– Баобаб тут, – ответил Аист, глядя на то же, что и Феникс, с окаменевшим лицом. – Живой. Спустить надо, мы вдвоем не справимся. Но это еще не все. Я кину веревку, поднимитесь, сами посмотрите.

Кондор с нетерпением дождался брошенного троса, конец которого они вдвоем с Воробьем привязали к железобетонному столбу. Затем поднялся наверх как можно быстрее.

– Что там у вас? – спросил он, подбираясь к коньку крыши. – Ну, чего вы молчите, как…

Сталкер осекся, глядя на сигнатурку.

Баобаб лежал на спине почти вниз головой, не помещаясь целиком посреди бережно уложенных бревен, камней и мха, натасканных ящером. Он был помят и дергал пальцами, одна нога торчала наружу. На его скафандре не было разрывов, так что можно было рассчитывать на то, что толстяку неимоверно подфартило.

Вокруг Баобаба лежали три гигантских, в крапинку, белых яйца.

– Да чтоб тебя… – Кондор облокотился на плечо Феникса, но тут же встряхнулся.

– Потомство высиживал, – Аист вяло махнул рукой. – Птенчиков охранял. И вообще, может, это не он, а она.

Кондор молчал.

– Берем Баобаба, – велел он, хватаясь за ремешки скафандра. – Разом!

Толстяка спустили минут через пять. Кондор сел на крышу спиной к гнезду, оглядывая город и восстанавливая дыхание. Да уж. Что ни день, то новость века.

– Что теперь? – спросил Феникс.

– Покончи с этим, – ответил Кондор, готовясь к спуску.

Феникс приготовил дробовик, но выстрелить не успел. Громкий треск скорлупы заставил Кондора подскочить на месте.

Словно почуяв опасность, птенец высвободился из скорлупок почти молниеносно. Он был сравнительно мал – около полуметра в высоту. То есть, подобно давно исчезнувшим крокодилам, оказался раза в три крупнее родного яйца. Перьев на его перепончатых крылышках было куда больше, чем у родителя, а когти казались значительно длиннее, если судить по совокупным пропорциям. Две черные горошины глаз располагались по бокам от вытянутой головы, украшенной синеватым гребнем.

– Стреляй! – крикнул Кондор, нажимая на спуск. Черт, забыл про предохранитель. Промах был исправлен за два движения.

Феникс стоял неподвижно.

Детеныш раскрыл крылья и издал громкий визг на повышенных тонах. Затем схватил лапами оба оставшихся яйца, захлопал крыльями и оторвался от гнезда. Кондор словно прикипел к черепице, глядя, как новорожденный птеродактиль уверенно летит на восток, к реке, унося остатки своей семьи прочь от хищников. От людей.

Кондор опустил ствол.

– Фен, ты почему не выстрелил? – тихо спросил он.

Сталкеры продолжали стоять на крыше костела Святого Николая посреди мутировавшего города, подобно двум зеленым листикам, выжившим в жестокой засухе, уничтожившей необъятные дубравы. Капли дождя продолжали падать, стекая по шлемам.

– Не могу я в детей, командир, – произнес Феникс, глядя на спускающийся над рекой промозглый туман. – Ты уж извини. Не могу…

* * *

Дворец «Украина».

Дождь шел уже вполне уверенно. Над Броварами сверкали молнии, принося угрюмый, ворчащий звук грома. По-видимому, ливень обещал зарядить на сутки. Наверняка вечером снова придется садиться за насосы да по-быстрому латать дыры, а то перегон затопит до уровня рельс. И стоять тогда дрезинам Датаполиса в конюшне. С недельной изоляцией Шлюза и всеми вытекающими.

Баобаб прихрамывал на одну ногу, опираясь на плечи Воробья и Феникса. Молчал. Кондор был этому очень рад. Шок пройдет, а делать выводы из случившегося толстяку еще рано. Хотя надо будет пожертвовать администратору сто грамм, так и быть. После такого дела не жалко.

– Нам не страшен «Серый волк». – просвистел Аист, пальнув разок из винтореза. Показавшийся из-за угла одинокий хорт коротко взвыл, махнул хвостом и упал навзничь, перебирая лапами.

– Скорее! – подгонял товарищей Кондор. Дворец остался слева. Еще несколько метров, и спуск в подземку. Душа постепенно начинала петь. В возвращении с ходки было что-то чудесное. Единственное время, когда Кондор по-настоящему любил метро.

Тут сталкеры и замерли на месте, как вкопанные.

– Стоять всем! – крикнул шедший первым Аист, подняв винтовку.

– Да чтоб меня светляк сожрал, – медленно проговорил Ворон, показывая пальцами обеих рук вперед. – Баобаб, ты это видишь?

Баобаб увидел. Почувствовал, как ноги у него подкашиваются, и свалился – сталкеры перестали его поддерживать. Но он не произнес ни слова жалобы, хотя последние пару минут молчал исключительно из чувства гордости. Его внимание было приковано к тому же объекту, что и у остальных.

На каменных ступенях, ведущих в метро, лежало тело человека в костюме химической защиты. Даже отсюда было видно, что костюм сильно изношен.

Баобаб оглянулся и на всякий случай пересчитал своих соседей. Затем еще раз. Пятеро сталкеров. Все на месте.

– Что за на фиг? – спросил Аист.

Кондор молча подошел к телу. Очень осторожно.

– Костюм не из наших, – сказал он. – И не из «метроградских»… Баобаб! Посмотри сюда. Да посмотри же, мать твою!

Баобаб грохнулся на землю, чувствуя, как медленно теряет сознание от ужаса.

– Кто… Кто это? – сдавленно спросил он.

– Вот ты мне и скажи, – ответил Кондор, переворачивая человека на спину, в то время как четверо товарищей встали вокруг него, держа оружие наготове. – Это не наши костюмы. У вас такие есть?

Баобаб в таких вещах разбирался, и на зрение тоже не жаловался. Голова затряслась на жирной шее.

– Это не наш, – пролепетал он. – Как… Откуда? Новые сталкеры?

– Командир, глянь на лицо, – попросил Ворон.

– Не могу разобрать, – ответил Кондор, пытаясь протереть стекло шлема незнакомца. – Заляпано… кровью. Снаружи. И не человеческой. Сам, наверное, полз сюда и пытался попасть внутрь.

Сталкеры начали озираться. Баобаб неистово захотел в гнездо к птеродактилю.

Красные. Красные.

Мир рухнул.

А за ним и Баобаб, окончательно упавший в обморок.

– Так, берите – и в Шлюз, – распорядился Кондор, быстро спускаясь под землю. – Вам теперь два тела тащить. Внизу разберемся.

– Охрененный день сегодня, – пробурчал Воробей. В туннеле раздавался звонкий звук шагов. – Кондор, я тебе отвечаю. День сегодня – мама не горюй.

Кондор набрал код на панели «гермы». Оказавшись внутри с остальными, мигом стащил шлем, затем противогаз и вдохнул полной грудью знакомый металлический запах туннелей, чувствуя всплеск адреналина.

– Согласен, – ответил он, глядя на лицо найденного человека, с которого также сняли шлем. – День действительно будет культовый. Иначе и быть не может.