— Ну или угрозами, тоже эффективный метод. Либо забрать дар, освежевав жертву. Это требует определенной сноровки и кропотливости, но результат тот же.

— Подождите, что? — по спине пробегают мурашки. — Освежевать?

— Ну да, я так и сказал, — непонимающе смотрит он на меня, вздыхает с укоризной и продолжает: — Жертв может быть несколько, в зависимости от желаемого результата. Так вот, усилившись таким образом, можно получить устойчивый прорыв, который будет крайне сложно закрыть любому, кроме его создателя, естественно. Поэтому что?

— Что? — мой голос срывается и я пищу.

— Поэтому, Белаторский, я могу создать прорыв хаоса нужного мне размера и нужной мне продолжительности. И это совершенно безопасно.

— Допустим, — прокашливаюсь до нормального тона. — И зачем вам я?

— Мне нужно понять, как ваши приобретенные силы, молодой человек, будут взаимодействовать с хаосом. Я не знаю ни одного примера прорыва, организованного при помощи нескольких сил. В том числе и одной темной.

Так, а вот теперь надо сбегать. Мне этот экспериментатор окончательно перестает нравится. Я делаю еще шаг назад и возражаю:

— Но я не могу организовать прорыв, во мне нет силы хаоса.

— О, это не проблема, — его теплая и искренняя улыбка заставляет меня еще отступить. — Я поделюсь с вами ею. Еще одна способность, данная обладателям силы хаоса. Мы можем отдавать ее другим.

— Невозможно, — с облегчением отвечаю. — Я дал клятву лично императору никогда не использовать силу хаоса.

И вот ее я нарушить не смогу. Точнее даже пробовать не хочу, ведь если проклятие не подействует на старые клятвы, мне точно конец.

— И это не проблема! — еще больше радуется жрец. — Я обсудил с императором свою программу обучения и планы на вас, и он отозвал клятву.

Вот хтонь! Я судорожно думаю, что мне делать. Пусть Нармер нездорово воодушевлен и сейчас смахивает на психа, но ведь его не просто так позвали в академию. И уж тем более императора он не смог бы обмануть. Или смог?

Мысли скачут от самых худших предположений до банального любопытства. Может, если я сам увижу и почувствую, как происходит прорыв, то смогу его заранее видеть? И понять, как остановить.

Но получить в нагрузку хаос? Зараза, будто мне своей жгучей смеси мало.

— А вы сможете забрать эту силу так же, как и дадите ее мне?

— Удивительно, но да! И не сдирая с вас кожи, представьте!

Твою ж мать, можно не так явно радоваться? Вот вообще не помогает. Глаза жреца горят характерным огнем ученого, исследующего интересное явление. В данном случае меня.

— То есть вы мне гарантируете, что сделаете меня обладателем силы хаоса на короткое время, и после этого заберете ее обратно? — четко формулирую я, стараясь учесть все возможные нюансы. — И для этого мне не придется как либо страдать и тем более умирать? Вся эта… процедура пройдет без вреда для здоровья и психики?

— Отлично сказано, Белаторский. Именно так. В конце концов, я же жив и здоров, не так ли? — он вопросительно смотрит на меня невинными глазами. — Ну так что, приступим?

— Уважаемый Нармер, давайте уточним, — я машинально оглядываюсь на выход. — Вы точно в курсе, какими силами я уже обладаю?

— Ну да, — хмурится он, явно не понимая моих опасений. — Вы их продемонстрировали на испытании. Вы же знаете, что богиня Маат дает способность чувствовать чужую силу?

— Я думал, что на это способна только верховная жрица.

— Я тоже, молодой человек, я тоже. На это, и на многое другое. Так, — жрец вертит головой, выходит в центр очищенного участка и машет мне рукой, подзывая. — Идите сюда.

А, хтонь с ним! В конце концов, если не можешь остановить безумие, возглавь его. Мы всего лишь устроим маленький прорыв хаоса.

Подхожу и встаю рядом, тоже уставившись в пол. Нармер призывает силу Маат и сначала окутывает нас обоих ею. Она как глоток свежего воздуха и я даже делаю глубокий вдох, наслаждаясь этим ощущением.

Затем его источник начинает постепенно темнеть и серые потоки хаоса направляются ко мне, осторожно прощупывая. Странно, но отвращения они не вызывают, только легкое раздражение. Неприятно, но не более.

Жрец закрывает глаза, сосредотачиваясь. Хаос начинает переплетаться с моей родовой силой и тут просыпаются символы ифритов.

— Удерживай, — сдавленно говорит Нармер. — Ты должен контролировать их. Никакой опасности нет.

И как мне контролировать эту вечно голодную силу? Начинаю сам себя убеждать, что никакой угрозы хаос не несет. Это сложно, подсознательно я воспринимаю эту силу как что-то мерзкое.

Медленно дышу, успокаиваясь. Огненная сила неохотно и недовольно отступает. Вот так, хаос наш друг. Боги, что мы творим? Только темная сила проклятья довольна, радостно бурлит в крови.

Став частью меня, хаос ощущается совсем иначе. Холодом сырой мерзлой земли и затхлостью лежалых листьев. Я завороженно прикасаюсь к новой силе и она откликается. Жрец не обманул, ее совсем немного, крупицы серой мглы кружатся, подчиняясь моему желанию.

Нармер открывает глаза, крутит головой, хрустя шеей. Взгляд его немного уставший. Похоже, это не так и просто для него.

— А теперь немного теории. Прорыв — это проход между мирами. И эти миры притягиваются, соприкасаясь по воле существ, владеющих способностью такие проходы делать. Иногда это может происходить только в определенных местах. Одаренный человек может создать проход практически в любом месте. Для этого необходимо обладать частью силы другого мира, или позволение его обитателей. И да, практически, — повторяет он. — Но не везде. Присмотритесь к этому месту, молодой человек.

Призываю свою модификацию поиска поиска и концентрируюсь. Твою ж! Тут тоже бушуют потоки силы земли. Уж не знаю, какая из приобретенных сил дала мне возможность видеть такое, но до пустыни я видел только людей.

Сила клубится, сталкиваясь прямо в том месте, где мы стоим. Сталкиваясь и огибая часть пространства, словно встретившись с непреодолимым препятствием.

— Видите? — киваю в ответ. — В таких местах проще всего создать проход. В подобных пустотах мира и находятся точки соприкосновения. Их немало, но видеть такие места могут не все. Впрочем, одержимые хаосом чувствуют их так же, как я или верховные жрицы.

— И вы видите? — мне становится интересно.

Логично, что эти самые одержимые могут находить такие места. Но как они их видят? Как они вообще воспринимают мир, с такой силой? Ну вот, заразился я этим исследовательским духом.

— Не зрением, — мотает головой Нармер. — Но хаос меняет восприятие и довольно сильно. Я не могу видеть, как вы, но могу как бы наложить свои ощущения на картинку. Совместить их и получить что-то наподобие видения.