— Алан, здравствуй, трудяга! — приветствовала она его оглушительным баритоном. — Приехал расспрашивать про мертвеца?

— Ну да. Ничего от вас не скроешь, миссис Кармоди. Я не отниму у вас много времени.

— Времени? Отнимай сколько хочешь — мне его все равно девать некуда. Пойдем!

Миссис Кармоди провела его не в кухню, а в не слишком хорошо прибранную гостиную, где уже помещались спаниелиха, две кошки и чересчур много мебели. В камине весело трещал огонь, отбрасывая отблески на тщательно отполированную решетку и набор бронзовых каминных принадлежностей, состоящий из кочерги, щетки, щипцов и лопатки.

— Сколько лет уж таких вещей не видел! — воскликнул Маркби.

— Они старше меня, — сказала миссис Кармоди. — Я еще маленькой девочкой была, а они уже тут стояли. Помню, я с ними играла. — Она согнала с дивана кошку и от души хлопнула ладонью по подушкам, подняв при этом целую тучу из пыли и шерсти: — Садись! Я тебя ждала, — продолжила она после того, как он уселся, погладил собаку и предпринял безуспешную попытку примириться с лишившейся своего места кошкой.

— В самом деле? А почему? — с интересом спросил Маркби.

— Рано или поздно кто-то из ваших должен был прийти и начать задавать вопросы, разве нет? Но я ждала одного из твоих помощников, а не тебя собственной персоной. Мне очень лестно, что ты считаешь меня достойной личного визита!

— Иначе и быть не могло — вы же знали меня еще мальчишкой, — с улыбкой сказал Маркби. — Мне очень приятно вас навестить, несмотря на то что повод для приезда сюда у меня далеко не радостный. Как у вас со здоровьем, Долли? Держитесь?

— Да чего мне сделается. Кашляю только в холодные месяцы. Старею, что тут сделаешь. Скоро и на свалку пора.

— Вам? Ни в жизнь не поверю, что вы и правда так думаете! — решительно открестился Маркби, и миссис Кармоди оглушительно расхохоталась.

Тем временем Маркби вытащил фотографию и протянул ей.

— Это мертвец? Извини, Алан, я не знаю, кто это. Никогда его раньше не видела. — В ее голосе слышалось искреннее сожаление. Нахмурившись, она еще раз вгляделась в фотографию. — Нет, не видела. — Она покачала головой, и из «каравая» сбежала очередная прядь волос. — Не знаю.

— Не видели никого, хотя бы отдаленно напоминающего человека на фотографии? При жизни он наверняка выглядел несколько по-другому.

Миссис Кармоди возвратила Маркби фото и теперь смотрела на него задумчивым взглядом.

— Нет, но на прошлой неделе кто-то бродил вокруг фермы.

— Да? — Он непроизвольно подался вперед. Наконец-то!

— Но я его не видела! Ну, то есть почти не видела. Это произошло — дай-ка вспомнить — в прошлый четверг. В тот вечер я что-то засиделась у телевизора и отправилась спать позже обычного. Только я заснула, как вдруг меня будто что-то толкнуло. Я проснулась и услышала, что лошади беспокоятся: храпят и переступают копытами в своих стойлах. Это не мои животные. Я уже давно никого не держу для себя. Но я сдаю пастбища в аренду, и некоторые владельцы оставляют лошадей у меня на конюшне. Я их чищу, кормлю — в общем, хожу за ними. Мне это не в тягость, к тому же почти каждый день ко мне приходит Джессика Уинтроп и помогает. Бедняжка, у нее совсем жизни нет. Понимаешь, о чем я?

— Да, я только что был на Серой ферме… — Его основной целью сейчас было удержать рассказ миссис Кармоди в нужном русле, но без лирических отступлений, кажется, было не обойтись. — И вы подумали, что на ферму пришел посторонний?

