Анна хмыкнула. В рослом золотоволосом красавце с первого взгляда сложно было заподозрить какой-то ядовитый подвох. В отличие от мертвой Ивы. Или даже от Дэйва.

Она глянула на сида в упор:

— Вы знаете, кто убил её? Вашу пророчицу.

— Не знаю достоверно, — взгляд Тиса стал тяжелым. — Но догадываюсь. У неё был приёмный сын, человеческое дитя. Она звала его Тростник. Он ушел из её дома, так говорили. — И что теперь?

— Поглядим. Раньше мне случалось быть тем, кто определяем меру справедливости, но теперь всё иначе. Если ты хочешь спросить о чем-то, спрашивай сейчас. У вас перерыв заканчивается через двадцать минут.

Греймур резко выдохнула и отодвинула от себя тарелку с недоеденной пиццей.

Спросить ей хотелось. Очень много чего спросить. И о том, когда у неё, наконец, закончатся глюки, и о пророчествах баньши, и о Дэйве, и о заклятом золоте. Анна задумчиво повертела в пальцах вилку, и решила, что о Дэйве она не будет спрашивать ни при каких обстоятельствах. Проговорила, тщательно подбирая слова:

— Она хотела, чтобы я нашла того, кто её убил. Заставила меня видеть кровь на руках убийц. Говорила, что вода в Лох-Тара станет красной, если я этого не сделаю. Я до сих пор вижу кровь иногда. Как на этом золоте. Или у тебя на руках.

— Я убивал и не раз, так что на моих руках и в самом деле достаточно крови, — Тис криво усмехнулся. — А вот о том, чтобы баньши отдавали часть своей силы кому-то другому, даже после смерти, я не слышал ни разу. Может быть, у неё это получилось потому, что ты и так стоишь между живыми мертвыми.

— И когда это закончится? — Анна поморщилась. Такая трактовка её работы… напрягала.

— А есть необходимость, в том, чтобы закончилось? — серо-голубые глаза сида были просто удивительно цепкими и острыми. — Здесь Граница. Здесь многим стоило бы научиться видеть чуть больше.

— И что Ива теперь?

— Она похоронена, а над могилой растёт рябина. Когда она зацветет, Ива до конца утратит власть над живыми.

— Она мне снится иногда, — после этих кошмаров Анна просыпалась в холодном поту и совершенно разбитая, хотя присутствие баньши всегда было едва ощутимым. Как сквозняк. Ты его не почти не чувствуешь, а спина потом все равно болит.

— Это пройдёт.

— А её пророчества?

— Они уже есть и отчасти сбываются. Не знаю, провидела или Ива то, чему суждено быть, или сама отчасти создавала его, но она никогда не ошибалась. Но, случалось, что видела не всё, — Тис улыбнулся. Не то чтобы Анне стало легче от таких утверждений. Как бы ей ни хотелось выбросить из головы Дэйва и его судьбу, она не могла.

И дело было уже совсем не в том, что она почти влюбилась в него. Просто было что-то пугающе неправильное во всей этой истории. Как будто они заживо похоронили и тех, кому Ива напророчила смерть от руки Дэйва, и его самого.

К двум жертвам заклятого золота Анна вернулась почти с облегчением.

Вскрытие подтверждало её предварительные выводы. Хью Моран, мужчина, белый, тридцать четыре года, обнаружен возле ямы с кладом, причина смерти — черепно-мозговая травма, вызвавшая кровоизлияние в мозг. В смывах из раны остались частички грунта и каменная крошка. Лаборатория пока не дала никаких ответов, но Анна была готова спорить, что пробы покажут полное совпадение образца из раны с камнем, на котором лежал Моран. Греймур даже взялась бы прикинуть, как именно развивались события. Кто-то с большой силой толкнул мистера Хью Морана, тот споткнулся и упал, затылком на старый фундамент, выпирающий из земли.

С мистером Ларри Грэхемом все было несколько сложнее. Причина смерти — массивная кровопотеря, вызванная несколькими колото-резанными ранами в область спины и поясницы. Мистер Грэхем, мужчина, белый, возраст сорок шесть лет, имел проникающее ранение легкого, повреждения крупных кровеносных сосудов и почечной ножки. Возможно, попади он своевременно на операционный стол, шеф-инспектор О'Ши смог бы рано или поздно получить от него прямые показания, но настолько им не повезло.

Криминалистический отдел продолжал работать, делать какие-то выводы были преждевременно, однако Анна Гремур никак не могла избавиться от сложившейся у неё в голове картины произошедшего. В ней мистер Грэхем получал свои ножевые ранения от мистера Морана, но вместо того, чтобы свалиться от болевого шока, разворачивался и толкал своего убийцу. Мистер Моран спотыкался и разбивал голову, а мистер Грэхем уходил в обнимку с золотом, оставляя за собой обильные кровавые следы. Выглядело довольно сюрреалистично.

Анна как раз заканчивала отчеты по вскрытиям для О'Ши, когда шеф-инспектор пришёл сам. Присел на угол её стола, постучал по столешнице свернутыми в трубочку распечатками. Сказал: — Пришла токсикология. Они чистые. Даже алкоголя почти нет.

— Я заканчиваю, — Анна глянула на шеф-инспектора поверх монитора.

— Завтра приедут родственники. Страшная штука, док. Сестра Грэхема — это жена Морана. Они все из рыбацких кварталов. Проходили по делу о той осенней резне. Отделались лёгким испугом, но я думаю, что на самом деле по уши в дерьме. Они там все измазаны в этом, долбанные культисты. Но доказательств нет. На кого было хоть что-то серьёзное, тех мы взяли.

— Какого рода дерьме? — Анна откинулась на спинку стула. Загудел принтер, готовясь выплюнуть из себя несколько листков с результатами аутопсии жертв — скупой итог двух человеческих жизней.

— Там что-то вроде секты, — О'Ши болезненно поморщился. — Самых деятельных мы пересажали, но это была только вишенка с торта. Я под подпиской, док. Не могу рассказывать подробности. Но та дрянь, которую они пытались выпустить сюда, она существует на самом деле.

— Я читала, насколько у меня есть допуски.

— Ойшинс говорит, нам повезло и самая большая задница все-таки не случилась. Ну как, повезло…

О'Ши продолжил, определённо копируя чужие интонации:

— За это была заплачена высокая цена, и Той стороной, и Этой.

Анна собрала распечатки и потянула шеф-инспектору, сказала:

— Я отправлю на электронную почту копию.

— Ага, — он пробежался глазами по ровным строчкам отчета. — Ну, как я предполагал, в целом.

— Что говорит лаборатория? — Анне и в самом деле было любопытно, насколько бредовы её предположения.

— Пока не говорит ничего о присутствии на месте третьего лица. И мне бы очень хотелось, чтобы никого третьего там действительно не было. Мне хватает штатного количества психов и полудурков. Ты знала, док, что в Байле преступлений, совершенных в состоянии поехавшей крыши, больше всего по стране?

— Выглядит правдоподобно, — Анна подумала, что только большая удача помешала ей стать частью этой статистики, и поёжилась. О'Ши глянул на неё сумрачно.

Наверное, это из-за всех этих разговоров ночью баньши пришла снова. Вернее, Анна вспомнила о ней, и она пришла. Встала у изножья кровати молчаливая и белая, долго смотрела тёмными провалами глаз. Потом до Анны понесся её голос, тихий, но удивительно отчётливый: