проносится сквозь меня, как торнадо, набирая скорость и силу. И затем так же быстро, как уничтожает меня своей интенсивностью, сокрушает и посылает меня в полет.

Брэкстон целует мое горло, а с моих губ срываются хныканье и лихорадочные мольбы. Док будто утешает меня, каким-то образом зная, что этот оргазм так много значит для меня. Я так давно не испытывала удовольствия, и оно никогда не было таким всепоглощающим.

Я открываю глаза и в оцепенении смотрю в потолок, глотая воздух, чтобы не потерять сознание. Брэкстон поднимает голову, и я перевожу взгляд на него. Почувствовав жар в его глазах, глубоко сглатываю, и мне становится интересно, что он видит в моих.

По мере наблюдения за Брэкстоном потребность в нем растет, и он не просто вытесняет мой постоянный страх. Он заставил его полностью исчезнуть, и я чувствую себя свободной. Как и удовольствие, это еще одно чувство, уже долгое время мне недоступное.

От голода по нему я хватаюсь за молнию у его горла с дерзким приглашением. Сдвигаю ее вниз, намереваясь ответить ему взаимностью и доставить ему такое же удовольствие. Или, по крайней мере, попытаюсь это сделать, поскольку мой оргазм был лучшим в моей жизни. Не уверена, что смогу сделать это для него, но готова принять вызов.

Брэкстон накрывает мою руку своей, останавливая меня. — Тебе не нужно этого делать.

В ответ на его взгляд я подмигиваю. — Знаю, но я хочу.

— Это не обязательно.

— Необязательно? — повторяю я, недоверие явно сквозит в моем голосе. — Учитывая, что твой член достаточно твердый, чтобы пробить бетон, я бы сказала, что это более чем необходимо. Может, я и специалист по биологии, но ты — врач, так что тебе придется сказать мне, являются ли синие яйца серьезным медицинским отклонением или нет.

Он серьезно отвергает меня прямо сейчас?

— Я не отвергаю тебя, — говорит он, и тут понимаю, что произнесла мысли вслух. — Я пытаюсь поступить правильно.

Отбрасывая смущение, хмуро смотрю на него. — Разве тебе не кажется, что это правильно?

Брэкстон что-то бормочет на незнакомом языке и упирается лбом в мой. — Ты даже не представляешь, — хрипит он. Затем поднимает голову и качает ею. — Но это ничего не меняет. Он целует мою щеку, потом встает на ноги и протягивает мне руку.

В растерянности поднимаю на него глаза, все еще пытаясь осознать тот факт, что первый парень, которым я заинтересовалась после пережитого насилия, говорит «нет». На секс. Со мной. Последние пару лет меня не возбуждал ни один мужчина, каким бы привлекательным он ни был. Но теперь Брэкстон здесь, и я обнаружила, что готова к отношениям и хочу, наконец-то, близости с кем-то, а он говорит «нет».

Невероятно.

Я беру его за руку и поднимаюсь на ноги, но когда он пытается отстраниться, крепко сжимаю его. Брэкстон бросает на меня недоуменный взгляд, но удивление сменяется шоком, когда свободной рукой берусь за его член.

Глава 7

— Скайлар, — предупреждает Брэкстон. Но его голос хриплый, что противоречит его усилиям оставаться бесстрастным.

Я наклоняю голову, решимость во мне усиливается. Я собираюсь прорваться сквозь его жесткий самоконтроль, даже если это будет последнее в моей жизни

— Я годами не могла смириться с мыслью о сексе, — говорю, ненавидя дрожь в своем голосе. Несмотря на то, что об этой теме трудно говорить, чувствую, что, наконец-то, пришло время и что я достаточно сильна. — Одной мысли о прикосновениях мужчины было достаточно, чтобы разрушить любое влечение.

Брэкстон открывает рот, но я накрываю его губы рукой, все еще удерживая его член.

— Потом появился ты, — мой голос смягчается, — и впервые за долгое время я почувствовала настоящее возбуждение. Поначалу это расстраивало меня, потому что не хотела испытывать к тебе таких чувств, не нуждалась ни в каких осложнениях в своей жизни. Кроме того, идея позволить себе подчиняться страстным желаниям моего тела была смехотворной. Но чем больше времени провожу с тобой, тем больше убеждаюсь, что это то, чего я действительно хочу. Так что не понимаю, почему ты отталкиваешь меня, когда явно тоже хочешь меня.

Я опускаю руки по бокам и выдыхаю долго и шумно.

— Если ты собираешься отвергнуть меня, по крайней мере, окажи мне любезность и скажи почему.

Он стискивает зубы так сильно, что мускул на его челюсти несколько раз дергается. Брэкстон сжимает и разжимает кулаки снова и снова, но не говорит ни слова. Комната вибрирует от невидимой энергии, которая ощущается как статическое электричество, заставляя волосы у меня на затылке вставать дыбом. Манекены трясутся, и возникает порыв ветра, который может исходить только от Брэкстона, поскольку мы находимся в замкнутом пространстве.

— Знаешь что, — вскидываю я руки, — забудь об этом.

Я бросаюсь к двери, мои шаги громким эхом отдаются в комнате. Затем протягиваю руку, чтобы нажать кнопку и открыть дверь, и тут слышу легкое движение. Через мгновение уже прижата к стене телом Брэкстона, а он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты моя пара, — рычит он.

Мой рот приоткрывается.

— Что?

— Я уверен, что ты моя пара, та, ради которой я бы убил, умер, сделал все, чтобы доставить удовольствие. Ты единственная женщина, которая будет владеть моим сердцем и душой до конца моих дней, и нет ничего, чего бы я ни сделал, чтобы исполнить каждое твое желание.

Я втягиваю воздух от его признания, с трудом веря в то, что он только что сказал. Когда впервые услышала, как он говорит о брачных узах, подумала, что это хорошая теория. Теперь это звучит как угодно, только не так.

— Тогда почему ты отталкиваешь меня? — спрашиваю, искренне озадаченная.

Он выдыхает и ненадолго закрывает глаза.

— Потому что, несмотря на то, что мои инстинкты говорят мне об этом, связь не укрепится, пока мы не займемся сексом. Сейчас уже достаточно трудно уйти, но после этого будет невозможно. Знаю, ты хочешь вернуться на Землю, и у меня нет желания останавливать тебя, если это сделает тебя счастливой.

Я прислоняюсь к стене, и только благодаря тому, что он прижимает меня своим телом, остаюсь в вертикальном положении. Я могу чувствовать каждую мышцу на его груди и ногах. Его член пульсирует у моего живота, заставляя мое тело снова ожить от желания.

— Я понятия не имела, — тихо признаюсь.

— Я всегда гордился своим самоконтролем, — говорит он, кривя губы. — Какой же я дурак! Думал, что буду сильнее желаний своего тела, что смогу сохранить дисциплину, когда дело дойдет до тебя. — Он качает головой, и его