–Натали, это ты там внизу? Почему ты не в школе?

Это была госпожа Моралес.

Эмма почувствовала, как у неё затрепетало сердце. Госпожа Моралес была хорошей матерью. Грейстоуны, конечно, не обрадовались, поселившись у неё после исчезновения их собственной мамы, но в любом случае госпожа Моралес обращалась с ними ласково. ИЭмма знала, как Натали скучает по маме; она увидела радость, вспыхнувшую на лице девочки при звуках знакомого голоса. Но в ту же секунду эта радость превратилась в страх, и уЭммы сжалось сердце. Финн прижался к ней ещё крепче, аЧез втянул обоих в тень.

Очевидно, до остальных тоже дошло: наверху стояла не та госпожа Моралес, которую они знали. Это была госпожа Моралес из другого мира.

Злой двойник.

Вслед за голосом госпожи Моралес на лестнице раздались шаги: госпожа Моралес – двойник из другого мира – спускалась в подвал.

–Прячьтесь!– шепнула Натали и толкнула Грейстоунов глубже в темноту за нагревателем.

–И ты тоже!– умоляюще сказал Чез.

–Нет, она уже поняла, что я здесь!– шёпотом ответила Натали.– Она будет искать меня… и найдёт всех вас.

Чез ничем не мог ей помочь.

Натали – храбрая, храбрая Натали!– отошла от нагревателя и остановилась у подножия лестницы.

–Натали, ответь!– потребовала госпожа Моралес. Её каблуки цокали по ступенькам.

Даже из своего укрытия Чез видел всю гамму эмоций на лице Натали, которая слышала мамин голос. «Нет, не считай эту женщину мамой Натали, не расстраивайся понапрасну. И на самом деле это не она, а судья Моралес. Человек, который хотел наказать твою маму».

И голос у судьи Моралес был не такой, как у госпожи Моралес. Даже когда госпожа Моралес ругала Натали, она говорила певуче, с шутливыми нотками и чуть заметным акцентом, который намекал, что она одинаково свободно владеет английским и испанским. Чез сам не знал, что такого особенного было в этом голосе, но ему нравилось, как он звучал.

Судья Моралес говорила сдержанно, без лишних эмоций. Её голос звучал сердито и сухо, словно давая понять, что всё под контролем.

–М-мама?– запинаясь, выговорила Натали.– Я думала, ты уже ушла.

–Ага, то есть ты ждала, пока все разойдутся, а потом удрала с уроков и прокралась домой?– обвиняющим тоном спросила судья Моралес.

«Все»?– подумал Чез.– Кто ещё живёт здесь вместе сНатали… э-э, другой Натали и её мамой?»

Натали отчаянно пыталась овладеть собой. Наконец она с вызовом взглянула на судью Моралес, которая стояла на нижней ступеньке. Чуть-чуть высунувшись из-за нагревателя, Чез мог увидеть её затылок.

–Я не прогуливаю школу!– заявила Натали.– Мне стало нехорошо, и меня отправили домой!

–Не позвонив сначала мне?– насмешливо спросила судья Моралес.– Перестань, Натали. В школе так не делают. Неужели ты считаешь мать такой глупой, что сочиняешь эту ерунду.

–Но это правда!– настаивала Натали.– Тебе звонили, но не дозвонились. Тогда секретарша сказала, что сегодня у многих какие-то проблемы со связью, и там была мама Меган, и она сказала, что отвезёт меня домой, потому что ей всё равно по пути…

–Не ври,– ледяным тоном прервала судья Моралес.– У тебя нет никакой знакомой Меган.

«Один-ноль в пользу судьи Моралес»,– невольно подумал Чез.

–Мы познакомились совсем недавно,– заявила Натали.– Ты её ещё не видела.

«Один-один. Ну и быстро же она сочиняет».

Как ни странно, он ощутил прилив надежды: Натали говорила так убедительно – может быть, ей и удастся как-нибудь отболтаться.

Иначе им конец.

–Натали,– к удивлению Чеза, голос судьи вдруг смягчился.– Мы же это обсуждали. Надо быть осторожнее, когда с тобой пытаются сблизиться. Ты ведь понимаешь, мы с папой занимаем такое положение… и есть люди, которые захотят втереться к тебе в доверие. Они притворятся, что ты им нравишься, тогда как на самом деле…

–Ты хочешь сказать, что никто не стал бы со мной дружить, если бы не вы с папой?!– взорвалась Натали.– Ты серьёзно, мама? Ты это хочешь мне внушить? Моя самооценка тебя совсем не волнует?

–Натали!– Судья Моралес вновь заговорила резко.– Ты понимаешь, что я имела в виду другое! И в любом случае ты прекрасно знаешь, что мать этой твоей Меган, кто бы она ни была, не тот человек, к которому ты должна обратиться в случае необходимости. Школьной администрации известно, что число людей, с которыми тебя можно отпустить, жёстко ограничено. Администрация повела себя абсолютно безответственно, и я буду жаловаться. Но твоё поведение предосудительно и… и легкомысленно. Ты что, хочешь, чтобы тебя похитили? Разве ты не понимаешь, что, учитывая обстоятельства, это вполне вероятно? И я знаю, что ты здорова. Просто признай это, и мы продолжим разговор.– Судья не повышала голоса, но отчего-то её язвительный тон был хуже крика.

Чез сидел за нагревателем, и судья Моралес отчитывала не его, но всё равно ему хотелось съёжиться. А ещё – молить о пощаде и извиняться. «Прости! Прости, Натали, что тебе пришлось врать!» Чез готов был выползти из-за нагревателя и сказать судье: «Простите, что я проник в ваш дом из другого измерения! Мне страшно жаль, что вы не знаете о нашем присутствии!»

Но, конечно, делать этого было нельзя.

Чез сглотнул и стал наблюдать дальше.

Лицо Натали скривилось, будто она собиралась заплакать. Потом она отбежала в сторонку – Чезу пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть её,– и, схватив оранжево-синий мусорный бачок, так крепко вцепилась в края, что пальцы у неё побелели.

А потом Чез услышал звуки рвоты.

–Это она нарочно?– шёпотом спросил Финн.– Она так здорово умеет притворяться?

Эмма накрыла ладонью рот Финна и предостерегающе покачала головой. Чез поднёс палец к губам.

–Ох, Натали, девочка моя,– сказала судья, и её голос зазвучал, совершенно как у госпожи Моралес.– Пойдём наверх, тебе надо умыться. А потом убедимся, что тебя не отравили.

Чез ещё теснее прижался кЭмме иФинну, надеясь, что они, все трое, сольются с тенями. Госпожа Моралес сделала несколько шагов навстречу Натали. Чез сидел не поднимая головы – он смотрел на брата и сестру, потому что иначе непременно взглянул бы на Натали и госпожу Моралес. «Если судья заметит нас, придётся сочинить какую-нибудь правдоподобную историю,– подумал он.– Нельзя рассчитывать на то, что Натали будет врать за всех. Если судья повернётся, мы окажемся прямо перед ней».

Но, возвращаясь к лестнице, госпожа Моралес смотрела только на Натали. Чез так и не услышал ни испуганного аханья, ни криков «Кто вы?! Что вы тут делаете?! Я сейчас вызову полицию!».

Тем не менее Чез сидел напрягшись, готовый бежать. Или выскочить и отвлечь судью Моралес в надежде, что она не заметит остальных. «Да. Это хороший план». Он не позволял себе расслабиться, пока за Натали и судьёй Моралес не закрылась дверь.