— А кто бы не испугался? — Габо окинул Джен насмешливым взглядом. — Это вы у нас настоящая героиня. Готовы выскочить без одежды в метель, болтаете с человеком, который рычит на всех как бешеный пес.

— Я не собиралась никого удивлять своим геройством, — сухо заметила Джен, которой уже порядком надоели глупости этого самовлюбленного Нарцисса, которого задевало даже то, что кто-то осмелился хорошо отозваться о другом мужчине, обладавшем менее привлекательной, чем у него самого, внешностью. — И вообще, если вам так хочется узнать, о чем можно говорить с мистером Бриззелом, поднимитесь на второй этаж и побеседуйте с ним сами.

Габо побагровел так, словно его только что уличили в трусости, однако ничего остроумного ответить Джен не успел, потому что из холла вернулась расстроенная Кристин, державшая за руку заплаканную Пэм.

— Паршивые новости? — огорченно спросил у Кристин Габо.

— Паршивее некуда. Ни Брэда, ни Лео нет в «Теплой звезде». Лео успел выписаться. Мне осталось только надеяться, что он — черт его дери! — скучает в аэропорту. А вот муж Пэм, так и не вернулся в гостиницу.

Габо подбежал к плачущей Пэм и взял ее свободную руку.

— Все будет в порядке, Пэм. Может, Брэд остался в такси и застрял в дорожной пробке. Ну, на худой конец его приютила какая-нибудь добрая душа вроде нашего мистера Бриззела.

Джен поняла, что у Пэм и без нее достаточно утешителей, и, разбудив прикорнувшую на стуле мисс Гордон, отправилась исследовать гостевые комнаты. Пэм разрыдалась так громко, что с кухни прибежала Марта, облаченная в фартук мисс Гордон. Она с самого начала взяла на себя роль утешительницы и миротворца, если речь, конечно, не шла о Бишопе Крамере.

— Ну что вы, милая, не отчаивайтесь. Я уверена, ваш муж из тех мужчин, что могут о себе позаботиться.

— Я пойду его искать, — сквозь слезы пробормотала Пэм.

— Даже не думайте! — категорически заявил Габо. — Джен с ее юношеским максимализмом еще может позволить себе выкидывать такие фортели. Но не вы, Пэм. Вы же умная женщина и должны понимать, что этот абсурдный поступок не облегчит жизнь ни вам, ни вашему мужу.

— Если вы замерзнете в сугробе, Брэду едва ли станет легче, — поддержала его Марта.

— Но я не могу сидеть в тепле и думать о том, что он замерзает в сугробе, — всхлипнула Пэм.

— Представьте, что сейчас он рассуждает так же, как вы, а какой-нибудь гостеприимный хозяин отговаривает его от этого безрассудства. От никому не нужного безрассудства, Пэм. Вы не найдете его в незнакомом ночном городе, когда вокруг не видно ни зги.

Бишоп Крамер принес Пэм свое излюбленное лекарство, — порцию виски, — и рыдающую женщину уговорили присесть на диван, чтобы немного прийти в себя и хорошенько поразмыслить над тем, что ей было сказано. Когда Джен спустилась в гостиную, попрощавшись с мисс Гордон, которая наконец-то легла спать, страсти уже улеглись.

— Поражаюсь, как вы умудряетесь держаться. — Пэм повернула раскрасневшееся от слез лицо к Кристин. — Вам ведь сейчас не лучше моего.

— Вы уж простите меня, Пэм, — мрачно усмехнулась Кристин, — но я не имела глупости выйти за Лео замуж. Хотя это, конечно, не главное. Наверное, меня поддерживает злость. Я злюсь на этого эгоиста за то, что он заставил меня сходить из-за него с ума.

— Завидую, — сделав глоток виски, заявила Пэм. — У нас все в точности до наоборот. Я сходила с ума из-за Брэда, вечно ревновала его, а теперь снова схожу с ума, хотя несколько часов назад послала его ко всем чертям. Джен, а у вас есть жених? — неожиданно обратилась она к девушке, которая в это время поглаживала обезьянку, забравшуюся к ней на руки.

