– И хорошо платит?

Бригадир на этот вопрос предпочел не отвечать, вместо этого он сказал:

– Восстановить такой старинный дом – это вам не фунт изюма съесть. Тут местами коммуникации все прогнили полностью. Пол и потолок тоже. Фактически оставались одни стены, да и они… Я предлагал заказчице снести ветхое здание, залить новый фундамент и уже на нем строиться заново. Нет, сказала, что здание имеет историческую ценность, нужно попытаться сохранить его по максимуму. Вот и стараемся, укрепляем. Работа сложная, но мы справимся, если нам не будут мешать.

Намек был вполне понятен.

– А что это за дорога такая? – полюбопытствовал Саша. – Похоже, по ней из леса возили деревья?

И тут случилось чудо. Бригадир разучился говорить по-русски. Да что там говорить, он и понимать перестал. На лице его появилась точно такая же придурковатая улыбочка, как и у его подчиненных.

– Да! Дорога! Хороший дорога!

– И что же по этой дороге вы возили? Лес для строительства? Покупать дорого, вот вы и решили сэкономить? Или деньги у заказчицы на покупку древесины для строительства вы брали, а потом клали их себе в карман?

Рабочие с большим интересом прислушивались к разговору, некоторые даже придвинулись поближе. И взгляды, которые они кидали на своего «бригадира», позволяли думать, что он не счел нужным поделиться прибылью со своими рабочими.

– Дорога хороший, – произнес один из них. – Бригадира плохой!

Неизвестно, чем бы все это кончилось, но тут спасатель заявил:

– Мне по барабану, что ты тут мухлюешь с древесиной для строительства, мне до этого нет никакого дела. Но ты мне должен ответить про старуху, которую мы ищем. Или заставь своих бармалеев ее опознать.

К бригадиру тут же вернулась и речь, и понимание.

– Что за старушка? – любезно поинтересовался он.

Посмотрел фотографию сам, заставил посмотреть своих рабочих, но все они дружно помотали головами. Только один из них что-то сказал.

– Что он говорит?

– Говорит, что видел эту бабку в магазине в Силино. Она там покупала водку и очень ругалась на продавщицу.

– За что?

– Ни за что, просто заранее предупреждала ту, что если водка паленая и никак не соответствует заявленным на бутылке сорока градусам и градус в ней гораздо ниже, то она придет и устроит такой скандал, что мало не покажется. И что вообще очень плохо, что в продаже нынче не держат спирта.

Спасатель не поверил:

– Что ты мне тут заливаешь? Какая водка? Какой спирт? Пропавшая бабулька капли в рот не брала.

Другие спасатели подтвердили:

– Мы всегда прежде всего уточняем, не злоупотреблял ли пропавший человек алкоголем. Так вот все в деревне единодушно заявили, что бабка противная, но образ жизни вела трезвый. Даже по праздникам и то ничего крепче брусничного чаю не употребляла.

Саша тоже был свидетелем того, как неприятная старуха стояла в воскресенье возле храма и всех тех, кто шел на литургию, обзывала пьяницами и дураками, которых попы в церковь дармовым вином заманивают.

Саше и раньше встречались такие убежденные трезвенницы, способные ради благих целей превратить жизнь своих близких в настоящий кошмар.

– Тут что-то не так. Спроси у своего парня, может, ошибся?

Бригадир снова расспросил рабочего, но тот был категоричен. Бабка покупала водку, но хотела спирта.

– И когда это было?

Оказалось, что два дня назад.

– Может, для сына брала? – предположил Стас. – Хотя у нее и сын такой же трезвенник.

– Для внука?

– У них вся семья ведет исключительно трезвый образ жизни. Спиртное не употребляют даже в виде примочек. Бабка Таня и против церкви так была настроена, что считала, людей там приучают к пьянству.

– Как это?

– Дают людям во время Причастия глоточек красного вина, что недопустимо.

– Ишь ты, прямо идейная какая-то! И зачем же такой бабке спирт, если она его даже для растираний применять не станет?

Вопрос повис в воздухе. Больше рабочие ничего сказать не могли.

По поводу дороги в лесу спасатели больше неудобных вопросов не задавали. Даже не поинтересовались, с какой целью был построен пирс у лесного озера.

А вот Саша спросил. И был удивлен, когда бригадир вновь начал все отрицать. И даже уверения, что Саша сохранит все в тайне и вообще не представляет из себя никакой угрозы, делу не помогли.

Бригадир твердил, что пирс они не строили, это сделали другие люди, а кто они такие, он не знает, потому что нос в чужие дела никогда не сует и другим людям тоже не советует.

Такой совет был больше похож на предостережение, если не на угрозу, но Саша предпочел думать, что бригадиром двигало чисто человеческое чувство заботы о ближнем.

Вернувшись в ставшие уже родными Борки, друзья недолго раздумывали насчет того, что им делать дальше. Они оставили Барона сторожить хозяйство, сами, не сговариваясь, дружным шагом промаршировали к дому пропавшей бабушки Тани. Тут они мешкать не стали, а сразу, пока их не засекли, вошли в ее дом. Сделать это было проще простого, нравы в деревне были самые открытые, двери никто не запирал. Во-первых, чужих практически не бывало, а во-вторых, брать в домах у жителей деревеньки было особенно нечего.

Но что касаемо чужих, то сегодня они как раз в деревне присутствовали.

Проходя по деревне, друзья заметили, что во дворе дома Дениса собралось шумное общество. Человек пять-шесть крепких мужчин с обнаженными торсами жарили мясо и чокались стопочками с чем-то прозрачным, судя по их разгоряченным лицам, явно не с водой. Хозяин дома хоть и не пил, но шуточки отпускал и смеялся громче всех.

– Посмотри только на него, – проворчала тетя Валя, проходившая мимо. – Соседка пропала, может быть, погибла или в больницу угодила, а этому хоть бы хны!

– Не бурчи, – одернула ее другая бабка. – Денис с бабкой Таней не дружил.

– С ней никто не дружил, однако все всполошились, всем не до праздников.

– Всполошились они, – хмыкнул Саша. – А почему же вы, дорогие дамы, тогда на поиски бабы Тани в лес не пошли?

Женщины переглянулись.

– А мы иначе помогали.

– Это как же?

– Пошли с отцом Георгием в храм молиться. Он говорит, молитва – лучшая помощь в таком деле.

Саша не знал, как ему реагировать на такие заявления. Рассмеяться? Вроде бы неудобно, люди старались, молились, а они со Стасом дураки, ноги себе сбивали, по лесу бегали.

Но женщинам было не до Стаса с Сашей, они с нескрываемым неодобрением продолжали наблюдать за веселящимся Денисом и его компанией.