – уже уверенно закончил он.

Его слова развеяли иллюзию. Озноб прошел по спине, напоминая Анне, что она стоит почти обнаженная на улице и, если бы не дождь, она бы…

Позже Анна возненавидела бы себя за свою слабость, снова толкнувшую ее в объятья Никоса и заставившую поверить, что у них есть маленький шанс на счастье. А Никос всего лишь хотел воспользоваться ее любовью, чтобы получить желаемое. Слезы смешались с каплями дождя, и Анна возблагодарила небеса, что Никос этого не видит.

– Никогда, – отчетливо произнесла она и пошла к дому, натягивая на ходу топ.

– Ты будешь моей женой.

И, словно в подтверждение его слов, последовал новый удар грома, сотрясший землю.

Мрачный и невыспавшийся Никос отхлебнул крепкий утренний кофе и невидящим взглядом уставился в газету.

В том, что он не спал всю ночь, следует винить только себя.

Вчера, после решительного отказа Анны в тот момент, когда ему показалось, что цель близка, он пришел к себе в спальню и всю ночь пролежал без сна.

Никос протер слипающиеся глаза и сделал еще один глоток кофе. Дел было невпроворот, но он мог думать только о неудавшемся вечере. И об Анне.

Он не понимал причину ее упрямого нежелания выходить за него замуж. Разве у нее есть выбор? Ни денег, ни работы, ни будущего – и маленький ребенок на руках. Он же обещал ей свое имя, защиту и комфортную жизнь, о которой другие только мечтают.

А она швырнула его предложение ему в лицо!

Никос резко поднялся со стула и, не доев завтрак, вышел из столовой. Анну он нашел в бассейне.

Она купала Майкла и не сразу заметила его, стоящего в тени пальм и наблюдающего за ней. Майкл весело шлепал ручками по воде и улыбался во весь свой беззубый рот.

Анна играла с ребенком так обыденно и непринужденно, словно всю жизнь только этим и занималась. Никос вдруг почувствовал себя лишним. Проклятье, разве может такое быть? Он отец этого ребенка и сделает все, чтобы его сын гордился им. Он станет для него отцом, которого у него самого никогда не было.