— Так и есть, — отозвалась вдова. — Я оплачиваю обучение их старших сыновей. Юноши подают большие надежды. Один учится в Харрингтоне, а другой изучает медицину в Университетском колледже Лондонского университета. Я знаю Мэри и Томаса — супругов Брауард с тех пор, как мы были детьми.

— A-а, так вы выросли в этих местах.

— Я проводила здесь зимы. Разве вы не знали? — Миссис Чаддерли вздохнула. — А я-то воображала, будто в Босбри только и говорят что о моей персоне.

Она горько улыбнулась, будто посмеиваясь над самой собой, что необычайно понравилось Майклу. Благие намерения боролись в нем с привычкой. Привычка одержала верх.

— В это трудно поверить, — галантно заметил он.

Наградой ему был трепет темных ресниц.

— Как любезно с вашей стороны. На самом деле Брауарды приходятся мне родней по матери. Мой отец купил Хэвилленд-Холл, чтобы матушка не слишком тосковала по дому.

Стало быть, отец миссис Чаддерли пошел на мезальянс. Удивительно, что она упоминает об этом мимоходом, как о пустяке, не заслуживающем внимания.

— Понимаю.

Вдова насмешливо изогнула бровь.

— О да, уверена, вы понимаете. Разумеется, не самая блестящая партия для моего отца. Его родные не скрывали досады. Но… — Миссис Чаддерли криво усмехнулась. — Матушка с отцом безумно любили друг друга. В конце концов они покорили даже самых твердокаменных противников их брака из отцовской родни.

Будучи циником, Майкл недоверчиво хмыкнул про себя. Такие истории нравятся доверчивым простакам.

— Выходит, вы состоите в родстве с некоторыми из своих арендаторов. Должно быть, это создает известные трудности.

Голос вдовы прозвучал немного резко:

— Думаю, раздоры возникают, когда землевладелец несправедлив.

Это небрежно оброненное замечание неожиданно уязвило Майкла. Уж не хочет ли она сказать, что его семья несправедливо обходится с людьми? Разумеется, вдова считает его простым доктором, и все же…

— Когда цены на зерно падают, поневоле приходится сокращать расходы. В подобных случаях возникают неизбежные разногласия между землевладельцами и фермерами.

Миссис Чаддерли издала короткий смешок.

— Вы рассуждаете как университетский профессор.

Силы небесные! Он рассуждал в точности как Аластер.

— Боже упаси, сударыня!

— Или… как человек, которому доводилось управлять землей? — Миссис Чаддерли выжидающе замолчала, пытаясь вызвать Майкла на откровенность, но когда тот не ответил, язвительно добавила: — На севере, Не иначе.

Вот как? Улыбка Майкла стала шире. Его скрытность определенно досаждала вдове.

— О, да у вас превосходная память. Действительно на севере.

Глаза миссис Чаддерли сузились.

— Похоже, вы меня поддразниваете.

— Быть может, вы и правы. — Заметив, что лицо вдовы залилось краской, а ее восхитительные глаза внимательно его изучают, Майкл почувствовал нелепую мальчишескую радость. Вскинув брови, он задержал взгляд на пылающих щеках спутницы.

Романтическая библиотека: http://romanticlib.org.ua

В самом деле, для признанной красавицы она на удивление легко выходила из себя. Майкл невольно поймал себя на мысли, что сердить ее — занятие на редкость увлекательное.

— А теперь вы меня разглядываете, — раздраженно бросила вдова.

— Уверен, вам это не внове. Вы привыкли к общему вниманию. Полагаю, разглядывание — едва ли не обязательный ритуал.

Вдовушка и не подумала изобразить смущение, она даже бровью не повела.

— Я ко многому привыкла, — отчеканила она. — Например, к вежливым беседам, которые обычно начинаются с упоминания о месте рождения. Но возможно, подобное изящество манер встречается лишь на юге страны. Надеюсь, вы просветите меня на сей счет.

О, да эта женщина умна. Майкл смутно припоминал рассказы о ее безрассудствах, но не о ее уме. Подобная несправедливость далеко не редкость.

— Это верно, мы, северяне, известные молчуны, грубые дикари. Но, уверяю вас, наши варварские обычаи остались в прошлом со времен покорения пиктов, так что со мной вы в полной безопасности.

— Ах, я вовсе не считаю вас дикарем, — сладко проворковала вдова. — На самом деле вы, кажется, принадлежите к числу высокоразвитых существ — человек, который не любит поговорить о себе. Пожалуй, я никогда раньше не встречала людей, подобных вам!

Майкл рассмеялся. Лишь жалкие остатки здравого смысла сдерживали его язык, готовый развязаться, ибо чутье подсказывало ему, что удержать внимание подобной женщины возможно, только безудержно болтая, не давая ей повода отвернуться.

Боже, она была прекрасна! Интересно, на какие безумства она способна? Майкл на мгновение представил миссис Чаддерли танцующей на столе обнаженной, с одной лишь ниткой черного жемчуга на шее. Увы, это было бы слишком по-парижски, даже для нее.

— Вы находите меня забавной? — с довольной улыбкой спросила вдова.

— Я нахожу вас на удивление стойкой. Не всякая женщина решится разделить общество грубого северянина.

Миссис Чаддерли насмешливо сморщила нос.

— Вы не похожи на того варвара, за которого себя выдаете. Ваше обхождение свидетельствует о хорошем воспитании, а походка выдает многолетние занятия спортом. Должно быть, крикетом?

— Регби, — опрометчиво отозвался Майкл.

— А-а. — В голосе вдовы звучало торжество, и неудивительно. В регби играют в основном ученики привилегированных школ. Но Майкл не собирался так легко сдаваться.

— Обычная игра на севере Англии, — заявил он. — Мистер Першелл тоже играл в нее, будучи мальчишкой.

— О, не сомневаюсь. И все же… я нахожу, что в ваших манерах подозрительно много лоска для дикаря и невежи. С другой стороны, ваш наряд… — Миссис Чаддерли удрученно покачала головой. — Знаете, у нас в Босбри есть превосходный галантерейщик. Вы только что встретили его жену.

Майкл оглушительно расхохотался, не в силах сдержаться.

— Женщина, которая прямо говорит, что думает! Миссис Чаддерли, если я принадлежу к редкой породе, то вы — тем более.

Она широко улыбнулась.

— В таком случае мы с вами пара хоть куда! Впрочем, вы, как я понимаю, предпочитаете оставаться загадкой, тогда как я — открытая книга.

Майкл чувствовал себя неловко, прибегая ко лжи. Не то чтобы его мучило сознание вины. Он прибегнул к маскараду, выдав себя за скромного мистера Грея, отчасти из-за брата: воспользуйся Майкл своим настоящим именем, по Лондону неизбежно поползли бы слухи, что брат герцога Марвика оставил больницу ради тихой жизни на лоне природы в Корнуолле, и вездесущие газетчики принялись бы докапываться до причин. Он не желал превращать Аластера в мишень для сплетен, разве что брат не оставил бы ему иного выбора. К тому же… дав повод для пересудов, Майкл безрассудно пустил бы в ход свое единственное оружие в этой нелепой игре, затеянной братьями. Это было бы пустым расточительством.