Пока звучал сигнал погружения, в центральном посту, дизельном и электромоторном отсеках был выполнен целый ряд привычных маневров: механики остановили левый дизель, разобщили линию вала, соединяющую его с электромотором, и закрыли захлопки подачи воздуха к дизелю и газовыхлопа, то есть все мероприятия, сопутствующие остановке дизеля. Как только тот был застопорен, электрики пустили электромотор; клинкеты вдувной и вытяжной вентиляции были перекрыты. Те, в чьем заведовании находились клапаны вентиляции ЦГБ, открыли их, за исключением клапанов средней группы.

В центральном посту Вессельс контролировал по сигнальным лампам на пульте погружения-всплытия открытие-закрытие забортных отверстий. Получив приказ командира из боевой рубки о погружении на 90 метров, он открыл клапаны вентиляции ЦГБ средней группы, дернув на себя специальные рычаги на подволоке.

Бортовая и килевая качка уменьшились, а затем и вовсе пропали. Лодка уходила на глубину с минимальным дифферентом. Инженер-механик непрерывно докладывал глубину погружения. Наконец, гул электродвигателей прекратился, легкий удар, и U-47 легла на грунт.

Личный состав начал прибывать в носовой отсек. У переборочной двери Эндрасс пересчитывал их, чтобы убедиться, что все в наличии. Из-за небольшого размера отсека всем пришлось самостоятельно определяться в пространстве. Занявшие места на верхнем ярусе коек были вынуждены согнуться.

Собравшиеся в отсеке не двигались и хранили молчание. Доносилось лишь легкое трение корпуса о песок, придавая моменту необычайную торжественность.

Послышались шаги, и в отсеке появился Прин. Он давно уже подготовил короткую речь, но в итоге произнес совсем другое:

– Этой ночью мы идем в Скапа-Флоу, – сказал он, чеканя каждый слог.

Новость была встречена полной тишиной. Капля конденсата с шумом упала на металлическую палубу.

– Не скрою от вас тот факт, что операция эта не из легких и, тем не менее, она выполнима, в противном случае я бы на нее не согласился.

Напряженные лица подводников внимательно уставились на своего командира. Прин оглядел бледные физиономии, освещенные тусклым светом электрических светильников, и почувствовал, что наряду с искренним удивлением его люди испытывают облегчение оттого, что до них, наконец, довели цель похода. По его губам скользнула призрачная улыбка, как это часто бывало, и он продолжал:

– Инженер-механик должен завершить ремонт топливно-масляной системы правого дизеля. Те из вас, кто не стоит на вахте, дежурстве или в дизельном отсеке, должны оставаться в койках и отдыхать. Вахта поднимет кока в 15.00. Обед в 17.00. В ходе всей операции горячей пищи не будет; только бутерброды на боевых постах. Кроме того, каждый получит плитку шоколада. Придется экономить электричество, и все светильники, в которых нет особой необходимости, должны быть выключены. Двигаться только по необходимости, чтобы не расходовать кислород, остаемся на грунте до вечера. Никакого шума. Невзирая на глубину, акустика способна довольно точно нас обнаружить. В ходе самой операции – полная тишина: мне нужна полнейшая тишина. Ни один приказ или доклад не должен повторяться дважды!

Он прекратил говорить и слегка опустил голову, давая всем понять, что речь закончена, по тут же выпрямился и добавил:

– В наших же собственных интересах, проснувшись, быть в лучшей форме, поэтому всем спать! Доброй ночи!

Внешне невозмутимые люди, словно прикованные к месту, не могли разойтись. Командир развернулся кругом и вышел, сопровождаемый взглядами, которые он чувствовал своим затылком и спиной.

Снова стало слышно, как капли конденсата падают с подволока на палубу.

Прин зашел в каюту, задернул за собой зеленую шторку и снял фуражку. Позволил себе упасть на койку и долго лежал, теряясь в лабиринтах мыслей. Затем сел и пробежал пятерней по волосам. Его внимание привлек журнал боевых действий. Протянув руку, он взял его, чтобы записать события прошедшего дня. Подсел к небольшому столику, откинутому рядом с койкой, и начал писать.

«12.10.39. Юго-восточный ветер, 7-6 баллов. Пасмурно.

Находимся в подводном положении, лежим на грунте у побережья Оркнейских островов. Всплыли вечером, и подошли к берегу для уточнения места. С 22.00 до 22.30 британцы были настолько любезны, что включили все огни на побережье, чтобы я смог получить точнейшее местоположение».

Он положил авторучку. Теперь следовало описать неисправность правого дизеля, обратив внимание на наличие морской воды в топливной системе, но не было никакого настроения продолжать. Он решил немного вздремнуть, полагая, что всегда найдется время завершить зги записи. Он снял куртку, лег и выключил лампу. Сквозь просветы в торопливо задернутой шторе пробивался луч света, потом кто-то выключил свет в проходе, оставив лишь лампу ночного освещения. Он закрыл глаза с намерением заснуть. Временами из дизельного отсека доносился приглушенный шум механических работ. За переборкой, в ЦП, в расстоянии полутора метров от зеленой шторки, вахта монотонно перешептывалась. Время от времени течение вызывало бульканье воды в корпусе и надстройке.

Прин открыл глаза и попытался грубо оценить, сколько же он оставался в полудреме. Он напряженно вслушивался, но из дизельного отсека не доносилось никаких шумов. Он слышал только вахтенных, шептавшихся где-то рядом. Не в состоянии ждать дальше, он встал, надел ботинки, откинул штору и на цыпочках пошел в дизельный отсек. Откашливание или шевеление мужских тел, ворочающихся на койках, свидетельствовало о том, что не один он мучился бессонницей. Когда он тихо проходил через отсек унтер-офицеров, поднялось несколько голов, чтобы посмотреть, кто идет.

Дизельный отсек был погружен во мглу. Единственная лампочка бросала свет на лицо Вессельса, склонившегося над отсечным журналом. Поглощенный его заполнением, он не услышал Прина и выпрямился, лишь когда тот тронул его плечо и спросил низким голосом.

– Ну что, получилось все, как планировали?

– Да, полагаю, что неисправность устранена, командир. Мы узнаем об этом наверняка сегодня вечером, когда дадим ход, – ответил старший механик с легкой улыбкой.

Прин нахмурился и сказал: – Никаких шуток, Вессельс, все должно работать и работать хорошо. Вам известно, что я собираюсь выжать максимум из «железа». Оно не должно сломаться ни в Скапа-Флоу, ни в Кирк-Саунд, где скорость течения 10 узлов. Если Вы не уверены и сомневаетесь в результате, лучше скажите, пока еще есть время. Понятно?

– Не волнуйтесь, герр капитан-лейтенант, все будет в порядке. Нет никаких причин для отказа техники. Уверен, что неисправность устранена, возможно, не навсегда, но можете быть спокойны, оба дизеля, как и прежде, выдадут полную мощность, – заверил инженер-механик спокойным тоном.

– Прекрасно, Вессельс, это именно то, что мне нужно, – ответил Прин примирительным тоном.

Отойдя на несколько шагов, он вернулся назад и добавил:

– Эти записи могут подождать. Вы наверняка устали, и самое лучшее для Вас – пойти отдохнуть. Ночью будет трудно.