– Я ужасно рада видеть новую посетительницу нашего бутика. Надеюсь, вам у нас понравится, и мы станем настоящими друзьями. Мисс?..

– Слай. Моника Слай. Лучше просто Моника.

– Я тоже не люблю официоз. Мы все так устаем от него в обычной жизни – нужно же место, где можно расслабиться и поболтать между нами, девочками? Меня зовут Николь. Итак, Моника?

И удивительная женщина неожиданно подмигнула Монике, как старинной подружке.

Лед растаял, и Моника доверчиво посмотрела на черноглазую Николь.

– Знаете, Николь… Передо мной стоит почти немыслимая задача. Мне надо полностью изменить свой гардероб. Совсем. Начисто.

– Понятно. Перемены в жизни?

– Думаю… да!

– Это же замечательно! Рози, Бекки, Джейн – четырнадцать, «три це», восемнадцать, тридцать пять с половиной, пастель, муар нюи, нулевой цикл! Думаю, Джемайма… Да, Джемайма!

Ошеломленная Моника не поняла ни слова. Черная магия, вероятно. Или шпионское гнездо. Но здесь совсем не страшно, и Николь эта симпатичная, а девочки не противные и не смеются за ее спиной, в зеркало видно. Вот только… кто такая Джемайма?

Николь кашлянула.

– Моник – вы позволите так вас называть? Вы напоминаете мне о моем родном Париже, – давайте определимся для начала, что вы подразумеваете под словом «полностью»?

– Начиная с тру… белья!

– Отлично! на какую сумму мы рассчитываем ограбить ваш банк сегодня?

Вот это класс! Это вам не какое-нибудь пошлое «Девушка, а вы уверены, что вам это по карману?» Моника абсолютно естественным небрежным жестом выложила платиновую карточку на полированный столик, и Николь не притронулась к ней даже пальцем, только понимающе кивнула.

– Отлично! Люблю стратегический простор. Устраивайтесь поудобнее и не бойтесь критиковать модели – людей с одинаковым вкусом и стилем на земле нет.

– Николь… Я хотела бы попросить… Помогите мне. Приблизительно, хотя бы…

– Ни слова! Я горда вашим доверием, Моник. Начнем вечеринку. Девочки – алле!

И «вечеринка» задалась! Под задорную музыку три нимфы по очереди вылетали на подиум, с нечеловеческой скоростью меняя наряды, и Моника узнала, что дырки на джинсах можно декорировать золотыми шнурками, а стразы и перья отлично смотрятся на кожаной курточке. Что топы бывают всех цветов радуги, а футболки в сочетании с шелком превращаются в вечерние платья для коктейля.

Что армейские ботинки запросто шьются из джинсовой ткани, а потом расшиваются бисером…

На третьей чашке кофе музыка переменилась, зазвучали переливы парижского аккордеона, и божественный Воробушек хрипло и страстно запел гимн древнему и юному городу поэтов, гаменов и красавиц. И под звуки этого сорванного, прокуренного, прекрасного голоса маленькой великой певички на подиум вышла… Моника!

Нет, вот уж это точно была Моник! Ямочки на щеках, лукавая улыбка – и угловатая грация эльфа-подростка. Такие женщины всем тряпкам на свете предпочитают лишь аромат «Шанель номер пять» да нитку жемчуга…

Николь мурлыкнула откуда-то сбоку:

– Это наша Джемайма. Она из Саванны. В южных штатах жило много французов. Вижу, вам нравится?

– Нравится? Это же волшебство! Она… нет, это неправда. Она гораздо больше похожа на меня, чем я сама…

– О нет! Вы себя недооцениваете. Любая манекенщица – ХОРОШАЯ манекенщица – это всего лишь пустой сосуд. Простой, изящный, но – пустой. Вдохновение дали мне вы, я начала фантазировать, а Джемайма только внимательно смотрела мне в глаза. Она хорошо чувствует стиль. Редкое качество. С одного взгляда распознать в вас скрытую до поры чувственность и страсть, дымку порока в сочетании с детской невинностью, смертоносный шарм Лилит – и неловкость дебютантки школьного бала… Моник, вы моя удача. Хорошо, когда день начинается с удачи. Теперь, если вас все устраивает, пойдемте смотреть обувь. Туфли – вещь куда более интимная, чем, пардон, трусики!

Выяснилось, что на каблуках ходить не страшно, удобно и приятно. Просто раньше ей попадались какие-то неправильные каблуки. Моника азартно топала обутой ножкой в ковер и с изумлением рассматривала тонкую щиколотку незнакомки в зеркале. Улыбчивая Рози стремительно присела на корточки – и тончайшая золотая цепочка с крошечным бриллиантовым шариком засверкала на ноге той, кого в прошлой жизни, кажется, звали Моникой Слай…

Уже на выходе, расцеловавшись с Николь и девочками, Моника ахнула:

– Я совершенно забыла! Мне же нужны были деловые костюмы, парочка!

– О, это уж проще чечевичной похлебки. Вы позволите, чтобы это осталось сюрпризом? Бекки, ты помнишь клип про совращение «белого воротничка»? Добавь несколько блузок – и оба оттенка, разумеется.

Моника зажмурилась и раскинула руки в стороны.

– Я такая счастливая, что сейчас, кажется, полечу над такси. Спасибо вам! Вы меня проводили в сказку. Я никогда вас не забуду, Николь. И ваших фей-помощниц.

– Звучит грустно, Моник. Так, словно мы больше не увидимся, а это не так. Учтите, у нас скоро открывается еще один салон…

– Какой же?

Темноволосая волшебница лукаво улыбнулась, сверкнула черными глазами.

– Всему свое время, Синдерелла! Будет и бал, и разбитое сердце, и карета, и серебряные туфельки, стертые до подошвы – будет и повод заглянуть в мой новый салон. Я загадала: если станете первой посетительницей, будет мне удача, а вам счастье. До встречи?

– Ну… до встречи!

Таксист помог донести пакеты до двери, и Моника залилась румянцем, неловко протянув ему двадцатку. Усатый черноглазый крепыш средних лет подмигнул ей и покачал головой.

– Много, сестренка. Без привычки еще, верно? Это к лучшему. Иной раз улыбка и доброе слово куда дороже чаевых, а вот об этом богачи понятия не имеют. Давай пятерку – и будь здорова.

Высунулся из окна и прокричал, взмахнув рукой:

– Ты очень красивая, hermanita!

Моника прижала ладони к горящим щекам и рассмеялась. Чудно! Одни сказки вокруг. Говорящие рыбы, добрые колдуньи, наряды из орешков, вот только принца не хватает.

При мысли о принце она смутилась отчего-то, подхватила пакеты и торопливо затащила их внутрь дома.

Джозеф обновки одобрил. Плавал, шевелил губами, смотрел то одним глазом, то другим, шлепал хвостом и даже проделал круг почета по ванне на большой скорости. Бок у него почти зажил, и Моника вдруг с острой грустью подумала, что скоро придется выпустить карпа на волю, это хорошо – но она даже боится представить, как выглядит ее пустая ванна!

Дурочка ты, дурочка! Привязалась к рыбе, словно к человеку. Бедная, одинокая, никому не нужная Моника Слай!

Нельзя сказать, что она скупила весь бутик, нет. Однако вещей набралось достаточно, чтобы занять все полки и свободные вешалки. Из легкомысленного Монике особенно приглянулось удивительное льняное платье сине-зеленого цвета. Яркие краски напоминали о перьях павлина, покрой у платья был свободный и очень Монике шел. Она покрутилась перед зеркалом – и решила поносить его до вечера.