– Настя, – ответила она. – Пока достаточно имени.

– Я в затруднении, – признался он. – Если поверить тебе, кинжал уникальный и не имеет цены, с другой стороны, им даже нельзя похвастаться, не то что нести на экспертизу. Я не хочу выпускать его из рук, но платить при таких условиях большие деньги… Скажи, он у тебя один?

– Есть ещё, – ответила Настя. – Что вы придумали?

– Если отдашь второй, я смогу очень выгодно его продать и компенсировать свои потери от этой покупки. Тогда сейчас заплачу миллион в рублях, а после продажи второго получишь намного больше. Только нужно подождать, потому что продавать буду не в России. Если хочешь получить в валюте или на карточку, то смогу только завтра, сегодня слишком поздно.

– Меня устроят и рубли. Возьмите второй кинжал. На нём больше камней, но они мельче. Скажите, у вас нет видеокамер?

– Видеокамер нет, – ответил он и не соврал. – Подожди, я схожу за деньгами.

Отсутствовал Илья Борисович минут пять и принёс две толстые пачки пятитысячных банкнот.

– Возьми, – сказал он, отдавая деньги. – Держу специально для продавцов, которые предпочитают наличные. Проводить до машины, чтобы не ограбили?

– Пусть только попробуют ограбить мага, – засмеялась девочка, – заберу всё, что будет у них в карманах! Я побежала!

– Подожди, торопыга, – остановил Митрофанов. – Как я с такой конспирацией на тебя выйду? Деньги-то нужно как-то отдавать, да и дружба умирает без общения.

– Не хочу давать номера наших телефонов, – задумалась она. – Не из недоверия к вам…

– Боишься, что я куда-нибудь влезу и попаду под колпак? Телефон нетрудно отследить по звонкам, но мы это обойдём. Подожди минуту.

Он опять вышел и принёс Насте мобильный телефон.

– Держи, он записан на одного моего знакомого. Тебя можно зацепить и по этому телефону, но только когда он работает. Звонить будешь сама и не из своей квартиры. Если у меня будут неприятности, сразу же сообщу. Но ты зря опасаешься. Я стараюсь не нарушать законы, а если появляется такая необходимость, делаю это очень осторожно.

Через пять минут Настя уже сидела в машине.

– Сегодня у меня на голове прибавилось седых волос, – сказал отец, заводя двигатель. – Сколько хоть наторговала, авантюристка?

– Миллион рублей, – ответила девочка, заставив отца удивлённо приподнять брови. – Не удивляйся, он знает, откуда кинжал. Я всё переиграла. Не хмурься, сначала выслушай. Я заинтересовала его, как человек.

– Понятно, что не как женщина, – сказал отец. – И что он предложил?

– Дружбу он предложил. Что опять хмуришься? Я ведь сейчас вижу, если в человеке есть гниль. Так вот, в нём я её не заметила. Не ангел, конечно, но попробуй найти у нас ангела среди промышленников или банкиров! Чистенькие, пока не начнёшь копать! Да и кто в России не нарушал законы? Знаешь, сколько я их нарушу?

– Давай ближе к теме.

– Можно и ближе, – согласилась дочь. – Я подкрепила его заинтересованность магией. Теперь он не выдаст меня, даже если будут резать на куски. И свой кинжал он никому не отдаст.

– Выложил миллион рублей за то, чтобы в гордом одиночестве смотреть на твой кинжал? – с сомнением сказал отец. – Или ты выдавила из него эти деньги магией? И зачем тебе затея с дружбой, если могла заставить забыть?

– За кого ты меня принимаешь? – обиделась Настя. – Я ничего не говорила о цене, сам назвал! А дружба…

Она рассказала отцу о продаже второго кинжала и отданном ей мобильном телефоне.

– Имеет смысл, – признал он. – Только звони подальше от квартиры и не забывай выключать. Ладно, посмотрим, что из всего этого выйдет.

– У него много знакомств, и это очень осторожный человек. Я думаю, что в будущем можно попробовать прокрутить через него часть золота. Не нравится мне ваша затея с кладом.

– Она объясняет, откуда у нас деньги, – сказал отец. – Мы уже приехали, так что можешь выходить.

Разговор продолжили в квартире, после того как Настя отдала родителям деньги.

– Может, мне не связываться с Самойловым? – сказал отец. – Меня он не выдаст, а кинжал пошлёт на экспертизу. Что сказал твой Митрофанов?

– Его удивило лезвие. В микроскоп не увидел никакой структуры, а потом обломался с твердомером. Он у него большой, как станок, но не хватило мощности. Сказал, что на металле не осталось даже следа. И кислота на него не подействовала.

– О чём я и говорила, – вздохнула мать. – Возьмут твоего Виталия за шиворот и начнут трясти, что-нибудь да вытрясут. Может, действительно продать за границу? Если там поднимут шум, нас это не коснётся.

– Посмотрим, – сказал отец. – Даже части этих денег с головой хватит на все покупки и летний отдых, так что нет никакой нужды в спешке. Что у вас сегодня нового?

– Меня поразила Оля, – поделилась мать. – В обед начала читать по слогам брошенный Настей учебник, а полчаса назад уже нормально читала одну из тех книг, которые ты привёз из гаража. Необыкновенный ребёнок!

– Мой браслет понемногу улучшает ей мозги, – призналась Настя.

– А тебе он их не улучшил? – спросил отец. – Ты так быстро готовишься к экзаменам…

– Улучшил. Он передал мне знания курса Академии магии, а перед этим поработал с головой, чтобы всё усвоилось. Я тогда перепугалась, а он ничего не сказал. Узнала только здесь.

– Улучшила бы заодно Татьяну, – сказала мать. – Она легче сдала бы эти ЕГЭ.

«Слышал, Раш?» – спросила Настя браслет.

«Я вас всех улучшу, – проворчал он, – но на это уйдёт месяц».

– Сделаем, мама, – пообещала девочка. – Мой браслет сказал, что через два месяца у нас будет суперсемейка. Папа, ты чем будешь занят завтра после работы?

– Поеду в гараж за книгами, – ответил отец. – Об улучшении правда или ты пошутила?

– Никаких шуток, всё всерьёз. Когда он на руке, то делает это быстро, а если кто-то на расстоянии, то нужно время. А покидать мою руку отказывается.

– И что с нами будет? – с опаской спросил он. – Может, нас уже поздно улучшать?

– Это никогда не поздно, – возразила Настя. – Чего ты боишься? У вас только улучшатся память и соображение – ничего особенного.

– Меня устраивает и моё, – пробурчал он. – Ты для чего задала вопрос о завтрашнем дне? Что-то от меня нужно?

– Можешь заскочить после работы в спорттовары? Мне нужны гантели килограмма по три. Можно разборные, но лучше литые: ими удобней махать.

– Не тяжёлые? – спросил отец. – Чем думаешь заняться?

– У меня были тяжелее. Я там качалась и занималась фехтованием, а здесь только ем и лежу. Не хочется терять форму.

– Зачем тебе это? – спросила мать. – Я не возражаю, наоборот, но с