обувь, которая продается в любом магазине, например в «Уолмарте». Еще мы обнаружили тальк на дверных ручках.

– Резиновые перчатки.

– Верно. И больше ничего – ни образцов волос, ни чешуек кожи, ни отпечатков пальцев. Он пичкает женщин наркотиками, поэтому они не оказывают сопротивления. Никаких следов крови. Он…

– Я все это читал, – прервал ее Уильямс, подняв руку вверх. – Пожалуйста, не шумите. Если у меня будут вопросы, я к вам обращусь.

Агент был настолько груб и бестактен, что Васкес на некоторое время утратила дар речи. Она судорожно подбирала слова.

– И чем же конкретно вы занимаетесь в министерстве юстиции, специальный агент?

Уильямс криво улыбнулся.

– Эта информация засекречена. Кстати, меня зовут Маркус.

Он прошел мимо Васкес и направился к заднему входу. Она ошеломленно повернулась ко второму агенту, который представился как Эндрю Гаррисон. Он что, всегда такой? – говорило выражение ее лица. Гаррисон пожал плечами.

Васкес вышла через стеклянные двери вслед за Маркусом, не помня себя от злости. Вместо того чтобы идти по следу убийцы, приходится опекать этих двух идиотов!

16

Маркус прошелся по двору. Под подошвами ботинок хрустел снег, щеки пощипывал морозец. Он вышел в переулок, глубоко вздохнул, и в воздухе зависло облачко пара. Маркус прикрыл глаза, попытавшись сосредоточиться и отсеять ненужную информацию. Издалека доносился голос Васкес. Та жаловалась Эндрю, а напарник строил из себя дипломата. Маркусу они сейчас не мешали.

Он прислушался к себе и почувствовал, как внутри все сжалось от голода. Этот особый голод терпеливо ждал, затаившись в темноте. Сейчас Маркус вызвал его на поверхность.

Почувствовав, что готов, он открыл глаза и окинул дом свежим взглядом. С того места, где он находился, просматривалась часть кухни и столовая. Впрочем, вид был не лучшим: отсюда не определишь, что Джесси уже легла спать. Выйдя из дома, они не стали выключать свет, и Маркус видел освещенные окна, однако окно спальни на переулок не выходило. Переместиться ближе к центру фасада? Нет, здесь обзор загораживал огромный клен.

Убийце необходимо было видеть жертву – это элемент игры, ее возбуждающая часть. Ему требовался доступ к частной жизни Джесси, возможность наблюдать за ней.

Переулок располагался под уклоном. Подняться чуть выше? Маркус прошел немного вверх и обернулся. Да, отсюда прекрасно видно кухню и некоторые другие комнаты, особенно с биноклем. Маркус включил фонарик и исследовал землю, пытаясь обнаружить то, чего здесь быть не должно: окурки, обертки от конфет, стаканчик из‐под кофе. Безуспешно.

И все же он чувствовал: что‐то здесь не так. Девушку выбрали не случайно. У преступника имелась определенная причина, он спланировал все очень тщательно. Не исключено, что он даже знал девушку. Или вообразил себе, что знаком с ней.

– Какого черта он там копается? Я уже промерзла! – Васкес глянула на Эндрю.

Маркус не обратил на ее слова никакого внимания и переместился на место, с которого начал осмотр. Убийца наверняка изучил местность – должен был убедиться, что его не заметят на подходе к дому. Да, в осторожности ему не откажешь: просчитал и проанализировал каждый шаг. Возможно, в обычной жизни убийца работает с математическими данными. Он явно исследовал район, осмотрел переулок, оценил расположение дома Джесси, обзор из окон соседских коттеджей и отметил для себя наличие заборов, деревьев и иных препятствий. Наверное, он надвигал на лицо капюшон или надевал маску – одним словом, старался скрыть лицо и цвет волос. И скорее всего предпринял меры, чтобы его автомобиль не отследили.

Маркус вновь приблизился к дому, пройдя по той дорожке, которую, вероятно, и выбрал преступник. У крыльца задней двери он остановился. Крыльцо представляло собой просто бетонную плиту, над которой хозяева соорудили навес. От внимательного взгляда такой навес не защитит. Открыть раздвижную дверь обычной пластиковой карточкой не удастся. Замок можно взломать – как, собственно, и поступили Маркус и Эндрю, – однако и это было крайне рискованно. Преступник обязан учитывать, что его могут увидеть, поэтому случайному свидетелю должно казаться, что в дом входит человек, имеющий на это право. Никакого взлома, особенно если хозяева на ночь оставляют свет над крыльцом. Убийце требовался ключ.

– Следов взлома не обнаружено, верно?

– Неужели вы соблаговолили со мной заговорить? – съязвила Васкес.

Маркус молча окинул ее бесстрастным взглядом. Через несколько секунд Васкес отвела глаза и подтвердила:

– Взлома не было.

Маркус кивнул. Он пошарил вокруг двери, тайника с запасным ключом не обнаружил и снова исследовал крыльцо, где стояло несколько горшков с цветами. Перед крыльцом хозяева выложили небольшую площадку из разноцветных камушков, ограниченную по периметру красным ландшафтным кирпичом; дальше из‐под снега торчали стебли засохших растений. Ключ могли прятать под любым из кирпичей, однако при необходимости его не так просто было оттуда достать: не слишком приятно шарить рукой в грязи, натыкаясь на червей и жучков.

Маркус подошел к горшкам с цветами и начал один за другим их переворачивать. Под третьим цветком лежала небольшая черная коробочка с белой надписью: «Запасной ключ».

– Коробку не проверяли на отпечатки пальцев? Не исключено, что нам повезет: вдруг убийца забыл надеть перчатки до того, как вытащил ключ.

Маркус в такой возможности сомневался, однако человеку свойственно ошибаться.

– Наверняка проверили, – ответила Васкес. – Уточню.

Маркус открыл дверь, вошел в дом и внимательно осмотрелся в красно‐белой кухне, затем, впитывая запахи и вкусы дома, окинул взглядом столовую с гостиной. Обычные скрипы и шорохи рассохшегося дерева, легкий цветочный аромат. Ирис. На дубовой горке стоит оплывшая свеча с биркой «Свечи от Мейпл‐Валли».

Он прошел через гостиную и поднялся на лестницу, ведущую в спальню. Под ногами громко заскрипели ступеньки. Маркус надавил ногой на каждую из них, определил те, что скрипят, и подумал, что убийца знал и об этом. Неужели он настолько хорош в своем деле?

Маркус свернул с лестничной площадки к спальне Джесси и увидел, как наяву, мирно спящую в своей кровати девушку. В памяти начали всплывать материалы, которые он изучил перед выездом. Убийца накачивал женщин наркотиком, почему те и не сопротивлялись. Вот он вводит шприцем раствор, берет жертву за руку, тихонько шепчет, успокаивая ее…

Как узнать наверняка, что женщина уснула?

Анархист настолько внимательно относился к каждой мелочи, что вряд ли стал бы полагаться на случай. Допустим, он открывает дверь, а жертва читает в постели или просто не может уснуть, переживая события прошедшего дня. Наверняка последует отчаянная борьба, женщина начнет царапаться, кусаться, попытается убежать, будет швырять в убийцу вещи… Ни при одном похищении подобного не происходило.

Оставались и другие вопросы. Откуда убийца знал, что мужа Джесси не будет дома?