— Я встала и накинула свой старый халат. Вообще-то в таких случаях надеются на собак, но моей старушке, — она потрепала спаниеля за ушами, — уже четырнадцать лет, и она глухая как пень. Нечего было и ждать, что она что-то почует! Я высунулась из окна. Если ты помнишь, в прошлый четверг была довольно ясная ночь. Но какая бы она ни была ясная, все равно это ведь ночь — темно, ничего не видно. Я заметила, как в дальнем углу двора метнулась тень. Я закричала, спросила его — кто бы он ни был, — чего ему тут надо, и он исчез. Я оделась как следует, нашла фонарь и сходила на конюшню проверить лошадей.

— Долли, это могло быть опасно, — с некоторым беспокойством сказал Маркби. Ей, скорее всего, уже больше шестидесяти.

— Алан, если бы я боялась жить здесь одна, то переехала бы в город! Я живу тут всю свою жизнь. У родителей я была единственным ребенком. Когда я нашла себе мужа, он переехал сюда, и мы все вместе работали на ферме. Потом старики ослабели, и мы справлялись сами. Я покину это место только ногами вперед! В любом случае ворота конюшни были закрыты, не было видно никаких признаков того, что кто-то пытался залезть к лошадям. Поэтому я подумала, что это был какой-нибудь бродяга, который искал сарай для ночлега или курицу для позднего ужина. С тех пор как пошли эти строгости насчет сальмонеллы, их у меня осталось всего совсем мало, да один старый петух. Простым людям сейчас нет смысла разводить кур, чтобы продавать мясо или яйца: возни много, а толку мало — весь рынок занят большими птицефабриками. Но для себя я держу нескольких. Люблю, знаешь ли, яичницу из свежих яиц. Но переполоха они не устроили. Если бы это была лиса, петух бы всех в округе на уши поднял. Так что это точно был человек — но я не смогла его рассмотреть. Только и видела что тень.

— А потом никто не приходил?

Миссис Кармоди отрицательно покачала головой. Маркби убрал фотографию в портфель. Шаг вперед, два шага назад. Но все равно это ниточка, хотя больно уж тонкая.

— Спасибо, — сказал он. — Вы нам очень помогли.

Миссис Кармоди встала с дивана и подошла к чудесному буфету в раннем викторианском стиле. Она открыла дверцу и взяла оттуда квадратную бутылку.

— Мне кажется (поправь, если ошибаюсь!), что тебе не помешает капелька-другая виски. Только не говори мне, что ты при исполнении. Тут никого, кроме нас двоих, нет — а я уж точно плесну себе порцию.

— Э… ну хорошо, не скажу. — С радующим сердце бульканьем янтарная жидкость потекла в стакан.

— За мертвеца — кем бы ни был этот бедняга! — провозгласила миссис Кармоди. — До дна!

* * *

— Начальник взял на себя фермы, а мне оставил строителей, — сказал сержант Пирс женщине-констеблю по фамилии Джонс.

— Значит, возвращаешься на стройку? — спросила Джонс. — Не забудь резиновые сапоги.

— Надеюсь, начальник их тоже не забыл! — улыбнулся Пирс.

Приехав на стройку, он было подумал, что все возвратилось на свои места, но скоро обнаружил, что такое впечатление — не более чем иллюзия. Вокруг места, где было найдено тело, по-прежнему была натянута желтая полицейская лента. Никто и близко к нему не подходил — и не из-за того, что строители уважали распоряжения полиции: для них это место стало запретным, в самом древнем, священном смысле этого слова. Для племени, которое строило эти дома, ступить на эту землю означало навлечь на себя беду. Две тысячи лет назад оно было бы отмечено насаженными на палки черепами и завернутыми в тряпки подношениями, призванными умиротворить злых духов. Но сейчас рядом с траншеей лежала только пустая пивная банка и («Странно!» — нахмурившись, подумал Пирс) маленький букет бледно-желтых примул. Не строители же, в самом деле, принесли сюда цветы. А кто, в таком случае? Кто-то, кто бы знаком с убитым, но еще не связался с полицией, чтобы опознать его? Пирс мысленно отметил, что об этом необходимо доложить Маркби.