– Он даже мне не сказал, где был на том последнем задании, – вмешалась Крикет. – Уж сестре-то мог бы.

Дженни Сью подтолкнула его плечом.

– Я всегда хотела иметь сестру.

– О, дорогая, поверь мне, не такое уж это удовольствие, – возразила Летти, медленно покачивая головой. – Сестры по большей части – как заноза в заднице.

– Особенно если у тебя старшая сестра, которая так куролесит, что губит не только свою, но и твою репутацию, – заметила Надин.

– А насколько старше была другая сестра? – спросила Дженни Сью.

– Флора на два года старше меня. Будь она жива, ей бы сейчас было девяносто два, а я на два года старше Летти, которая старее, чем мир, – ответила Надин.

– И что это говорит о тебе, пижонка? – Летти бросила неприязненный взгляд в ее сторону. – Если бы она не была такой древней и потрепанной, я бы отдала ее тебе, Дженни Сью. Но ты заслуживаешь сестру помоложе.

– Если ты все еще хочешь сестру, я отдам тебе свою, – предложил Рик.

Крикет злобно зыркнула на него.

– А еще лучше, я отдам тебе брата. Брат – это как две занозы в заднице.

– Что, правда? – удивилась Дженни Сью.

– О да. – Крикет кивнула с серьезным видом.

– Флора любому брату дала бы сто очков вперед, – рассмеялась Надин.

– Мне очень нравится быть рядом с молодыми. Я и сама снова чувствую себя молодой, – сказала Летти.

А я чувствую себя королем, просто сидя здесь рядом с Дженни Сью Бейкер, даже если это всколыхнет еще больше слухов, подумал Рик, но не сказал ни слова.

Адский огонь не сравнился бы с техасской жарой в июле. Утром четвертого числа Дженни Сью встала даже раньше обычного. Она налила себе кофе со льдом и вышла на балкон, где закинула длинные ноги на перила и наблюдала за восходом солнца. Не было в мире города, штата или страны, которые могли бы похвастаться такими же красивыми, как в Западном Техасе, восходами и закатами. В том числе и по ним она очень скучала, когда переехала в Нью-Йорк.

Зазвонил ее сотовый телефон, и на экране появилась фотография отца.

– Доброе утро, папа. Что, пьешь свою третью чашку кофе?

– Четвертую, малышка. Что это за сплетнии до меня доходят? – Как всегда, его глубокий протяжный голос вызвал у нее тоску по дому и желание увидеть отца. Он, может, и разочаровывал ее своим образом жизни, но в его любви к ней она нисколько не сомневалась.

– Это правда, папа. Я убираюсь в домах сестер Клиффорд два дня в неделю и заодно служу личным шофером, когда им нужно куда-то поехать. В остальные три дня я работаю на Амоса в книжном магазине, а живу в квартире над гаражом Летти Клиффорд, – объяснила Дженни Сью.

– Твоя мама вне себя, – сказал он.

– Могу себе представить.

– Тебе что-нибудь нужно? Деньги? Машина? – спросил он.

– Мне нужно быть независимой, стоять на собственных ногах и решить для себя, кто я и что я. Насчет денег не беспокойся, у меня в кошельке осталась пара сотен долларов, и каждую неделю я буду получать зарплату. К тому же, папочка, наш город такой маленький, что я вполне могу передвигаться пешком. Летти и Надин берут меня с собой в «Уолмарт». Но все равно спасибо, – ответила она.

– Почему все вы, дети, так стремитесь к поискам себя? Почему не можете просто радоваться тому, что достается вам в наследство? И живешь ты в трех милях от нас. Неужели будешь ходить пешком в такую даль?

– После моего брака с Перси мне просто необходимо стать независимой, папа. Я должна доказать самой себе, что могу быть самостоятельной. И да, мне по силам прошагать три мили. Раньше я каждый день бегала трусцой и на более длинные дистанции.

– Хорошо, малышка. Ты позвонишь мне, если тебе понадобится помощь. Обещай мне это, и, дорогая, твоя мама смирится. Просто дай ей время.

– Есть только одно «но», папа. Ты мог бы взять меня на работу. У меня все-таки диплом в области бизнеса. – Она поставила стакан на пол и скрестила пальцы.

– Это единственное, чего я не могу сделать. Моя компания построена на деньгах Уилширов, и твоей маме принадлежит более восьмидесяти процентов акций. Она говорит, что растила тебя не для того, чтобы ты работала в компании. Тебя холили, чтобы ты заняла ее место среди суитуотерских красавиц. – В голосе Дилла звучали неподдельные нотки раскаяния.

– После того что мне пришлось пережить, роль суиотерской красавицы не значится в моем списке приоритетов. Кстати, я приглашена на сегодняшнюю вечеринку? – спросила она.

– Милая, уж в этом я займу самую твердую позицию. Ты приходишь домой в любое время и остаешься столько, сколько захочешь, – ответил он.

– А бекон мне можно есть? – спросила она.

– Я позабочусь о том, чтобы в холодильнике всегда лежало не меньше пяти фунтов, – пообещал отец.

– Тогда, может, появлюсь. Мама, наверное, не будет на меня злиться, если я приду? – В конце концов, почему бы не помечтать?

– На это не рассчитывай. Впрочем, она будет любезной в присутствии суитуотерских красавиц. Могу я забрать тебя или прислать за тобой машину? – спросил Дилл.

– Нет, я сама доберусь.

– Только пообещай мне еще раз, что позвонишь, если тебе что-нибудь понадобится. Даже если просто захочешь поболтать, – сказал Дилл.

– Обещаю. Люблю тебя, папа.

– И я тебя, малыш. Увидимся.

Дилл терпеть не мог прощаний и всегда заканчивал разговоры с ней коротким «Увидимся». Как-то она спросила его об этом, и он рассказал, что однажды крепко поссорился с матерью и ушел, прорычав «Прощай!» и громко хлопнув дверью. Она умерла той ночью, и он так и не успел попросить прощения.

Дженни Сью положила телефон на колени и решила, что пойдет к родителям на вечеринку, но не останется на фейерверк. Ей нужно было отвезти Летти и Надин на футбольное поле, где устраивали общегородской праздник. Она допила кофе и вернулась в квартиру готовить завтрак.

– Значит, мама не работает, но практически владеет папиной компанией. Интересно, почему она терпит его походы налево, – задумчиво произнесла она, доставая чугунную сковородку и выкладывая для жарки полдюжины полосок бекона.

* * *

Поместье Бейкеров действительно находилось в трех милях от нынешнего дома Дженни Сью, но у нее не было другого выбора, кроме как идти пешком. В городке Блум с населением менее тысячи двухсот человек службы такси попросту не существовало за ненадобностью. Дженни Сью оделась во все лучшее – шорты цвета хаки, темно-синюю трикотажную рубашку и сандалии. Она даже не поленилась отполировать ногти на пальцах ног, чтобы окончательно не разочаровывать свою мать.