молитесь. Просто молитесь.

Можно подумать, у Адриенны был другой выход.

– Перенесите его величество в мои покои. В комнату, смежную с моей спальней. Чтобы я могла быть с ним рядом.

Придворные жест оценили. А еще…

– Эданна Франческа может навещать моего супруга каждый день. С восьми утра до десяти утра. Я как раз молюсь и завтракаю, так что мне она не помешает.

Эданне и это пришлось поперек шерсти. Восемь утра!

Да что это за издевательство?! Она в это время и не вставала никогда, вот еще!

Но… королева была всеми признана образцом супруги.

Добрая, ласковая, понимающая, сама к королю встает, сама его поит, сидит рядом с ним, и, ей-ей, в ее присутствии он даже бредит меньше!

Это ж как надо мужа любить!

Пусть она этого не показывает, так ей и не положено! Чай, не простолюдинка какая – мужикам на шею кидаться! Благородная, понимать надо!

Мия

Дана Илария Кавалли.

О, эту помнили.

В отличие от даны Дзанелла, которую и слуги забыли, и соседи, и родные, дану Кавалли помнили все.

– Потрясающей красоты женщина была, – рассказывал привратник, помнящий еще Филиппо Второго. – Такая… ух!

«Ух» было действительно впечатляющим. Как дама при таких объемах вообще передвигалась, непонятно. Но – УХ!

– А вот смотрела… мне и посейчас страшно, как вспомню. Словно она голодный и злой хищник, а ты ее обед…

Примерно в том же ключе высказывались и остальные опрошенные.

Как-то раз Илария выплеснула в лицо неуклюжей служанке содержимое ночного горшка. Другой воткнула в руку шпильку. Третьей…

Сплошная тирания.

Платила она щедро, но характер… ох уж этот характер! Ужасный!

Отвратительный!

Она не ругалась, нет. Не кричала, не истерила, она либо уничтожала словами. Либо…

– Я думаю, ведьма она была, – признавалась шепотом кухарка. – Характер у нее такой… сказать страшно! А подумать – жутко.

– Да?

– Никого она не любила, никто ей был не нужен, словно ты в сугробе стоишь… а сверху на тебя еще давят, давят…

Мия внимательно кивала.

– Когда дана умерла, все перекрестились… и то боялись – встанет… в гробу лежала как живая.

– А когда она умерла?

Названную дату Мия сравнила с датой смерти Виолетты Дзанелла.

Получалась разница примерно в десять дней. Хм…

Допустим, обе ведьмы не умерли. Просто инсценировали свою смерть… кстати…

– А церковь ею не интересовалась?

– Еще как! Особенно перед смертью! И падре приходил, и расспрашивал, и монахи… я-то помню…

Мия потерла кончик носа. Потом спохватилась, что может грим смазать, и руки убрала.

Но идея ей была понятна.

К ведьмам начинает проявлять интерес церковь. К одной или к двум – не важно. Действительно не важно… если возьмут одну, то и о второй узнают. А это…

Ладно ведьма. А как насчет ее родни?

Они тоже пострадают, да еще как! Их будут преследовать, их лишат титула и состояния, они станут отверженными…

И вот сначала исчезает одна ведьма. Потом вторая. Первая неизвестно где.

Вторая умерла в СибЛевране.

А вот где искать первую?

Мия сидела над записками даны Иларии Кавалли, но пока вариантов не видела. Куда ее могло занести, эту дану Дзанелла?

Да куда угодно!

Читаем дальше. Ищем, ищем, ищем…

Адриенна

Сиделка – это просто?

Да вот еще!

Вы не путайте, пожалуйста! Для того, чтобы подносить утку, обрабатывать раны и прочее, есть ньоры. У них работа такая.

А эданна Франческа должна сидеть рядом, вытирать королю пот со лба батистовым платочком, вздыхать, держать его за руку…

Это совсем другое!

И должна выглядеть великолепно на случай, если король очнется.

Вот она так и выглядела.

Белейшее платье, рубиновые украшения, тщательно уложенные золотые кудри…

Адриенна рядом с ней смотрелась жутковато. Бледная, усталая… она только рукой махнула. И эданна Франческа лебедью поплыла в королевские покои.

Ага… большой лебеди – большая киса.

Нурик сидел в засаде.

Кто сказал, что коты – глупые? Да у него у самого мозгов, как у мыши! Очень это звери умные, и хитрые, и все-все понимают. А уж как людей дрессировать умеют – королям на зависть!

Ни меха с кота не получишь, ни мяса, ни яиц, а как за ним ухаживают? Как возятся?

То-то же…

И коты умеют быть благодарными.

Вот эта… крыса в рубинах приходит тут, расстраивает его хозяйку… сидит, ничего не делает, только вздыхает…

Добавим ей красоты и радости в жизни?

Однозначно.

Кот решил далеко не ходить и устроился в засаде аккурат над дверью.

Да, есть и такое.

Двери высокие, щели есть, поэтому над дверью висит карниз, а на нем тяжелые портьеры. Задернуть – и сквозняков меньше, и подслушать что в спальне происходит сложнее. А над карнизом – лепнина. И там прекрасно помещается кот.

А карниз-то…

Эданна Ческа сделала шаг в королевскую спальню.

Кот прыгнул.

Не на эданну, вот еще! Визгу потом будет!

На карниз.

Тот не выдержал кошачьего веса и предсказуемо вылетел из стены. А то ж! Кот на него раз двадцать прыгал только за последние два дня, тут любые крепления расшатаются. Плюс правильная точка приложения усилий.

К сожалению, карнизом эданне Франческе не досталось. А вот портьерами… достаточно пыльными, да еще и известкой…

Вопль, который вырвался у эданны, был так ужасен, что очнулся даже его величество. Посмотрел на чудовище, которое металось по комнате – и опять ушел в обморок. Точно… сейчас сожрет!

Пусть хоть не больно будет.

Впрочем, он мог бы на кровати и попрыгать. Никто бы сейчас на короля внимания и не обратил: эданна Ческа приковала все взгляды к себе.

Пока выпутали, сдерживая смех, пока отряхнули…

К сожалению, кошачья роль в случившемся осталась неизвестна широкой общественности. И награды тоже не дали.

Ну ничего!

Хороший кот для родного государства и бескорыстно постарается. Вон как хозяйка порадовалась… может, еще шкаф на визгуху в рубинах свалить?

Или комод?

Нурик решил серьезно обдумать этот вопрос. А там и попробовать… Коты – великая движущая сила[1].

Время у кота еще было. Король находился на грани между жизнью и смертью, и Франческа шлялась к нему каждый день – сидеть рядом. Так что… шкаф – или комод?

* * *

Раны действительно воспалились.

Филиппо бредил, звал Ческу, звал отца, мать… пытался куда-то бежать, кого-то спасать… почти не приходил в себя, все гноилось…

Остальных охотников тоже разместили во дворце. На этом настояла Адриенна. В отдельном крыле, но все же, и ходил к ним личный королевский медик, и она раз в день обязательно заходила.

Народ был в восторге.

Эданна Ческа готова была рвать и метать. А объяснялось-то все достаточно просто.

Адриенна помнила слова