Вижу, как темнеют его глаза, будто заволакиваясь пеленой безумия. Он становится злым, опасным, сильным. Я чувствую его силу, которая исходит от него на данный момент, которой он желает подчинить меня себе. И внутри себя чувствую чуть тлеющий огонь страха.

— Только попробуй сбежать, и я закрою тебя в четырёх стенах, — зло шепчет мне в губы, обдавая своим дыханием.

Аврора

По моей коже пробежали мурашки. Попыталась сделать вдох, смотря прямо в его потемневшие до черноты глаза, да так и застыла в его сильных руках, что стискивали мою талию, прижимая к широкой и крепкой груди. Раньше я просто боялась, а сейчас кроме страха я начала чувствовать азарт, от которого задрожала всем телом.

Я понимала, что не нужно дёргать за усы и так злого зверя, но всё равно играла в кошки-мышки, желая ещё больше его разозлить. И даже не думала, что будет потом, когда дикий тигр разозлится. Мои защитные инстинкты словно отключились.

Но мне не нравится то, как Марат Зверев со мной разговаривает и как ко мне относится. Мне хотелось противостоять ему, а не беспрекословно подчиняться всему тому, что он скажет. Я ведь не кукла, которой скажут, что делать, и так она и поступит.

Я человек, личность, а не половая тряпка, и я потребую уважения к себе.

Я сделала короткий, незаметный вдох-выдох, чтобы успокоиться и не подать вида, что всё-таки боюсь этого мужчину. Но ему незачем об этом знать, пусть думает, что у меня нет страха.

— Вы мне никто, чтобы запирать меня. Я не игрушка и не пленница ваша! — твёрдо и спокойно ответила, тщательно скрывая страх.

Мои маленькие кулачки впечатались в стальную грудь “моего жениха”, пытаясь его оттолкнуть. Я не желала быть с ним настолько близка, когда нас разделяет всего несколько сантиметров. Постаралась приглушить странное ощущение тепла и спокойствия, которое появлялось в его объятиях.

— Ты моя невеста! А совсем скоро будешь Зверевой, моей женой, — вновь рыкнул, сжимая сильнее свои руки на моей талии. Я зажмурилась, пискнув от едва ощутимой боли.

Я видела, что мужчина всё больше и больше злился на меня. Но отчего-то мне это нравилось. Даже захотелось действительно подёргать его за усики… Беленькие такие, тоненькие. Если бы, конечно, они у него были.

Эх, почему он не котик?..

Так бы и затискала его.

От этой мысли губы против моей воли растянулись в ехидной улыбочке, и лицо моего собеседника тут же изменилось — он почувствовал, что теряет надо мной контроль, не понимая причину моей внезапной весёлости. Я взяла себя в руки, не желая выдавать свои мысли и причину своего веселья.

— Вы так со всеми своими женщинами разговариваете? — спросила, вспоминая то, как он разговаривал с той женщиной в парке. И то, как он к ней отнёсся. Даже мне стало неприятно.

— Почему ты такая, Аврора? — вдруг спросил меня серьёзно, не желая отвечать на мой вопрос. Впрочем, я и так знала ответ на него. А мне не хотелось становиться «одной из».

Я любви хочу, тепла, чтобы была единственной, а не вот это вот всё… Но разве я имею право, когда меня без моего согласия отдают замуж за человека, которого я не люблю? И по всей видимости, он тоже не испытывает ко мне любви. У меня к нему ненависть: жгучая, сильная, такая, что внутри всё полыхает. А вот у него…. Не знаю. Но уж точно не любовь и не симпатия. А может, тоже ненависть?

Тогда мы точно не сможем быть вместе. Поэтому лучше разойтись нам, как в море корабли.

— Марат, — я впервые произнесла вслух его имя, будто пробуя его на вкус. — Вы же понимаете, что мы не то что мужем и женой не сможем быть — нам сложно будет просто существовать в одном доме под одним потолком? Зачем я вам? Вы же меня не знаете — так же, как и я вас. Вы не любите меня. Зачем я вам? — вновь повторила свой вопрос, потому что мне действительно важно и нужно знать, зачем я ему.

Неожиданно одна его рука отпустила мою талию, и на правой щеке я почувствовала тепло, отчего вздрогнула. Меня нежно коснулись, большим пальцем прошлись от скулы к губам и всё время смотрели своими потемневшим взором в мои глаза.

А я затаила дыхание, ощущая, как это тепло и толика нежности проникают в меня. И внутри меня напряжение и страх вдруг лопнули, как мыльный пузырь.

— Почему? — прошептала еле слышно одними губами.

Вместо ответа Марат медленно провёл ладонью вверх, оглаживая висок и зарываясь пальцами в мои пушистые волосы. Как-то ласково, нежно. С теплотой, от которой захотелось зажмуриться и промурчать маленькой кошкой, свернувшись возле его бока.

Мы смотрели друг другу в глаза, не желая ни на секунду прерывать этот контакт между нами. Словно если это сделаем, то что-то хрупкое разобьётся.

— Ты совсем меня не помнишь? — его хриплый, низкий, бархатный голос прозвучал в тишине. А я не понимала, о чём он говорит.

Мы раньше с ним виделись?

— Нет, — качаю головой. — Я вас не помню. А мы разве встречались раньше? — спрашиваю, заглядывая в его чёрные, словно сама тьма, глаза.

Я не могу понять, почему он задаёт такие вопросы. Почему сначала злится, а потом касается так тепло и нежно, словно я что-то хрупкое, дорогое. Я не могу понять этого мужчину. Совершенно не могу. Что у него в голове? О чём он думает? И зачем ему искалеченная не только телом, но и душой жена?

Мне совершенно непонятна моя реакция на него. Я не дрожу, не сжимаюсь в страхе. Не отскакиваю от этого мужчины, как это происходит с остальными. Я не чувствую всего того, что было с другими людьми противоположного пола. Почему?

И это меня пугает больше всего. Как, впрочем, и интересует.

— Зачем вам в жёны нужна такая, как я? — задаю вновь вопрос, потому как Марат Зверев молчит, не желая отвечать ни на один из моих вопросов. — Или же вам мои родители ничего не рассказали?

Я действительно не могу понять этого человека, прочитать по глазам всё то, что он чувствует. Найти ответы на свои вопросы. Марат Зверев не только сильный, большой, пугающий, но и загадочный.

— Я всё знаю про тебя, Аврора. И знаю, что ты вчера меня не послушалась, когда я тебе сказал ночью не выходить из дома. Почему ты такая, девочка?

— Вы следили за мной? — от шока мои глаза лезут на лоб. Не могу поверить в то, что он действительно следит за мной. — Вы маньяк, а я ваша новая жертва? — от вопроса, а точнее, от ожидания ответа моё сердце на миг сжалось, а в следующую секунду начало биться как сумасшедшее. Отчего казалось, что слышно на всю округу, как быстро и громко оно стучит.

Вот сейчас я действительно боюсь. Мне страшно до такой степени, что чувствую дрожь во всём своём теле, а ноги будто подкашиваются. И я вот-вот упаду на холодный асфальт.

Понимаю, что он не признается, если действительно является маньяком. Потому как они никогда не признаются, если это действительно так.