начало порядком подбешивать. Хоть какие-то чувства, чтобы понимать, что я здесь заперта не с роботом, не с манекеном, а с человеком. А то от бесстрастного голоса уже жуть берет.

Но новая мысль не позволила разгуляться моей фантазии в направлении ужасов — а куда это он ушел и что собирается сделать, чтобы «доходчиво» мне объяснить?

Что поделаешь, воображение у меня живое, богатое, и я сразу представила Вадима, входящим с розгами в руках. Хотя, в его случае, возможно, это будет кожаная плетка?

Не знаю, до чего бы еще я додумалась, если бы он не вернулся с бокалами в одной руке и бутылкой коньяка в другой.

Я не смогла сдержать вздох облегчения, чувствуя при этом, как краска стыда заливает щеки. Такой дурой я себя еще не чувствовала.

— Да, стоит выпить, — кивнул Вадим. Слава богу, не догадался о моих фантазиях.

Он плеснул коньяк в оба бокала на два пальца и протянул мне.

— Марина Сергеевна…

— Может, Марина? — я перебила его, отхлебнула коньяка и вопросительно подняла глаза.

А коньяк тем временем разливался во рту жидким шоколадом, стекал по горлу и разгонял кровь. В блузе становилось слишком жарко и я осмотрелась в поисках пульта от кондиционера, но не нашла. Тогда не придумала ничего лучше, чем снять ее и остаться в одной майке на тонких бретелях.

— Хорошо, Марина, — согласился Вадим и тоже ослабил узел галстука. — Марина, вы…

— Ты, — снова поправила я. Откинулась на спинку дивана и вытянула ноги.

— Хорошо.

Что-то он подозрительно покладистый.

Вадим встал, неторопливо снял пиджак и бросил его на кресло секретаря, после чего снова сел на стол.

— Ты же знаешь что за человек твоя подруга? Если Алиса узнает, что мы провели эту ночь вместе, она сделает все, чтобы избавиться от тебя. А этого я сейчас никак не могу позволить.

Что же, откровенно, и на том спасибо.

Сбоку мне было хорошо видно и, не отказывая себе в удовольствии, я рассматривала, как тонкий, очень тонкий хлопок натянулся на широких плечах, крепкой спине, обрисовал рельеф рук. Жесткий воротник обхватывал теперь не скрытую пиджаком шею. И я не могла отвести от нее взгляд, а ведь раньше и не подозревала, что мужская шея может быть настолько красивой. Необычно длинная для мужчины, но с идеальными пропорциями, изгибом, посадкой головы. Черт побери, даже кожа словно была специально подобрана, чтобы сочетаться с тоном рубашки. Нет. Он точно не человек. А манекен. Очень дорогой, сделанный искусным мастером, почти неотличимый от человека, но манекен, на котором идеально сидит все, во что бы его не одели.

Таких надо заносить в красную книгу и принудительно заставлять размножаться, чтобы не пропал генофонд, а он все еще Алиску маринует в неопределенности. И я уже начала представлять, как смоделировать воротники у будущей коллекции, чтобы они любую шею сделали такой же, как у греческих скульптур.

Глава 19. Марина. Откровения

— Марина, — позвал Влад и прервал мои размышления. — О чем задумались?

— О коллекции, — честно ответила я.

— Да, жаль, если ваши наработки были напрасными. Мне ваши идеи понравились, — он еще больше ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу.

— Да почему напрасно-то? — увлекшись новыми перспективами, я не совсем поняла о чем он.

— Ну смотри, — Влад сделал еще глоток коньяка. — Прошлого дизайнера Алиска выжила только за то, что, отмечая удачный выпуск коллекции, поднял тост и поцеловал девушку в щеку. Алиска постаралась скрыть, но я знаю, что именно она приложила руку к тому, что сейчас мы остались без дизайнера. Если она и с тобой выкинет подобный финт, то мы точно останемся без новой коллекции, потому что девочки из отдела сами ничего не смогут сделать, а нового дизайнера мы уже не успеем найти, да и не возьмется никто создать все с нуля за столь короткий срок. То что вас… тебя нашли и то было удивительно. А не выпустим коллекцию, не выплатим кредит, и я могу потерять компанию.

— Но ведь и Алиска тоже потеряет компанию, — резонно заметила я. — Вряд ли она этого не понимает и не будет так рисковать.

— Алиса паталогически ревнива. В крайнем случае, она выставит свою долю на продажу и будет жить на проценты, а я не могу все загубить.

Вот когда сквозь манекен стал виден человек. Вот что волновало Вадима — компания — кажется, единственное на всем свете. В его голосе было столько тоски, столько безысходности, что я невольно поднялась, подошла к нему и положила руку на плечо.

— Не переживай, — слегка пожала, чувствуя под пальцами твердость прокачанных мышц. — Я не нежная фиалка. От меня так просто не избавиться. И вот прямо сейчас я даю тебе слово, что эту коллекцию мы выпустим, — и подняла бокал.

Вадим уже хотел чокнуться со мной, но остановился.

— И ты пойдешь против подруги? — в его голосе слышалось вполне понятное сомнение. — Ведь ты здесь всего только день, а с Алисой дружишь… — он поднял глаза, словно подсчитывал или вспоминал, — насколько я помню, дружите со школы? Неужели так прониклась нашими проблемами? С чего бы? — атмосфера доверительности и взаимопонимания рассеялась, и комната снова начала наполняться морозной отстраненностью, а Вадим, подозрительно изучал меня. Настолько пристально, что невольно поежилась. Казалось, настороженный взгляд пронзает меня насквозь, и Вадим знает не только что я думаю, но и что чувствую и что только собираюсь подумать. Стало неуютно, и я сделала попытку отойти, но помешала рука, когда-то успевшая опуститься мне на талию. Деваться некуда, кажется, пока не получит ответ, Вадим меня не отпустит.

— Да, мы с Алиской дружим со школы, но я терпеть не могу, когда на меня давят. И привыкла все доводить до конца. Так что, даже если она будет недовольна, я останусь работать, пока коллекция не будет отшита. В этом можешь не сомневаться. А там… посмотрим, — я пожала плечами. — Если вы будете довольны результатом, если мне понравится работа в этой команде, то продолжим. Если нет — расстанемся ко взаимному удовольствию, — я поднесла бокал к губам, но на руку опустилась тяжелая ладонь.

— А я в вас ошибся, — как-то задумчиво протянул Вадим. — Я думал, что раз вы с Алисой подруги, то очень похожи. И все, чем вы будете здесь заниматься — это сплетни и шпионские игры.

— Зачем же согласились на мою кандидатуру? — удивилась я. — Не поверю, что в России нет ни одного дизайнера готового взяться за эту работу.

— Мне не нужен любой. Мне необходим был взгляд