— Как тебе будет угодно, — согласился я. — Тебе еще повезло, что ты не провалился туда.

— Легион, дай мне фонарь.

— Я вижу, ты опять за свои глупости, — бросил я, отдавая фонарь.

Фостер осветил расселину. Я увидел, как луч выхватил из тьмы полированный слой черного стекла. Свод дугой поднимался над заваленным комьями земли дном расселины.

— Ого, похоже, это дело рук человека, — изумленно произнес я, вглядываясь в темноту. — И уж точно не первобытного.

— Легион, необходимо посмотреть, что там внизу, — сказал Фостер.

— Вернемся позже, с веревками и страховочными поясами, — ответил я.

— Незачем, — отрезал Фостер. — Мы нашли, что искали.

— Ну да, — отозвался я. — Этого и следовало ожидать. Ты уверен, что в состоянии изображать Алису с белым кроликом?

— Уверен, уверен.

Фостер спустил ноги в расселину, соскользнул с края и исчез. Вслед за ним я стал спускаться в слабо освещенный провал, а потом прыгнул в темноту. Подошвы с такой силой впечатались в землю, что у меня захватило дух, я не удержался и упал на четвереньки.

— Что это за подземелье? — спросил я, забирая у Фостера фонарь.

Мы находились в крошечном помещении с низким сводчатым потолком. Луч фонаря упирался в глянцево поблескивающие стены, напомнившие мне известные по фильмам гробницы египтян.

— Для парочки, которая бегает от полиции, как от огня, у нас просто идеальный талант влипать в неподходящие ситуации, — заметил я и провел лучом по панелям, усыпанным циферблатами, кнопками и датчиками. — Не иначе как мы угодили на сверхсекретный военный объект.

— Чушь! — отозвался Фостер. — Какие военные!

— Слушай, давай убираться отсюда. Наверняка уже сработала сигнализация.

Словно в ответ на мои слова раздался слабый звон. Квадратный экран осветился жемчужным светом. Пригибаясь, я поднялся и вместе с Фостером придвинулся поближе.

— Как ты думаешь, что это? — спросил он.

— Я не спец по археологии каменного века, — ответил я. — Но если это не радар, я готов съесть свой собственный ботинок.

Усевшись в единственное кресло перед пультом, я принялся следить за красной отметкой, ползущей через пыльный экран.

— Мы в долгу перед этим древним грешником, — произнес Фостер за моей спиной. — Ну кто бы мог подумать, что он приведет нас сюда?

— Древний грешник? — переспросил я. — Да здесь столько же древности, сколько в модели «форда» будущего года.

— Взгляни на символы, — заметил Фостер. — Они идентичны символам первой половины дневника.

— Для меня все эти закорючки одинаковы, — ответил я. — Меня волнует другое: если я хоть что-нибудь соображаю, то, что обозначается этой точкой — не знаю, самолет или что-то еще, — летит либо жутко медленно, либо на колоссальной высоте.

— Но ведь современные летательные аппараты летают на больших высотах, — отозвался Фостер.

— Но не на таких, — уверенно возразил я, разглядывая пульт. — Дай-ка разобраться.

— Тут множество всяких выключателей, — задумчиво произнес Фостер, — очевидно, предназначенных для запуска каких-то механизмов…

— Не трогай, — предупредил я, — если не хочешь затеять третью мировую войну.

— Не думаю, — отозвался Фостер. — Нет никакого сомнения, что у этой установки простейшее назначение. К современным войнам она не имеет никакого отношения, а, скорее всего, связана с загадкой дневника и моего собственного прошлого.

— Чем меньше мы знаем об этом, тем лучше, — заявил я. — По крайней мере, если ничего здесь не трогать, то всегда можно оправдаться, будто мы попали сюда случайно, спасаясь от дождя.

— Ты забыл про охотников, — предупредил Фостер.

— Ну, какой-нибудь новый вид оружия индивидуального поражения.

— Они же появились из этой расселины, Легион.

— А почему они выбрали именно тот момент?

— Мне кажется, — ответил Фостер, — они просто ощутили присутствие их древнего врага.

— Хм, похоже, я понимаю, куда ты клонишь, — сказал я, поворачиваясь к Фостеру. — Так ты теперь, значит, древний враг? Да? Погоди, давай-ка разберемся. Так что же, выходит, ты сам лично несчетное количество веков назад столкнулся с этими чертовыми охотниками здесь, в Стоунхендже. Перебил большую их часть и драпанул, наняв каких-то викингов. Ты переплыл Атлантический океан, а потом снова умудрился посеять свою память и стал парнем по имени Фостер. А несколько недель назад ты опять все поперезабывал, я верно рассуждаю?

— Более-менее.

— И вот теперь мы сидим в паре десятков футов под Стоунхенджем после стычки со светящимися вонючими бомбами, и ты мне заявляешь, будто в следующий день рождения тебе исполнится девятьсот лет?!

— Ты помнишь дневник, Легион? «Я нашел его в месте, знакомом мне издавна. Это был не улей, а колодец — дело рук обитателей Двумирья…»

— Ну ладно, — согласился я, — значит, тебе за тысячу.

Я еще раз взглянул на экран, нашел клочок бумаги в кармане и быстренько сделал кое-какие расчеты.

— Вот тебе еще одно большое число, Фостер. Этот объект на экране находится на высоте тридцать тысяч миль плюс-минус небольшая погрешность.

Я отложил карандаш и повернулся к Фостеру:

— Слушай, куда мы влезли? Впрочем, ладно, не надо. Не слишком-то у меня большое желание знать. Я бы с удовольствием отправился в чудную чистенькую тюряжку расплатиться по своим долгам перед обществом.

— Успокойся, Легион, — бросил Фостер, — ты несешь чушь.

— Ну и ладно, — огрызнулся я, — ты шеф, поступай как знаешь. По крайней мере, рядом с тобой у меня еще остается идиотская надежда на то, что я еще не совсем свихнулся и что в конце концов мне удастся каким-то образом избежать…

Я подался вперед: на экране проступил какой-то символ и тут же погас, снова появился и опять погас.

— Глянь-ка, Фостер, похоже, сигнал. Только вот как нам реагировать?

Фостер молчал.

— Не нравится мне это мигание, — скептически заметил я. — У меня уже и так сдают нервы.

Я перевел взгляд на большую красную кнопку подле экрана: может, если я нажму… Не оставляя себе времени на раздумья, я ткнул в нее пальцем. На панели вспыхнул желтый огонек. Сигнал пропал. Красная отметка разделилась, и от большой перпендикулярно вниз стала двигаться маленькая точка.

— Не уверен, что тебе стоило это делать, — заявил Фостер.

— Ну что ж, сомневаться никому не запрещено, — возразил я напряженно. — Похоже, я сбросил бомбу с этого корабля нам на головы.

Подъем на поверхность занял часа два, и каждую минуту я прислушивался к рефрену в голове: вот и конец, вот и конец, а вот и…