Терминаторы Темных Ангелов обогнали своих громоздких собратьев и врезались в самую гущу эльдарских войск, обрушивая удары силовых кулаков на зеленые доспехи, размахивая тяжелыми громовыми молотами и цепными мечами, и все это — не переставая поливать противника очередями из штурмовых болтеров.

Неторопливые дредноуты встретили вражеские шагающие машины огнем автопушек, переламывая их изящные лапы, а затем своими массивными, снабженными гусеничными траками ногами раздавили пилотов-ксеносов, пытающихся выбраться из-под обломков. Оставив за спиной пылающие остовы эльдарских шагателей, дредноуты сосредоточили все внимание на «Соколах», предоставив терминаторам разбираться с пехотой чужаков. Но было уже поздно.

«Громовой ястреб» судорожно вздрогнул, приняв в брюхо точно рассчитанный залп сразу трех «Соколов». Ракеты и лучевые орудия поразили его почти единовременно, пробив броню и вспоров двигательный отсек. Охваченный пожаром темно-зеленый челнок сорвался с небес и, превратившись в пылающий метеорит, рухнул в ущелье, окатив сражающихся волнами песка.

Едва «Громовой ястреб» рухнул, «Соколы» пришли в движение, перемещаясь вперед и рассредоточиваясь среди монолитов, лишая тем самым дредноуты неподвижных мишеней. Орудия эльдарских танков при этом не замолкали ни на минуту, осыпая вражеские машины огнем до тех пор, пока два дредноута не исчезли в пламени взрывов.

Теперь терминаторы оказались в весьма плачевном положении, окруженные со всех сторон более легкими и подвижными эльдарами. Хотя ксеносы и гибли десятками, но время Темных Ангелов было уже на исходе.

Внезапно «Соколы» откатили назад, прекратив обстрел последнего из дредноутов, а экзарх, оставив терминаторов, устремился к неповоротливому механическому воину. Предводитель ксеносов прыгал и кувыркался, уворачиваясь от очередей дредноута, танцевал и вращался, пока не оказался невредимым у самых ног огромной машины. Затем экзарх прыгнул и, сделав сальто, приземлился прямо на голову древнего саркофага, заключавшего в себе дух и мозг ветерана-космодесантника. Демонстративно поиграв мечом, ксенос по самую рукоять вонзил сверкающий клинок между броневыми плитами дредноута, перерезая кабели. Махина громко зашипела и остановилась.

Наблюдая за тем, как гибнут терминаторы Темных Ангелов, Нийя почувствовала покалывание под лопаткой. Ущелье уже было устлано окровавленными телами гвардейцев и космодесантников, а теперь их дополнили еще и остовы дредноутов, трупы терминаторов и даже обломки «Громового ястреба». Конечно, в бою пали не только лучшие из воинов Императора. Нийя видела и останки эльдарских солдат, и дымящиеся груды машин ксеносов. Однако армия Режущего Ветра побеждала, и в конце концов охваченный нетерпением экзарх приготовился занять свое место в самом центре атакующей лавины, жаждущей броситься на приступ осажденного города.

Нийя осторожно расправила плечи — она тоже готовилась.

Послеполуденное время тянулось медленно… Эльдары бродили по полю, где недавно шла битва, собирая тела своих мертвецов. Ксеносам некуда было спешить и эльдары не из тех, кто сломя голову бросается грабить беззащитный город. Нийя наблюдала за тем, как ксеносы с благоговением извлекают священные камни душ из тел своих павших собратьев, а сами тела складывают в огромный погребальный костер у подножия величественной статуи Орфеана. Всякий раз, когда очередной воин подносил свою ношу к все увеличивающейся груде, виндикар сопровождала его прицелом Шларин. Но никто из чужаков не поднял взгляда.

Сооружение погребального костра завершилось только к ночи, и гора тел словно нарочно закрыла собой горделивую надпись на пьедестале статуи. Все войско Режущего Ветра погрузилось в молчание и занялось организацией временной стоянки, где ксеносам предстояло дожидаться первых рассветных лучей. Готовясь уже седьмую ночь провести в неподвижности и холоде, Нийя оказалась в самом сердце эльдарского лагеря.

Не отрывая взгляда от палаток внизу, она провела ладонью по гладкой, холодной поверхности ствола винтовки, на ощупь определяя наличие изъянов и загрязнения. Нийя знала каждый дюйм своего оружия так, словно оно было частичкой ее собственного тела, и при необходимости могла бы провести любые ритуалы очищения даже в абсолютной темноте. А уж проверить состояние оружия, вжавшись в узкую трещину над лагерем врага, было легче легкого.

Первые рассветные лучи озарили горизонт, и в лагере эльдар началось движение. «Они словно питаются от солнца», — подумала Нийя, усмехнувшись про себя. Ее собственные мышцы тоже стали наполняться теплом.

На чистом песке у подножия статуи Орфеана, облаченные в безупречно начищенные изумрудные доспехи Биэль-тана, опустившись на одно колено и склонив голову, стояли воины свиты экзарха. Завидев своего предводителя, решительно шествующего через весь лагерь, они поднимали взгляды и почтительно складывали руки на груди. Развязка многодневного ожидания была уже близка.

Экзарх встал перед воинами и вознес к небу меч, словно пародируя скульптуру, возвышающуюся за его спиной. Все воинство Режущего Ветра стало ударять оружием о землю, и по ущелью прокатилась волна ритмичного грохота, извещающего защитников Праведного IV о намерениях чужаков. Вперед вышла провидица эльдар и касанием пальцев воспламенила погребальный костер.

Нийя, глядя на разгорающееся пламя, переместила вес тела на правую ногу, а левой, в поисках равновесия, прижалась к каменной стене. Едва заметным движением она активировала свою винтовку, и Шларин тихонько свистнула…

Голова экзарха лопнула, разбросав вокруг осколки черепа. Величественный изумрудный воин упал на колени; меч выскользнул из его руки и зарылся в песок. Еще несколько секунд уже мертвое тело сохраняло равновесие, покачиваясь под порывами утреннего ветерка, а затем рухнуло в пыль ничком, уткнувшись в песок нижней челюстью — единственной частью, оставшейся от его головы.

— Никогда более мы не потерпим осквернения Орфеанской Тройни ксеносами, — беззвучно прошептала Нийя, сохраняя полную неподвижность в трещине статуи Орфеана и наблюдая за паникой в стане Режущего Ветра.

Орина Септимус умирал медленной, но неизбежной смертью. Тысячелетия воздействия едких океанических испарений превратили единственный континент планеты в неспокойное море почерневших песчаных дюн. От гор остались лишь медленно разрушающиеся холмы, веками разъедаемые загрязненным воздухом и отполированные до блеска ядовитой атмосферой.

Кислотные моря покрывали девяносто процентов поверхности планеты. Огромные корабли Адептус Механикус, предназначенные для перевозки руды, время от времени появлялись на орбите, чтобы присосаться к пылающим океанам. Затем эти чудовищные суда перевозили насыщенную химикатами морскую воду в механический ад мира-кузницы, где ее очищали, производя топливо, взрывчатые вещества и всевозможные боеприпасы.

Помимо этого, из природных богатств планета располагала лишь крошечными чешуйчатыми океаническими беспозвоночными, плававшими в кислотных морях стаями размером с континент. Бронированные траулеры пересекали океаны, собирая мириады крошечных созданий, чей сверхэффективный метаболизм делал их необычайно богатыми протеином — и очень полезным сырьем для пайков Имперской Гвардии.