Ольга Прокофьевна слушала внимательно и до конца, а потом ещё дважды попросила повторить последние два предложения, но погромче – у неё до сих не вышла из ушей вся вода после аквапарка. Тогда коп не выдержал и надел кастет. Он не собирался бить женщину, всего лишь хотел припугнуть. Намёков Ольга Прокофьевна не понимала. Схватив со стола штамп, женщина нанесла мужчине на лоб синего орла, который отпечатался у него на затылке.

Это было прямым нападением на стража порядка. Можно было, конечно, добиться для Набекрень тюремного срока, но полицейский решил, что будет куда спокойней депортировать её назад на родину, чтобы та не начала распространять свой «этикет» изнутри страны, пусть даже и в тюрьме. Спустя пять минут она уже получала свои вещи и бумагу, в которой значилось, что въезд в Египет для неё и её спутников отныне закрыт.

* * *

В камере вооруженный отчаянием Паша из последних сил отмахивался от нападавших башмаками, которые выиграла Набекрень. Ксюша стояла за ним и подбадривала тем, что если они выживут, то её дядя потом обязательно прикончит и Пашу, и всю его семью. Ольга Прокофьевна плевком сбила с ног новоизбранного вожака вояк, и вся армия моментально рассыпалась как карточный домик.

Перед уходом она потребовала у стражей порядка вёдра и тряпки. Домработница не любила оставлять после себя беспорядок. Генеральной уборкой во главе с Набекрень занимались все участники потасовки, включая Ксюшу. По словам домработницы, только благородный труд направляет на путь истинный человека, даже если тот – отъявленный негодяй.

Ксюша чувствовала себя незаслуженно униженной. Кипевшая в ней злоба рвалась наружу. Получив личные вещи, она тут же позвонила своему криминальному родственнику и при всех попросила встретить её в аэропорту, чтобы закончить начатое и разобраться наконец с обидчиками.

Ольга Прокофьевна в последний раз попыталась пойти на мировую, но девушка не хотела даже слушать. Тогда домработница в знак капитуляции подарила девушке ожерелье из кораллов, которое сделала своими руками и всё это время прятала в волосах. Набекрень склонила голову и протянула дар. Это было очень красивое украшение. Ксюша с победным воплем выхватила этот знак собственного торжества и, как индеец, что носит на шее уши врагов, нацепила подношение.

Перед вылетом Паша придумывал для Кати правдоподобное объяснение своего отсутствия, Ольга Прокофьевна закупилась кучей сувениров и магнитиков, а Ксюша сделала свежий маникюр, с которым собиралась идти на новое свидание сразу по прибытии, о чём уже договорилась на сайте знакомств.

Из трёх человек, которых должны были депортировать, на трап самолёта взошли двое. Ксюшу остановили полицейские и отвели в сторону. Девушка показала бумаги, но это ей не помогло – она нарушила очень серьёзный закон: вывоз даже небольшого коралла грозил крупным штрафом, а за целое ожерелье ей прогнозировали кругленькую сумму или тюрьму.

У Ксюши снова прорезался голос, который парализовал на десять минут весь аэропорт. Но, как она ни старалась, метод акустического запугивания всё же был бесполезен. Она вернулась в ту же самую камеру, которая, к слову, теперь сияла чистотой.

Девушка снова позвонила дяде и потребовала, чтобы тот немедленно летел в Египет и вызволял её из тюрьмы. Исчезновение Прокофьевны и Паши было перенесено на неопределенный срок.

* * *

Для сувениров Ольге Прокофьевне пришлось купить ещё один чемодан. Женщина решила, что раз уж в Египет она больше не вернётся, то увезёт Египет с собой. Из её тарелок с изображением фараонов и кружек в виде пирамид и статуй можно было накормить население небольшого городка, а количества магнитиков хватило бы, чтобы собрать несколько аппаратов МРТ для его больницы. Своим чемоданом в аэропорту она случайно вывела из строя три металлодетектора, одно большое табло, пятьсот банковских карт и четырёх полицейских, которые прилипли к чемодану своими бронежилетами.

В воздухе чемодан создал небольшую магнитную бурю, которая зацепила ряд стран. Сам самолёт долетел нормально, хоть и пропал с радаров на три часа.

Как только смартфон Паши почувствовал отечественные волны 5G, его мозг буквально вскипел от уведомлений. Сотни пропущенных вызовов, СМС, сообщений во всех известных мессенджерах и социальных сетях. Катя каким-то образом смогла даже отправить пару MMS и несколько тревожных открыток на страницу Паши в «Одноклассниках», куда он заходил лишь однажды – в две тысячи десятом году.

Моторола Ольги Прокофьевны брякнула только дважды. Первое СМС пришло от МЧС: «Надвигается ураганный ветер и заморозки, будьте осторожны!» Второе сообщение было от них же и состояло всего из трёх слов: «Извините, не вам».

* * *

В такси Паша выстраивал логичную цепочку объяснений, но Набекрень отказывалась участвовать во вранье, пусть даже от этого зависела судьба целого семейства. Домработница не для того годами драила и полировала свою карму. Она согласилась лишь молчать и соблюдать нейтралитет.

Катя почувствовала их приближение, когда принимала ванну – вода в ней задрожала от шагов гружёной Набекрень. Укутанная в халат Катя встречала мужа, скрестив руки на груди и ожидая самого логичного оправдания его суточного отсутствия.

– Я покупал нам камин! – заявил Паша сходу.

– Камин?

Даже Ольга Прокофьевна была в шоке, но виду не подала. Не ей судить о качестве вранья. Паша столько времени пудрил мозги жене, что наверняка без проблем смог бы объяснить наличие расчленённого трупа в ванной.

– Да, камин. Я поехал в магазин каминов, но в торговом зале была только одна ерунда. Тогда мне дали адрес их склада. Там я долго ходил среди товара и не заметил, как склад закрыли. Телефон у меня был практически разряжен, и я решил позвонить Ольге Прокофьевне, чтобы та помогла мне выбраться. Она потратила всю ночь, чтобы срезать замок.

– Так и было? – Катя сурово посмотрела в глаза Ольге Прокофьевне.

Набекрень молчала, словно набрав в рот воды. Её лицо не выражало ни единой эмоции, сердце билось ровно, как кремлёвские часы, она могла контролировать даже пот и температуру собственного тела. Женщину не уличил бы ни один детектор лжи и не разговорил бы ни один агент.

– Почему вы молчите?

– У Ольги Прокофьевны сейчас неделя молчаливой медитации, – взял слово Паша. – Она буддистка, представляешь?

Набекрень поражалась находчивости Павла. Мужчина говорил о вполне возможных вещах. Раз в год она так и делала, но для Кати это всё звучало как полный бред.

– А почему у тебя всё лицо обгоревшее? – она снова обратилась к мужу.

– На складе было холодно. Я разжёг камин, уснул рядом и не заметил, как лицо обгорело.

Паша снял куртку и обнажил обгоревшие плечи и руки.

– Ты целиком, что ли, в нём спал?

– Было очень холодно.

Катя снова посмотрела на Набекрень. Ровный шоколадный загар домработницы говорил о том, что спать в каминах тоже нужно уметь.