— Надеюсь на это. — Меган хотела сказать: «Он все, что у меня есть», но вовремя оборвала себя. — У него сегодня был просто потрясающий день. У меня тоже. Спасибо.

— Пожалуйста. — Они стояли в одиночестве на мостике, корабль пришвартовался к причалу, сброшен трап, пассажиры сходили на берег. — Вы еще вернетесь?

— Не думаю, что мне удастся удержать Кевина от этого. А сейчас, полагаю, мне следует спуститься вместе с ними.

— С ними все хорошо. — Натаниэль подошел к ней поближе, прежде чем она успела отстраниться. — Знаешь, Мег, ты совсем забываешь нервничать, когда рядом с тобою дети.

— Я вовсе не нервничаю.

— Да ты дрожишь, как рыбка, пойманная на крючок. Мне было так приятно наблюдать за твоим лицом, когда ты смотрела на китов. Конечно, любоваться тобой всегда радость, но когда ты улыбаешься, а волосы развеваются по ветру, сердце мужчины просто замирает.

Натаниэль сделал еще шаг и прижал Меган к штурвалу. Возможно, это было и не очень честно, но он подумает об этом позже. И не скоро забудет те ощущения, которые испытал, когда она стояла, прижавшись к нему спиной, а ее нежные и трепещущие пальцы были в его руках.

— Конечно, я бы многое мог сказать и о том, куда ты смотришь прямо сейчас. Во все глаза. У тебя самые красивые голубые глаза, которые я когда-либо видел. А это кремово-персиковое чудо… — Он коснулся пальцем ее щеки, нежно очертил подбородок. Ей показалось, что она наступила на оголенный провод. — Ты заставляешь мужчину страстно желать испытать, каково оно на вкус.

— Я нечувствительна к лести. — Меган хотелось бы, чтобы ее голос звучал твердо и презрительно, а дыхание не было столь прерывистым.

— Я просто констатирую факт. — Нэйт склонился еще ниже, и его губы оказались на расстоянии шепота от ее губ. — Если ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя, лучше скажи мне об этом сейчас.

Она бы сказала. Наверняка. Если бы была способна говорить. Но его нетерпеливые губы уже касались ее, горячие и страстные, столь же ловкие и умелые, как и его руки. Меган скажет себе потом, что губы ее раскрылись от удивления и негодования. И солжет.

Они раскрылись с затаенной жадностью, безрассудным, отчаянным желанием, идущим из самых глубин ее существа, отразившимся в тихом стоне, который могла бы издать только женщина, отведавшая сладкие и соблазнительные сливки после того, как многие годы пила чистую воду.

Тело ее отказывалось быть скованным и твердым. Меган не находила в себе сил оттолкнуть Нэйта. Нет, вся она откликнулась на его призыв, как струна арфы, которой коснулась умелая рука музыканта. Ее трепещущие пальцы погрузились в жесткую россыпь его волос, притягивая, маня, заставляя целовать ее глубже, сильнее.

Натаниэль ожидал прохладного ответа, по крайней мере неуверенного. Возможно, он и заметил вспышку эмоций в ее глазах, но где-то очень глубоко это напоминало лаву в глубине спящего вулкана, который кажется снаружи мирным и спокойным. Однако ничто не предвещало такого взрыва огня и страсти.

Все мысли вылетели из его головы, а потом он ощутил, что словно наполнился этой женщиной. Ее аромат, ее прикосновения, вкус ее губ, звук сдавленного стона, родившегося в ее глотке, когда он прикусил ее нижнюю губу. Нэйт прижал ее к себе сильнее, заключив в свои страстные объятия и забывшись в сладостном восторге, ощущая каждую нежную выпуклость, каждый изящный изгиб ее тела, ее чувственные прикосновения.

Солоноватый запах моря, ворвавшийся в иллюминатор, породил в его воображении соблазнительную картину того, как он овладевает ею на далеком, пустынном пляже. Грохочущий шум морского прибоя, крики чаек…

Меган ощутила внезапную головокружительную слабость и ухватилась за Натаниэля, чтобы не потерять равновесия. Чувства нахлынули на нее, их было много, слишком много, они переполняли ее, рвались наружу. И ей потребовалось бы теперь гораздо более сильное средство, чем маленький махровый браслет, чтобы успокоить этот океанский шторм.

Ей понадобятся самоконтроль, сила воли и в большей степени… воспоминания.

Она резко отстранилась, пошатнувшись, и, несомненно, упала бы, если бы его руки не подхватили ее.

— Нет.

Нэйт никак не мог восстановить дыхание. Он пообещал себе, что потом обязательно попытается найти объяснение тому, как один поцелуй смог отправить его в нокаут, словно хороший удар под дых.

— А ты не могла бы выразиться несколько более определенно. «Нет» чему?

— «Нет» этому. Всему. — Приступ паники подкатил к горлу, заставляя ее прикладывать все усилия, чтобы не поддаться его манящему взгляду. — Я… Я не думала…

— Я тоже. Значит, все идет как надо, если перестаешь думать, когда целуешься.

— Я не хочу, чтобы ты целовал меня.

Он засунул руки в карманы. Так будет безопаснее, рассудил Нэйт, раз девушка вновь обрела способность к здравомыслию.

— Милочка, да то, что ты сейчас делала, гораздо красноречивее любых слов.

Было бесполезно горячо отрицать столь вопиюще очевидную истину. Меган решила прибегнуть к еще никогда не подводившей ее логике.

— Ты привлекательный мужчина, и я, естественно, не могла на это не отреагировать.

Он усмехнулся:

— Радость моя, если целоваться так для тебя естественно, то я умру счастливым.

— Я не допущу, чтобы это вновь повторилось.

— Разве ты не знаешь, что говорят о дороге в ад и благих намерениях? — Меган снова испуганно напряглась. Нэйт видел это по ее внезапно окаменевшим плечам, напряженной прямой осанке. Да, с горечью осознал он, опыт общения с Дюмоном оставил ей немало страхов и комплексов. — Расслабься, Мег, — заметил Натаниэль как можно доброжелательнее. — Я вовсе не собираюсь на тебя прыгать. Если ты хочешь, чтобы все шло медленно и постепенно, мы так и поступим.

Справедливость и разумность его слов только еще больше раззадорили ее.

— Мы никак не поступим. Никак.

«О, уже лучше», — решил Нэйт. Ему нравилось ее поддразнивать. И он вовсе не собирался прекращать этим заниматься, напротив полагая, что немного перца ей совсем не помешает. Совсем.

— Должен заметить, что ты не права. Если между мужчиной и женщиной засверкали искры, пламя не потушишь.

А он прав, подумала Меган, этого она больше всего и опасалась. Даже сейчас какая-то часть ее страстно стремилась вновь ощутить жаркое дыхание этого костра. И возразила:

— Меня не волнуют ни искры, ни пламя. И уж точно я не заинтересована в романе с едва знакомым мужчиной.

— Значит, нам следует познакомиться получше, прежде чем у нас начнется роман, — ответил Нэйт раздражающе рассудительным тоном.

Меган скрипнула зубами.

— Я не заинтересована в романах, и точка. Понимаю, что наношу удар по вашему непомерному самолюбию, но вам придется с этим смириться. А теперь, если вы позволите, я заберу детей. — Последние слова она произнесла, снова перейдя на безукоризненно вежливое и холодное «вы».