— Нет, — без сожаления ответила Джен. — Если честно, я не очень-то хочу замуж.

— Это понятно, ведь вы еще так молоды.

— Вообще-то в моем возрасте многие уже обзаводятся не только мужьями, но и детьми, — улыбнулась Джен.

— Сколько же вам лет? — изумленно уставилась на нее Кристин.

— Недавно исполнилось двадцать четыре, — сообщила Джен, несколько обескураженная такой реакцией.

— Ну, ничего себе, — не без зависти поглядела на нее Кристин. — Хорошо же вы сохранились. Мне двадцать пять, а я уже в следующем году собираюсь делать пластику.

— Пластику?

— В смысле подтяжку, — уточнила Кристин. — Мне кажется, у меня слегка размылся контур лица.

— Куда размылся? — ошалело уставилась на Кристин Джен, пытаясь понять, что означает этот страшный диагноз.

Кристин махнула рукой, догадавшись, что Джен так же сведуща в косметологии, как мистер Бриззел — в галантном обращении с женщинами.

— Кристин, конечно, преувеличивает, — вмешался Габо. — У нее очень четкий овал лица, и, конечно, ей еще рано делать подтяжку.

— Ничего не понимаю, — уныло констатировала Джен. — Но мне казалось, что операции делают только тогда, когда в этом есть необходимость.

— Но у меня есть необходимость, — заявила Кристин.

— И у меня, — поспешила добавить Пэм.

— Но разве вы больны? — поинтересовалась у них Джен. — Разве врач поставил вам диагноз: операция или смерть? Или у вас есть какие-то страшные недостатки, из-за которых мужчины шарахаются от вас как от чумных? Мне кажется, только это может быть причиной ложиться на операционный стол. А все остальное блажь и глупость.

— Вы бы точно понравились моему мужу, — язвительно усмехнулась Пэм. — У меня сейчас было такое чувство, что я слышу рассуждения Брэда Уитона. Но слова словами, милая, а когда у вас под глазами появятся морщины, вы поймете, о чем мы с Кристин толкуем.

— Ну конечно, — хмыкнула Джен. — Вы думаете, что мне больше нечего делать, кроме как разглядывать каждый день свое отражение в зеркале? Вообще-то у меня есть занятия поинтересней. И я не собираюсь тратить свою жизнь и подвергать себя риску из-за каких-то ерундовых морщин. Старость — это так же естественно, как глупость. Только пока еще никто не придумал пластической операции по увеличению количества извилин.

— Что, Джен Брауни оказалась единственной, кто приехал сюда не для того, чтобы сделать красивую мордашку? — раздался из-за диванчика громкий мужской голос.

Перл спрыгнула с коленок Джен и с перепугу залезла под столик. Пэм и Кристин с удовольствием последовали бы ее примеру, но расстояние между столиком и полом было слишком мало, чтобы спрятать хотя бы одну из них. Габо, все это время опиравшийся на спинку дивана, чтобы лучше слышать женщин и своевременно вставить комплимент красотке Кристин, скроил такую мину, словно в рот ему запихнули весь оставшийся на блюдце лайм.

Джен, наблюдавшая, за столь разительными переменами в обществе, с трудом сдержала улыбку и обернулась, чтобы увидеть мужчину, так напугавшего и огорчившего всех своим появлением.

Дако Бриззел оказался еще выше и крепче, чем предположила Джен, рассматривая его в полумраке библиотеки. На фоне этого гиганта, красавчик Габо выглядел чахлым заморышем, субтильным коротышкой. Теперь Джен понимала причину его нападок на Дако. Может быть, Бриззел и не был красавцем, но он был высоким и рослым, и Габо чувствовал себя рядом с ним неуверенно и неуютно.