Я стою в кругу. Беру камень и тру его в ладонях. Швыряю его как можно дальше. Не испытываю никакого облегчения. Лишь бездонную тоску. Я падаю на колени, кричу и плачу, пока не приходит Даниэль и не уносит меня оттуда.

Я вздрогнула, почувствовав на своей руке ладонь Элле-Марьи. Она сжала мои пальцы, потом взяла меня под руку, и мы пошли дальше.

Теперь тропинка взбиралась на крутой холм. Внизу под нами наискосок шла гравиевая дорожка. Здесь мы стали прощаться. Элле-Марья и Бустер пойдут домой по дороге – так короче.

– Иначе Бустер может закапризничать, – сказала она. – Он чувствует, когда уровень сахара в крови падает.

– Я все про это знаю, – кивнула я. – У меня муж такой же.

Элле-Марья засмеялась, и мы обнялись на прощание. Я отправилась дальше вверх по склону. Поднялась на скалистую площадку и увидела слева несколько деревьев. За ними, едва различимое, стояло еще одно здание.

Я пошла в другую сторону, к обрыву над морем. В прошлый раз я здесь не была: сюда нельзя было подняться с коляской. Отсюда открывался бескрайний вид на море. Скала почти отвесно уходила в воду. Подойдя ближе, я заглянула за край обрыва. Далеко внизу волны бились о большие камни.

Возле кустов чуть в стороне стояла маленькая каменная косуля. Казалось, она в любой момент была готова пуститься наутек. Однако она навсегда останется здесь. Я села рядом с ней и устремила взгляд на море.

Изабелла

– Правда тут чудесно?

Лежа на подстилке рядом со мной, Юханна потянулась, как кошечка.

Я жмурилась от солнца.

– Да, классно.

– Я же тебе говорила. Хватит сидеть взаперти.

Суббота, пикник в Тантулундене. Здорово, что Юханна уговорила меня пойти. Перестать думать, попытаться забить на все. Я решила хоть немного восстановить тот круг общения, который у меня был до смерти папы.

Я снова открыла глаза, когда Юханна сказала, что пришел Аксель. Она помахала своему бойфренду, встала и подошла к нему. Они обнялись и поцеловались.

Моя жизнь могла бы стать как в кино. Веселый фильм про студентов, с хихиканьем и девичниками. Если бы я решилась взять от жизни больше. Если бы в ней было побольше романтики. Юханна, Сюзи и Марьям охотно делятся со мной, рассказывая, что они делали, что они видели и слышали. И каждый раз я убеждаюсь, что я чудовищно неопытна. Несколько раз целовалась с парнями. И больше ничего. С этим пора что-то делать. На вечеринке первокурсников этой весной я чуть было не рассталась с невинностью. Я выпила больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. На мне было узкое черное платье. Меня уломали, чтобы я его надела. Весь вечер я одергивала подол, пока выпитое не заставило меня забыть о приличиях. Но я не упустила из виду ни одного взгляда, которые приковывало ко мне это платье. И по мере того, как я хмелела, эти взгляды, признаюсь, интересовали меня все больше.

Каждый раз, вспоминая тот вечер, я чувствую, как щекочет в животе. И сейчас то же самое. Фредрик вытащил меня на танцпол. Его руки у меня на талии. Его руки у меня на бедрах. Его руки у меня на попе. Я прижалась к нему и почувствовала, что он готов. Схватив меня за руку, он потащил меня за собой в пустой коридор. Целовал меня в шею, в ухо – то самое, остроконечное, из-за которого у меня до сих пор комплексы, ласкал мое тело. Знала бы мама!

Его пальцы уже забрались ко мне под платье, когда один из его дружков позвал его. Он попросил меня подождать и ушел. Моя ошибка заключалась в том, что я начала думать. Мысль о маме все испортила, и я уехала домой.

Приподнявшись на подстилке, я заметила, что почти вся наша группа здесь. Кто-то играл в бейсбол, кто-то просто сидел и болтал. Один парень бренчал на гитаре.

Фредрик тоже был здесь. Он сидел в нескольких метрах от меня с бутылкой пива в руке. Когда он отошел от группки парней, с которыми разговаривал, я собралась с духом и помахала ему рукой.

– Привет!

Он посмотрел на меня с улыбкой.

– Привет, Белла!

– Как дела? – спросила я.

– Хорошо. А ты как?

Он сел рядом со мной и открыл новую бутылку.

– Не думал, что тебя здесь встречу, – сказал он. – Хочешь пива?

Я отхлебнула глоток, стараясь не морщиться. Протянула бутылку обратно. Фредрик взял ее и откинулся на подстилке. Через пару минут я тоже легла.

– Хорошо провел лето?

Мне самой было слышно, что я говорю, как моя мама, – сухо и вежливо.

– Работал на фирме у отца, – ответил он. – Съездил в Берлин, потом в Сен-Тропе. А ты?

– А я все каникулы проработала.

Очень интересная девушка. Интереснее не сыщешь.

– Дома в Даларне?

– Нет, в супермаркете в Веллингбю.

– Не видел тебя ни на одной вечеринке.

В ответ я пожала плечами.

– Я не могла прийти.

– Жаль.

Он снова протянул мне бутылку. Строго говоря, мне не хотелось пива, но так приятно было лежать вот так. Пить одну бутылку пива на двоих и делать вид, что я что-то для него значу.

– Ты скучаешь по Бурленге?

Какое-то время я обдумывала его вопрос.

– Нет, – ответила я наконец. – Возможно, иногда. Смешанное чувство. Летом больше всего. Стокгольм, конечно, хорош и в это время, но дома уютнее.

– Да ты что? Что может быть прекраснее белых ночей в шхерах? А все эти летние кафешки? Сидеть в Королевском саду с мороженым или в парке с пивом, прохаживаться по Юргордену.

– Прохаживаться? – поддразнила я. – Ты что, пенсионер?

Он ткнул меня в бок. Я засмеялась.

– Не забудь поездки в набитом метро с потными пассажирами, – напомнила я. – Уткнувшись носом в чью-то подмышку. Фу!

– Ха-ха, прикольно. А что такого замечательного в твоем Бурленге? Все эти машины без глушителей? Национальные костюмы и скрипучие скрипки?

– Ты ничего не понимаешь.

– Так объясни!

– Покой. Тишина. Синие горы. Волшебные летние ночи на лугу рядом с домом бабушки.

– Синие горы и волшебные ночи. Как поэтично!

– Представь себе: нестись на велосипеде на озеро, ветер треплет волосы. Пойти в лес и за несколько часов не встретить ни одной живой души. Ничего не слышать, кроме пения птиц.

– Заблудиться, кормить комаров и оказаться в нескольких милях от цивилизации.

– Не говори глупостей. Когда надоест лес, можно поехать в Лександ, потолкаться в центре городка, где куча туристов, поесть гамбургеры в Митти. Искупаться на песчаном пляже – знаешь, какая вода в озере Сильян? Холодная как лед.

– Ужас как уютно!