— Прибыли, Дмитрий Алексеевич, — объявил водитель, очень плавно сбавляя ход внедорожника. — С вами пойдут двое, двигатели глушить не станем. Ночь на улице, всякое может случиться.

Спорить я не стал, хотя для меня было очевидно, что если нападающий окажется настолько силен, что я решу сбежать с поля боя, это будет означать, что никакие автомобили не смогут меня спасти. Потому что это будет схватка с каким-нибудь очередным принцем. А как может бить принц, я увидел в Дрогичине на примере Игоря Михайловича — на триста километров от себя и без особого напряжения выжигая площади в сотни метров. Спастись от такой атаки на машине? Нереально.

Внутри цеха ничего не изменилось. Как и приказал Руслан Александрович, никто не смел даже приближаться к помещениям без моего на то разрешения. Так что я сразу же сделал себе кофе и, вооружившись чашкой, приступил к работе.

До того момента, как я сяду в самолет, в цехе должен уже стоять рабочий искусственный человек. И я этого добьюсь.

* * *

Я шагал по коридорам Кремля в сопровождении пары гвардейцев, уводящих меня все дальше на территорию, отведенную для обитания царского рода. Раньше я как-то здесь не бывал — зона побочных ветвей рода Милославских не представляла для меня интереса, а просто бесцельно шататься по сердцу страны мне бы никто не позволил даже в самом маленьком возрасте.

Отличалась обстановка от той, что была выставлена на всеобщее обозрение, как небо и земля. Даже государь не обставлял свое жилище настолько помпезно и пышно. Чем дальше я углублялся на территорию Милославских, тем сильнее крепло ощущение, что я не по жилым помещениям иду, а в музей попал.

Помимо этого вокруг хватало слуг в цветах правящего рода, которые почтительно кланялись, завидев меня. А ведь на часах только половина пятого утра! Количество же обслуживающего Милославских персонала, который уже был на ногах, превышало все мое представление о том, сколько человек требуется для нужд одной пусть и большой семьи.

— Прошу сюда, Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне гвардеец, и перед ним открылась часть стены.

Запрятанный ход, конечно, имелся на моей карте, составленной «Оракулом». И вел он напрямик в казематы опричников, однако раньше я им не пользовался. Причиной же, по которой меня повели другим путем, послужил визит самого государя в казематы его Службы Безопасности — все остальные ходы перекрыты гвардией.

Спустившись по широким каменным ступеням, я оказался в уже знакомом коридоре. Вдоль стен застыли гвардейцы Кремля в полном боевом облачении. «Бастионы», один из которых я подарил Ростиславу Владимировичу, были обновлены с применением наших технологий и даже внешне отличались от старой версии.

С учетом того, что конкретно эту модель мы не разрабатывали, выходило, что государь клепал отдельный вид доспехов в другом месте. Ничего крамольного я в этом не видел — у Михаила II немало подрядчиков, которые могли бы справиться с такой задачей.

А судя по тому, что мне показывал «Оракул», проведя анализ новых гвардейских доспехов, внутри новых «Бастионов» имелись части закупленных у нас роботов. Так что, можно сказать, государь предоставил кому-то из своих доверенных механиков наши запчасти и оригинальную броню гвардии.

Технически я мог бы возмутиться такому применению наших разработок, но, разумеется, делать этого не буду. Как покупатель, Михаил II обладал полным правом делать с нашими роботами все, что пожелает. И то, что царь именно так распорядился дорогостоящим оборудованием, будет на его совести.

Главное, что я вынес из этого анализа — новые «Бастионы» поддаются контролю со стороны моего искусственного интеллекта и к тому же сохранили за собой часть слабостей от оригинального доспеха. И позднее, возможно, стоит использовать это, чтобы выбить себе эксклюзивное право на производство брони для гвардии Кремля. Но только при случае, целенаправленно вешать на себя еще и обязательства по снабжению охраны царя я не собирался.

Сам государь уже находился в камере, где содержался Кристоф Рейсс. Вместе с Михаилом II внутри сидел и Игорь Михайлович. Чем, кстати, подтвердил мое мнение о том, что царь решит привлечь обоих сыновей к решению задачи, расколоть которую, кроме нас двоих, никто не сможет.

Я уже имел достаточно опыта в общении с учеными этой Земли, чтобы понимать — конкурентов у нас с цесаревичем просто нет. Единственные, кто мог бы бросить нам вызов, это ключники, да и то крайне сомнительно. Ведь тот же граф Тюрингии понятия не имел, как именно работает оборудование корпорации «Армтек», ему показывали только конечные результаты.

— Доброе утро, государь, цесаревич, — поклонился я, войдя в камеру.

Наряженный в смирительную рубашку и прикованный цепями к стене Кристоф Рейсс при виде меня дернулся, как от пощечины. Его взгляд был полон такой ненависти, что если бы ему не вкалывали транквилизаторы, я бы уже был вынужден защищаться.

А вот сам Михаил II с наследником престола спокойно попивали кофе за установленным прямо здесь столиком. И первым, как и положено моменту, со мной заговорил царь.

— Утро доброе, князь Романов, — с намеком на улыбку, государь приподнял уголки губ. — Рад видеть, что ты понимаешь всю ситуацию, и не стал отказываться от этого мероприятия.

Он жестом предложил мне занять свободное кресло и налить себе крепкого кофе.

— Обстоятельства изменились, — пожал я плечами, подходя ближе и опускаясь на мягкое сидение. — К тому же в этот раз мы будем говорить на темы, которые мне, как специалисту, крайне важны.

Мой биологический отец кивнул, потягивая напиток.

На исходящего бессильной злобой графа никто внимания не обращал, демонстрируя Кристофу Рейссу его судьбу. Кусок мяса, которым он предположительно станет в ближайшие часы, не заслуживал того, чтобы кто-то заботился о нем свыше необходимого.

— Род Романовых радует меня верностью своему государю, — со значением произнес Михаил II. — И можешь не волноваться, Дмитрий, я не забуду того, что ты явился по первому моему зову. В частности, пока мы пьем кофе, я бы хотел узнать о твоих ближайших планах. Насколько я понял, «Мойра» уже полностью тебе покорилась.

Я кивнул и перевел взгляд на цесаревича. Игорь Михайлович смотрел в чашку перед собой, сосредоточенно пережевывая сахарное печенье.

— Я разобрался с этой установкой, — подтвердил я, возвращая взгляд на государя. — И надеюсь, что граф прольет свет на возникшие у меня вопросы. Иначе мне придется ехать за границу, чтобы спрашивать непосредственно изобретателей «Мойры».

Царь усмехнулся.

— Нет, Дмитрий Алексеевич,