Гул воздухопроводов заглушался свистом ветра в ушах Дзиалласа. Он опустил бинокль, протер линзы куском замши, и снова направил его на горизонт. Он предпринимал титанические усилия, чтобы проникнуть сквозь эту неосязаемую завесу, смазывающую очертания.

– Судно на створе маяка! – выкрикнул Дзиаллас, не отрывая бинокль от глаз.

Хотя Прин пробежал взглядом по волнам, море казалось по-прежнему пустынным.

– Тебе привиделось. Ничего нет, – ответил фон Фарендорф Дзиалласу и опустил бинокль.

– Судно прямо по курсу. Сливается с береговой линией. Похоже на траулер или небольшой транспорт, – подтвердил Эндрасс.

Оно не стоит риска быть обнаруженным, даже если это – безобидный нейтрал. Без колебания Прин нажал рычаг ревуна.

Хэнзель бросился в рубочный люк. Скользнув руками и ногами по поручням трапа, он провалился вниз и сразу же отскочил в сторону, чтобы избежать удара ботинок последовавших за ним Самманна, фон Фарендорфа и Эндрасса. Через девять секунд после сигнала ревуна Прин уже висел на кремальере люка, стараясь быстрее закрыть его с помощью собственного веса.

– Открыть клапана вентиляции ЦГБ, – скомандовал Вессельс.

– Пятая, четвертая, третья, вторая. открыты клапана вентиляции средней группы! – однотонно отчеканили голоса людей, державших руки на манипуляторах клапанов.

Вессельс неотрывно наблюдал за сигнальными лампами, говорящими о положении забортных отверстий ЦГБ. Они зажглись одновременно, показывая, что клапана вентиляции открыты.

Дизели были остановлены, винты вращались электромоторами, а захлопки трубопроводов газовыхлопа и подачи воздуха к дизелям – закрыты. Вода с шумом заполняла ЦГБ. Дифферент на нос нарастал: 5°. 10°, продолжая увеличиваться. Это было опасно, потому что глубина под килем составляла уже меньше длины лодки. «Есть первая!», – резко выкрикнул Вессельс. Механик до последнего момента оставлял клапаны вентиляции кормовой группы закрытыми, чтобы увеличить дифферент и тем самым ускорить погружение.

Дифферент отошел. От вибрации корпуса позвякивала посуда в кают-компании. Электродвигатели работали на полный ход.

– ЦГБ заполнены, глубина 10 метров. 15 метров. 20 метров, – докладывал Вессельс.

– Всплывать на перископную глубину! Оба мотора, средний вперед! – скомандовал Прин.

– Продуть быструю!

Последние слова инженер-механика утонули в свисте сжатого воздуха. Пять тонн воды, ревя, помчались из цистерны, обычно заполненной, чтобы предотвратить выброс лодки на поверхность.

– Быстрая продута! Кингстон закрыт!

Уголками глаз Вессельс наблюдал за двумя парами рук, крутивших вентили клапанов. Давление воздуха в цистернах стало чрезмерно большим, и Бём мгновенно стравил его в отсек. Бросок давления вызвал гул в ушах. Можно было тщательно проверять трубопроводы, клапаны и заглушки системы ВВД (воздуха высокого давления), но они никогда не были абсолютно герметичны. Это было обычным явлением и происходило на всех лодках.

– 14 метров, – доложил Вессельс, не отводя глаз от манометра. Прин находился в ЦП рядом с механиком, опершись стеной на трап, ведущий в боевую рубку.

– Поднять перископ, – тихо скомандовал он.

Несмотря на сияние, озарявшее поверхность моря, он не смог найти судно, скрытое прозрачной завесой.

– Черт бы его побрал! Что же такое происходит? – громко выругался он.

Затем выпрямился и сложил рукоятки перископа.

– Опустить перископ!

Он поднялся в боевую рубку и включил электропривод перископа атаки. Эндрасс и фон Фарендорф уже присоединились к нему, когда из переговорной трубы раздался голос Бланка.

– Шум винтов по пеленгу 320!

– Оба мотора, малый вперед! Выключить эхолот и вспомогательные механизмы! – Приказал Прин, вдавливая лицо в резиновые окуляры.

Теперь характерный шум винтов, режущих воду, явственно слышался в отсеках.

Пчт. Пчт. Пчт. Пчт.

Все подняли глаза, будто их взгляды могли пронзить стальной борт и увидеть корпус судна. Прин продолжал вращать перископ.

– Это не турбины. Похоже на торговое судно, и идет оно не очень быстро, – заметил Эндрасс.

– Да, но что непонятно – почему ничего не видно через этот суп, и, тем не менее, все ясно, – сказал Прин, пытаясь настроить перископ.

Судя по шуму, судно находилось совсем рядом. Затем постепенно: «Пчт. Пчт. Пчт.» шум винтов начал слабеть.

Прин отклонился от перископа и обратился к офицерам:

– С меня хватит. Взгляните сами, если повезет.

Эндрасс припал к окулярам первым и добрую минуту всматривался, прежде чем уступить место фон Фарендорфу.

– Безнадежно. Ничего. И все же оно недалеко, – сказал он.

– Не забывайте, мы находимся у берегов Шотландии. Возможно это – призрак, – ответил фон Фарендорф, в свою очередь, отходя от перископа.

– В любом случае, в таких условиях перископная атака практически невозможна. Хорошо, что мы поняли это, – прокомментировал старпом, оставив без внимания шпильку фон Фарендорфа.

– Дело – дрянь! – заключил Прин, и его лицо выражало беспокойство, когда он отправил перископ в шахту.

– Мы можем снова включить эхолот, командир? – раздался снизу из ЦП низкий голос Шпара.

– Да.

В боевой рубке воцарилась тишина. Можно было услышать лишь приглушенный гул электромоторов. Тогда Шпар заговорил снова:

– Командиру, время подвернуть вправо на 15 градусов!

– Право 15 по компасу! – повторил Прин.

23.25. Выждав несколько мгновений, он скомандовал:

– Всплывать! Моторы, средний вперед!

– Продуть главный балласт! Всплывать на поверхность, – повторил Вессельс.

Лодка всплыла, и вахта вернулась на струящийся мостик. Первым движением фон Фарендорфа был осмотр горизонта по корме в надежде увидеть судно, только что прошедшее над ними. Для него не составило трудности обнаружить в бинокль смутный силуэт небольшого парохода, следовавшего в открытое море. Он немедленно доложил о своем открытии Прину, но тот, занятый изучением острова, ничего не ответил.

Теперь лишь несколько легких облаков оставались на сияющем небе, прежде чем исчезнуть окончательно в направлении зюйд-зюйд-вест. Берег просматривался отчетливо. По левому борту виднелись скалы острова Рональдсей, а позади него – характерный силуэт холма Уорд, самой высокой точки острова, четко выделявшегося на фоне светлого искрящегося неба. Дальше, к северу, остров Бюррей, отделенный узким проходом Уотер-Саунд, казалось, продлевал побережье острова Южный Рональдсей. Впереди была юго-восточная оконечность острова Мейнленд, самого крупного из Оркнейских островов.

Припав к биноклю, Прин неспешно осматривал побережье. Показался маяк Роуз-Несс, затем подошла очередь 10-метрового каменного знака, увенчанного крестом, обозначавшего вход в пролив Холм-Саунд, в который им предстояло войти. Он опустил бинокль и склонился над переговорной трубой: