Поднимая глаза вверх по ее телу, я выдерживаю ее горячий взгляд. Она хочет сказать мне уйти, отказать себе в освобождении, в котором она так отчаянно нуждается. Но я знаю, что она этого не сделает. Она нуждается в этом — во мне — слишком сильно.

— Мы все делаем то, чего не должны, Эм. Это половина удовольствия.

— АХ, — громко стонет она, когда я наклоняю голову и облизываю ее по всей длине.

Стон вырывается из глубины моей груди, когда ее вкус покрывает мой язык.

— Чертовски затягивает, — повторяю я ей в ухо, позволяя ей почувствовать вибрации моего глубокого голоса.

— О Боже, — кричит она, ее спина выгибается над кроватью, ее пальцы вплетаются в мои волосы и тянут так сильно, что я клянусь, она вот-вот сдерет их с моей головы.

— Отдай мне все, что у тебя есть, Мегера. Я могу это вынести.

Ее пятки впиваются мне в плечи, когда она трется о мое лицо.

Опускаясь ниже, я просовываю свой язык внутрь нее, заставляя ее выкрикивать мое имя.

Заставляет. Меня. Чувствовать. Себя. Блядь. Королем.

Снова сосредоточившись на ее клиторе, я поднимаю два пальца и засовываю их внутрь нее, сгибая их, чтобы попасть в то место, которое она любит.

— О, черт. Да. Да, — плачет она. — Тео. Да. Черт.

Я не останавливаюсь, пока ее тело не замирает от удовольствия, а ее влагалище так сильно сжимает мои пальцы, что я задаюсь вопросом, собирается ли она перекрыть кровоснабжение.

Я не останавливаюсь, пока она не спускается со своего кайфа, затем я толкаюсь, чтобы встать, вытирая лицо тыльной стороной ладони и падая на ее обмякшее тело.

— Я чертовски зависим от тебя, Мегера, — признаюсь я снова на случай, если она пропустила это первые два раза.

Мои губы касаются ее, отчаянно желая раствориться во всем, что есть Эмми Рэмси — или Чирилло, я полагаю.

Я как раз собираюсь углубить это, когда ее ладони прижимаются к моей груди, удерживая меня всего на волосок от своих губ.

— Эм, — стону я, вне себя от разочарования.

Ее глаза удерживают мои. Жар и желание, которые были всего несколько мгновений назад, исчезли, и на их месте появились холод и гнев.

— Теперь ты можешь уйти.

— Эм, нет, — вздыхаю я, молча умоляя ее не закрываться от меня сейчас.

— Да, Тео. Я не просила тебя быть здесь. Я не просила тебя дрочить на меня прошлой ночью. И как бы я ни была благодарна за оргазм, я тоже об этом не просила.

Я не могу удержаться от ухмылки. — О, я думаю, ты…

— Серьезно? — Спрашивает она, приподнимая брови. — Убирайся из моей гребаной комнаты. Затем, при первой же возможности, убирайся из моей жизни.

— Этого не случится, Мегера. Я владею тобой, помнишь?

— Прямо сейчас, может быть. Но когда я выберусь отсюда, а я выберусь, моей первой остановкой будет адвокат, и я выберусь из этого и подальше от тебя.

Я выдерживаю ее взгляд, отчаянно пытаясь разглядеть ложь в ее темных глубинах, но ее там нет.

— Расскажи мне, что ты знаешь о своей маме, — требую я.

— Серьезно? — Шипит она, сильнее прижимаясь к моей груди, пока у меня не остается выбора, кроме как скатиться с нее и позволить ей вырваться из-под меня. — Ты что, не слушал ничего из того, что я говорила тебе за последние несколько недель? — Она стягивает мою рубашку вниз, прикрывая свое прекрасное тело. — Я понятия не имела, что моя мама делала с твоим придурковатым отцом. Я тут ни при чем. Господи, Тео. Ты как заезженная пластинка. Что бы, по-твоему, я ни сделала, это не так. — Она в отчаянии всплеснула руками и ворвалась в ванную, хлопнув за собой дверью. — Лучше бы тебе, блядь, убраться отсюда к тому времени, как я выйду.

Со вздохом я опускаю голову обратно на кровать.

Вот и все, что помогло ей расслабиться.

Я даю себе десять секунд, прежде чем скатиться с ее кровати и оставить ее в покое.

Все было бы намного проще, если бы я мог отпустить ее.

Но я не могу. Ещё нет.

Мой телефон звонит на прикроватном столике, когда я возвращаюсь в свою спальню.

Мой желудок опускается к ногам, когда я вижу, как имя отца смотрит на меня в ответ.

Здорово. Я уверен, что у него есть хорошие новости.

— Папа, — говорю я, как только он оказывается у моего уха.

— Сынок, как поживает твоя жена?

Я едва могу сдержать стон разочарования.

— Как и следовало ожидать. Тебе что-то нужно?

— Обещал твоей матери, что узнаю насчет завтрашнего вечера.

Мой кулак сжимается, когда я думаю о том, что ждет меня завтрашней ночью. Или, по крайней мере, то, чего он ожидает.

— Я не уверен, что это хорошая идея.

— Это не предложение, Тео. Ты обязан быть там. Вы оба такие. Я сам хочу провести немного времени с твоей маленькой леди.

Делая долгий, успокаивающий вдох, я произношу ему слова, которые он хочет услышать.

— Конечно. Мы будем там. Просто не удивляйся, если она поднимет шумиху.

— Не ожидал бы ничего меньшего.

Я стою спиной к двери, пока не убеждаюсь, что он действительно ушел. Тогда, и только тогда, я делаю вдох, который застрял в моих легких, и позволяю себе попытаться понять, что, черт возьми, я только что позволила случиться.

Я не должна была подчиняться и позволять ему прикасаться ко мне.

Потому что сейчас… все, о чем я могу думать, это сделать это снова.

Черт возьми, когда мы в последний раз были вместе, находясь в этой камере, а мама истекала кровью всего в нескольких футах от нас, это было невыносимо.

Наркотики, которыми меня накачали, сделали мои воспоминания нечеткими. Заставил меня убедить себя, что это не так уж и опьяняюще.

Но теперь, когда его прикосновение свежо в моей памяти, я уже жажду большего, как чертов наркоман.

— Черт, — рявкаю я, сожаление затопило меня.

Срывая с себя его рубашку, я швыряю ее в угол комнаты, как будто это лично меня оскорбило, прежде чем включить душ на полную мощность, надеясь, что обжигающая вода смоет все мои сожаления и неправильные решения.

* * *

Я не чувствую себя намного лучше, даже почти два часа спустя, когда наконец выхожу из своей спальни. Бутылка воды, которая была у меня на столике, на самом деле не помогла, когда мое тело жаждало кофеина почти так же сильно, как члена Тео.

Когда я выхожу из коридора, я нахожу Тео, сидящего за барной стойкой и стучащего по своему ноутбуку. Он даже не поднимает глаз, несмотря на то, что я знаю, что он знает о моем присутствии.