– Ну?

– Султан достал пять золотых монет и приказал визирю передать их победившему. Так вот, визирь отсчитал себе две монеты и пустил три дальше; следующий по рангу взял себе одну… В результате Маленький Мук получил только одну монету из пяти, дарованных султаном. А сколько вакцины можно списать за ненадобностью, потому что народ, видите ли, не желает прививаться?

– Как ты, к примеру?

– Да ладно тебе, Шилов, не доставай меня, а то будешь спать на кушетке!

– Это моя квартира! – парировал он.

– Отлично: отдай деньги за ремонт и обстановку и можешь забирать ее себе! Кстати, я сама могу отодрать обои и кафель…

– Как думаешь, то, что ты сегодня не в духе, повлияет на нашу сексуальную жизнь? – внезапно спросил Олег, и я осеклась.

– Хочешь проверить?

– Не мешало бы!

* * *

Одно дело сказать, что необходимо найти первого заболевшего, другое – сделать это. Для начала я проверила всех, кого доставляли через приемный покой по «Скорой», и тех, кто пришел своими ногами. Разумеется, начинать следовало с людей с явными симптомами гриппа, а также с затрудненным дыханием или даже легочным кровотечением. Двоих таких мне обнаружить удалось, но они уже благополучно лежали в нашем инфекционном корпусе. В любом случае, судя по тому, когда участились смертные случаи, эти двое никак не могли стать источниками заражения, так как к моменту их поступления в больнице от осложнений гриппа уже умер один пациент. Значит, следовало искать среди тех, кто поступил с другими жалобами, но впоследствии проявил соответствующие симптомы. Для этого необходимо было опросить персонал всех отделений, и у меня заранее голова шла кругом при мысли о том, сколько времени при этом придется потерять. Тем не менее спустя двое суток у меня в руках оказался не слишком длинный список больных, которые могли стать первыми жертвами нового штамма. Я передала список Лицкявичусу через Вику, заехавшую в конце рабочего дня, и поинтересовалась, как идут дела.

– Да не очень, – сморщила курносый носик девушка. – Умерли еще восемь человек – предположительно от того же самого, что и несколько первых. Теперь дело не только в вашей больнице: боткинцы больше не принимают, и все другие инфекционные отделения забиты до отказа. Еще немного, и в городе начнется паника: в новостях мелькнул сюжет о «смертельном вирусе», а журналисты здорово умеют раздувать скандалы! Я вообще с трудом понимаю, как в наше время человек может умереть от гриппа – это же не чума и не оспа!

– Не от гриппа, Викусь, а от пневмонии…

– Все равно! – перебила она меня. – Мы ведь не в шестнадцатом веке живем, в конце-то концов!

– Понимаешь, – задумчиво ответила я, – видимо, весть об очередной эпидемии гриппа сейчас сослужила людям плохую службу.

– Как это?

– Ну, все готовы к тому, что могут заболеть, запасаются лекарствами, которые обычно пьют от этого вируса, а они не помогают. Если новый штамм на самом деле существует и пневмония может развиться в течение одних-двух суток, то они просто могут опоздать с лечением, вот в чем дело!

– Андрей Эдуардович с Никитой проверяют и другие больницы, где есть смертные случаи, ведь не факт, что все началось именно у вас, но им тяжело приходится.

– Почему?

– Да потому, что полномочий ОМР у них нет! Хорошо, что у Андрея Эдуардовича много знакомых, и то им приходится шифроваться, ведь они не могут рассказывать, почему интересуются заболевшими.

– А как насчет Рыжова и его суперкоманды? – поинтересовалась я.

– Пока молчат, – покачала она головой. – Они странные, эти ребята-вирусологи: ничего не говорят, все на профессора кивают – у него, мол, спрашивай. А особенно странный этот Саша Карелин…

– Что же в нем такого странного? – удивилась я. Честно говоря, помимо любви к латыни, я не заметила никаких отклонений, но Вику, похоже, парень заинтересовал. Одно время мне казалось, что она крутит романчик с моим сыном, но потом стало ясно, что они относятся друг к другу скорее как брат и сестра. Потом я решила, что Вике нравится Леонид. Ну, здесь ей, правда, ничего не светило, так как Кадреску весьма поверхностен в своих отношениях с противоположным полом. По натуре одиночка, он тщательно оберегает собственное личное пространство. Даже его родители, о существовании которых я тоже узнала совершенно случайно, никогда не понимали собственного сына, так чего уж говорить о посторонней женщине, мечтающей стать частью его жизни? Нет, думаю, не нашлась еще такая, что смогла бы всерьез претендовать на место в сердце Леонида! Поэтому Вике я не завидовала. Но теперь она, видать, всерьез заинтересовалась Александром Карелиным. Что ж, он паренек симпатичный, хотя и кажется немного высокомерным, словно ему известно больше, чем всем остальным, – эх, почему Вика, к которой, видит бог, я отношусь почти как к собственной дочери, не может найти себе парня попроще, без «тараканов» в голове? С Дэном они по-прежнему общаются, Вика частенько забегает поесть домашней пищи, так как ее родители дома бывают редко и не балуют дочь посиделками за общим столом. Хоть они и любят свое чадо, но в том, что связано с ее воспитанием, доверились Лицкявичусу. Потерпев фиаско с собственной наследницей, он взял под крыло Вику, как в свое время Никиту. Странно порой выходит в жизни: родные по крови люди оказываются безнадежно далеки друг от друга, а чужие становятся по-настоящему близкими… Ну вот, опять мои мысли устремляются к бывшему шефу – просто наваждение какое-то! Может, нужно с ним переспать? Во всяком случае, моя подруга Лариска всерьез считает, что это помогает. «Тащи мужика в постель, – говорит она, – и сразу поймешь, нужен ли он тебе еще на одну ночь!» Однако боюсь, в нашем с Лицкявичусом случае все гораздо сложнее. С другой стороны, может, это и правильно, что мы никогда не получаем того, чего действительно хотим? Мир вращается именно потому, что мы мечтаем достичь недостижимого и наконец успокоиться. Но ведь именно тогда, когда мы успокаиваемся, жизнь останавливается. Полное удовлетворение желаний ведет к угасанию, как говорят китайцы. Или это японцы так говорят? Господи, о чем я вообще думаю?

– Он ведет себя так, будто знает все на свете!

Я непонимающе уставилась на нее, совершенно забыв, что она отвечала на мой же вопрос. С трудом сообразив, что речь идет об Александре Карелине, я сказала:

– Но он ведь и в самом деле смыслит в вирусологии гораздо больше нашего!

– Я, знаете, тоже не пальцем делана и, между прочим, биофак окончила! – обиженно надулась Вика. – А он разговаривает со мной как с недоразвитой!

Что ж, поглядим, чем дело кончится, – обожаю быть свидетельницей развития отношений среди представителей молодежи, особенно когда хотя бы один из этих представителей мне небезразличен.

А вечером, когда я готовила ужин и ждала прихода Шилова, неожиданно позвонил майор Карпухин. Я обрадовалась, услышав в трубке его голос, но одновременно и встревожилась: по какому делу я могла понадобиться следователю по особо важным делам? Пока Лицкявичус стоял у руля ОМР, Карпухин курировал нашу организацию как представитель от органов, но с приходом Толмачева отказался от этой дополнительной обязанности. Я его понимала, но тем более удивительным выглядел его звонок.