опоры, за которую можно было бы зацепиться, чтобы вырвать своё измученное воспалённое сознание из плена бредовых иллюзий.

Поначалу он ещё сопротивлялся. Не смыкая глаз до самого рассвета, он лежал в кромешной тьме, уставившись невидящими глазами в потолок, и мысленно спорил сам с собой, приводя сотню доводов о нравственных устоях, о том, что задуманное — плохо. Не только плохо, но даже чудовищно, абсолютно противоестественно для человеческого существа. Однако неустанно преследовавшие его навязчивые мысли щупальцами вторгались в мозг, склизкими окончаниями присасываясь к нейронам, и вот уже, отринув все нормы морали, он вновь предвкушал, как, наконец, будет осуществлять задуманное.

Как будто какой-то фундамент, скрепляющий воедино его личность, рухнул, подточенный изнутри, не оставив больше ни целей, ни устремлений, кроме одной единственной навязчивой фантазии, которая вплеталась в явь. Но как он ни старался, не было больше сил сопротивляться этому удушающему противному монстру, когда, словно тонущий в какой-то мучительной трясине, он хватался за последнюю соломинку, за хрупкий прутик, протянутый с берега. И вот сегодня за завтраком, сделав первый глоток свежезаваренного крепкого чая, он почувствовал, что единственная удерживавшая его веточка хрустнула, и ничто больше не поможет ему остаться на поверхности. Зыбь окончательно засосала его.

Стиснув зубы, он придвинул поближе раскрытый на нужной странице экран ноутбука и быстро начал перебирать пальцами по клавиатуре, словно азбукой Морзе, выстукивая заветные, тысячу раз прокрученные в голове строки:

«Привет, Мия! Ты, наверное, не знаешь меня, но не пугайся. Я твой давний подписчик и всегда с интересом смотрю каждый твой ролик…»

Глава 2. Подарок

Горячий мясной сок брызнул во все стороны. Выругавшись вполголоса, Ксавьер половчее перехватил пальцами нож и надавил посильнее. Поджаренная корочка подалась и с аппетитным хрустом разъехалась в стороны, обнажая свежее сочное нутро. Средней прожарки, с длинными тонкими мясными волокнами, тающими на языке, это ли не наслаждение. «Какой нектар! Воистину, вот пища богов, — подумал Ксавьер, перекатывая языком по нёбу нежную текстуру. — Кто бы мог подумать, что креатурное мясо окажется таким вкусным!»

Неожиданный звонок в дверь прервал его ленивые размышления.

— Ату, открой, — крикнул он, не желая отрываться от трапезы.

Должно быть, вернулась Мия, по рассеянности опять забыв какую-то папку.

Неслышным шагом в столовую вошла Ату, держа в вытянутой руке какую-то ярко-красную коробку, перевязанную громадным зелёным бантом. «Что за нелепость! — мелькнуло в голове Ксавьера. — До Рождества ещё далеко!»

— Посылка на твоё имя, — сказала Ату, подходя вплотную и аккуратно водружая аляпистую коробку между соусницей и бокалом вина. — Наверное, подарок от очередного поклонника.

— Как же они надоели своими писульками! — нахмурился Ксавьер.

— Да брось, это же так мило! Только представь, ещё в начале года тебя никто не знал, а теперь ты мировая звезда!

— Звезда! Весьма мило! — передразнил Ксавьер.

— Ты знаешь, что я имела в виду. Одно дело быть экспериментальным исследователем, широко известным только в узких научных кругах, и совсем другое вдруг проснуться кумиром миллионов.

— Едва ли я кумир миллионов, — покачал головой Ксавьер.

— Ну, знаешь, не каждый день становишься мировой сенсацией, когда тебе дают две нобелевки за раз.

— Хватило бы и одной по биологии, — поспорил Ксавьер, морщась от упоминания о шумихе, раздувшейся вокруг его персоны после вручения премий за 2020 год. — Ты же понимаешь, что Нобелевская премия мира — чистой воды политика.

— Политика или нет, какая разница? — чмокнула его в шею Ату. — Мне нравится всё, что сейчас происходит! Мы переехали в шикарный особняк, летим в Майями, и Мия наконец-то сможет поступить в Гарвард!

— Она бы и так прошла по баллам.

— Согласись, с деньгами и славой жизнь намного приятнее.

— Пока славы я видел гораздо больше, чем денег, — криво усмехнулся Ксавьер.

— И зря! Тебя называют новым Илоном Маском, — пожала плечами Ату. — Почитай, что пишет Таймз.

— Если бы я тратил время на чтение жёлтой прессы, из меня вышел бы никудышный учёный.

— Скромен, как никогда! — рассмеялась Ату. — Никудышный учёный, который решил проблему нехватки еды и раз и навсегда спас человечество от голода!

— Когда ты такое говоришь, это звучит так напыщенно.

— Тебе всё не слава богу, — рассмеялась Ату. — Ты открывать будешь? — поторопила она его, двигая ближе загадочную коробку.

— Открой, если хочешь, — пожал плечами Ксавьер. — Наверное, опять просят подписать снимок.

С горящими глазами Ату наскоро сорвала обёртку и вытащила коробку. Открыв её, она заглянула внутрь, но тут же её нетерпение сменилось искренним недоумением, и она разочарованно протянула:

— Тут какое-то фото.

Вытащив снимок, она пару секунд рассматривала его, потом, хмыкнув, кинула на скатерть перед Ксавьером.

— Ничего не понимаю. Просто кусок мяса.

На фото крупным планом был снят лежащий на белой тарелке обычный стейк вроде того, которым минуту назад лакомился Ксавьер. Единственная разница была лишь в том, что Ксавьер предпочитал среднепрожаренное мясо, а кусок, что на снимке, был с кровью.

Ату повертела в руках посылку:

— Больше ничего нет. Странный подарок.

— От кого это?

— Не знаю, почтальон принёс коробку без обратного адреса.

— Так выброси! — раздражённо бросил Ксавьер, недовольный тем, что его отвлекли от обеда.

Не вытирая жир, он ухватил снимок пальцами и хотел уже швырнуть его в корзину, как вдруг с обратной стороны увидел ровные мелкие буквы, столь знакомыми стройными рядами складывающиеся в строки:

«Хвала спасителю человечества! Вкушаю этот стейк и пью твоё здоровье!»

— Что за чушь? — протянула Ату, но тут заметила, как Ксавьер неверящими глазами вновь и вновь пробегает по строкам загадочного послания. — Ты что, знаешь, от кого это?

Не услышав, Ксавьер не отреагировал. Оцепенев с вилкой в застывшей руке, занесённой над куском сочного мяса, он ощутил, как стучит в висках давно забытое имя «Наруто».

Глава 3. Панацея

Много лет назад Ксавьер пришёл в лабораторию к Наруто ещё зелёным юнцом. Полные энтузиазма побороть голод во всём мире, они вдохновенно работали вместе, комбинируя сотни идей на стыке биологии и химии. Даже когда направления их исследований разошлись, и Ксавьер получил возможность продвигать свои теории в отдельной лаборатории, они продолжали поддерживать тёплые отношения, встречаясь не реже раза в месяц не как коллеги, но как старые друзья, за бокалом вина и вкуснейшим ужином из столь любимых Наруто суши, которые мастерски готовила Ату.

Всё изменилось в один день. Ксавьер и сейчас помнил то раннее утро, когда его разбудил звонок телефона.

— Вы получили её! — кричала в трубку Ребекка. — Вам дали целых две! Две Нобелевские премии! Вы представляете, что это значит?

Что это значит, Ксавьер почувствовал на своей шкуре уже через полчаса,