— Дилеров надо арестовывать, конечно, но забрасывать полицейские участки торговцами косяками по выходным, вроде Джереми? — Дэйв кивнул в сторону комнаты для допросов. — Я-то думал, тебе лучше проводить время на третьем этаже, раскрывая серьезные преступления.

Женщина почувствовала, как краснеет.

— Я в первую очередь полицейский и только во вторую — детектив. Если я увижу признаки преступления, то я продолжу защищать закон, — Филлида Флайт понимала, что выступает словно староста шестого класса.

— Как тебе будет угодно, — сказал сотрудник и дружелюбно пожал плечами.

Направляясь в комнату для допросов, Филлида уже жалела о своем ответе. Если честно, это была во многом ее инстинктивная реакция на внешний вид Дейва. Ее предыдущий начальник тщательно следил за собой, и даже после того, как Флайт работала с новым руководителем уже в течение двух месяцев, она все еще не могла привыкнуть к полицейскому с бородой.

На следующий день Кэсси пришла на работу в семь утра — на час раньше официального времени начала смены. Оуэн Эдвардс позвонил накануне днем, чтобы договориться об осмотре тела его матери, и она хотела иметь достаточно времени, чтобы привести миссис Э. в порядок.

Дуг не очень-то хотел допускать Кэсси к участию в осмотре, но девушке удалось убедить начальника. Дуг вернулся через час и напомнил ей об одном условии:

— Не говори Оуэну, что его мама была твоей учительницей.

Рэйвен кивнула.

— Есть какие-нибудь новости от полицейских? О Харри Хардвике?

— Ни ответа, ни привета, — разочарованно покачал головой Дуг. — Я недавно говорил в участке с сержантом Флайт. Они просмотрели записи с камер видеонаблюдения за субботний вечер, но, очевидно, у нас нет достаточно близкой камеры, чтобы засечь любого, кто входит в морг.

— А ведь на главной дороге наверняка есть и другие камеры?

— Я не могу указывать им, как вести расследование, Кэсси, — ответил Дуг, потягивая усталое плечо. — Теперь это не наше дело.

Кэсси Рэйвен вытащила тело миссис Э. из холодильника и увидела — ее глаза были открыты. Результат того, что orbicularis oculi[9], контролировавшие веки, расслабились, когда трупное окоченение покинуло тело.

— Если я просто закрою вам глаза, они, наверное, снова откроются, — прошептала телу девушка. — Не будем доставлять неприятности Оуэну. Впрочем, не волнуйтесь, мы можем это исправить.

Кэсси зацепила пинцетом кусочек ваты, приложила его к поверхности глаза и осторожно приподняла верхнее веко. Затем повторила упражнение с другим глазом. Это был старый трюк морга, создающий достаточно трения, чтобы глаза оставались закрытыми.

Прическу миссис Э. оказалось не так-то быстро поправить. Она намокла, когда Кэсси вымыла ее вечером, и теперь волосы прижались к голове Эдвардс. Кэсси, используя фен, высушивала густые темные локоны по прядке за раз и укладывала их вокруг лица миссис Э. Закончила несколькими каплями лака для волос.

Когда позвонили из офиса и сказали, что Оуэн Эдвардс находится в приемной, девушка испытала то же самое чувство упадка, которое приходит с каждым семейным осмотром тела. Потрошение мертвого тела было цветочками по сравнению с работой с мучительными эмоциями осиротевшего родственника, особенно когда смерть была ранней и неожиданной, как у миссис Э. Слово «соболезнование» могло звучать глупо и бессмысленно, но Кэсси часто вспоминала о его корне в латинском глаголе condolore — страдать вместе с другим человеком.

Оуэну Эдвардсу, крупному лысеющему мужчине с избыточным весом, потеющему в своем дешевом костюме, учитывая возраст миссис Э., было чуть за тридцать. Судя по всему, мужчина не узнал Кэсси Рэйвен после ее непродуманного визита в дом миссис Э. К счастью, мужчина видел девушку только со спины, и одежда, вероятно, помогла Кэсси замаскироваться. В смотровой комнате сотрудница морга подготовила Оуэна к тому, как будет выглядеть его мать, и спросила:

— Вы когда-нибудь видели мертвого человека?

— Нет. Ну только по телевизору, т. е. в военных репортажах и тому подобном, — объяснил мужчина и пристально посмотрел на Кэсси. Ему даже показалось, что она в чем-то его обвиняет. Девушка же уловила ацетоновый запах несвежего алкоголя. Оуэн Эдвардс вчера ночью явно переусердствовал с выпивкой. Впрочем, Кэсси его вполне понимала, ведь он потерял маму.

Оуэн унаследовал орлиный нос своей матери, а не ее природную грацию. Валлийский акцент, звучавший так красноречиво и страстно в ее устах, в его произношении звучал воинственно.

— Просто имейте в виду, вам может потребоваться некоторое время для ее опознания.

Люди часто пытались связать безжизненное лицо с живым человеком, которого они знали и любили. Сын нетерпеливо кивнул, словно у него была куда более важная встреча в другом месте, но Кэсси знала — горе может заставить людей вести себя самым неожиданным образом.

Кэсси раздвинула шторы, наблюдая за Оуэном на случай, если тот упадет в обморок, поскольку такое иногда случалось даже среди мужчин. Особенно среди мужчин. По ее опыту, мужская бравада часто не могла справиться с видом трупа.

Миссис Э. лежала в профиль. Темно-красное покрывало было натянуто достаточно высоко, чтобы закрыть красно-черные стежки, которыми Кэсси закрыла средний разрез. Оуэн Эдвардс никак не отреагировал. Мгновение спустя тишину нарушил некий звук, напоминавший музыку, и он на мгновение сбил девушку с толку, но тут же Кэсси Рэйвен поняла, что Оуэн позвякивает монетами в кармане.

— Вы хотели бы о чем-то меня спросить? — девушка старалась говорить тихо и ободряюще.

— Вы уже знаете, как она умерла?

Кэсси объяснила, что в свидетельстве о смерти будет окончательная причина смерти его матери — утопление, но основной повод для ее обморока не может быть подтвержден до тех пор, пока не проведут ряд анализов ее крови, мочи и тканей.

— Надеюсь, вы не предполагаете, что моя мать принимала наркотики? — Оуэн перевел на женщину выпученные глаза. — Я могу честно сказать вам — она никогда не принимала ничего сильнее парацетамола, — его акцент разделял слоги.

По кровоизлиянию, окрасившему белизну правого глаза Оэуна Эдвардса, Кэсси Рэйвен догадалась, что он страдал от высокого артериального давления.

— Нет, конечно, — девушка поспешила успокоить сына миссис Эдвардс. — Просто когда нет очевидной причины, мы должны провести обычные токсикологические тесты для исключения любого другого фактора. Патологоанатом не исключает, что ваша мама потеряла сознание в горячей ванне.

— Мама упоминала о периодических головокружениях, — медленно произнес он, глядя в потолок.

— Неужели? Я не помню никаких упоминаний о приступах головокружения в записях ее врача.