Та часть мозга Эммы, которая ко всему подходила с научной точки зрения, подумала, что это великолепная иллюстрация кинетической энергии, или, иначе, энергии движения. А та часть мозга, которая постоянно злилась, потребовала, чтобы Эмма присоединилась кНатали и тоже принялась топтать табличку.

–Натали,– мягко сказал Чез.– Мы же хотели пробраться в дом, чтобы никто нас не заметил и не услышал.

Натали пропустила его слова мимо ушей.

–Может, лучше бросим табличку в мусор?– предложила Эмма.

–Точно,– кивнула Натали.– Она подняла табличку, мрачно затопала к гаражу и набрала код. Прежде чем дверь успела подняться хотя бы наполовину, Натали поднырнула под неё, запихнула табличку в мусорный бак и наградила его пинком.

Грейстоуны вбежали вслед за ней в гараж. Чез нажал кнопку, и дверь опустилась, скрыв их всех.

–Натали, никто ничего не стал бы менять в кабинете у твоей мамы, так ведь?– спросила Эмма.– Он по-прежнему звуконепроницаемый?

–Откуда я знаю!– буркнула Натали.– Мне ничего не говорят!

–Пойдём проверим,– предложила Эмма.

Они сНатали первыми подбежали к кабинету госпожи Моралес.

Эмма встала на пороге и велела Чезу иФинну:

–А вы двое караульте. Постучите, если что-нибудь услышите.– Она закрыла дверь и повернулась кНатали:– Теперь можешь кричать, если хочешь. Даже ругаться.

–А-А-А-А-А!– завопила Натали.

Эмма зажала уши, чтобы не оглохнуть. Но всё равно было слышно, как Натали визжит:

–Почему они сдались?! Мама жива! С ней всё хорошо! Она не даст себя в обиду! Мы её спасем! Будет не как с бабушкой…– Она вдруг замолчала.

–Что?– спросила Эмма, отнимая руки от ушей.– Что значит «не как с бабушкой»? Ты нам никогда не рассказывала про свою бабушку.

УНатали задрожало лицо.

–Она умерла. В прошлом году. Я её больше всех любила, и я не хочу об этом говорить. Особенно теперь, когда мама пропала, а папа… и… Ненавижу, когда люди говорят «Ах, я соболезную», а на самом деле это одно враньё!

Эмма хорошо её понимала.

–Покричи ещё, если хочешь,– предложила она.

Натали заорала ещё громче, чем в первый раз. ИЭмма присоединилась к ней.

–Натали права!– вопила она во всю глотку.– Никто не умрёт!

Госпожа Моралес сама была агентом по недвижимости, и в кабинете, за громадным рабочим столом, стоял десяток табличек с её фотографией.

–Она жива!– прокричала Эмма, указывая на них.– И моя мама тоже! Они обе живы! ИДжо!

Натали иЭмма одновременно перестали кричать. Натали моргнула, как будто удивившись тишине.

–Слушай, Эмма, мне реально полегчало,– сказала она.– Ты знала, что так будет? Наука гласит, что если поорать, то полегчает?

–Да нет,– ответила Эмма.– Просто на твоём месте я бы сама так поступила. И… и мне самой в последнее время очень этого хотелось.

На лице Натали появилось изумление.

–Эмма, кажется, мы с тобой очень похожи,– сказала она.– Кто бы мог подумать!

Эмма стиснула зубы. Теперь Натали нравилась ей гораздо больше, чем когда они впервые встретились, и она не сомневалась, что и сама нравится Натали. Эмме захотелось сказать: «Я тебе соболезную, хотя ты и злишься, когда это слышишь». Или: «Можешь рассказать мне о своей бабушке, если хочешь». Или даже: «Ты же знаешь, что сФинном иЧезом тоже можно об этом поговорить». Но прямо сейчас нужно было думать о другом.

–Натали,– начала Эмма,– когда мы перейдём в другой мир, пожалуйста, держись. Как бы ты ни злилась. Ты нужна нам. Ты лучше всех умеешь хитрить, и ты единственная из нас, кто в том мире не выделяется. Поэтому… ох, кажется, твой папа слишком часто смотрит спорт по телевизору. Я хотела сказать: «Не уходи с поля».

Натали издала грустный звук – возможно, смешок:

–Ладно. Не уйду.

–Договорились,– кивнула Эмма и взялась за дверную ручку.– Готова?

–Ага,– ответила Натали.– Ну, пошли спасать наших мам.

Чез понятия не имел, о чём Эмма иНатали говорили в кабинете госпожи Моралес, но когда они вышли, то обе были спокойны и решительны.

–Пошли вниз,– распорядилась Эмма, почти по-военному поворачиваясь к двери, которая вела к лестнице в подвал.– Там и попробуем. Если получится, будет меньше шансов на кого-нибудь наткнуться в том мире.

–Разумно,– согласилась Натали.

ИЧез просто не смог сказать, что он ненавидит подвалы, потому что чувствует себя в них как в ловушке.

Все четверо спустились по лестнице.

Подвал у госпожи Моралес был огромный и почти пустой; на полу лежал большой кремовый ковёр, по которому как будто и не ступала ничья нога.

Натали вздохнула.

–Это была папина берлога, как он выражался,– негромко сказала она.– Ну уголок спортивного фаната. Когда он переехал, то забрал всю мебель. Мама не стала ничего здесь делать, только поменяла ковёр и перекрасила стены.

–Понятно,– сказал Чез.

–Я говорю просто на всякий случай,– пояснила Натали.– Если на той стороне будет по-другому.

–Давайте пока сосредоточимся на том, чтобы попасть на ту сторону, ладно?– напомнила Эмма.

–Давайте! Я готов!– Финн запрыгал, дёргая Чеза за руку.

–Рычаг у меня,– сказал тот.

УЧеза был самый большой рюкзак – единственный, в котором мог поместиться рычаг. Чез достал его. «Может, мы напрасно не стали искать отпечатки пальцев?– задумался он.– Или Эмма права и нам нужно расшифровать все мамины сообщения, прежде чем возвращаться в тот мир?» Ему до тошноты надоело сомневаться. Чез протянул рычаг сестре.

–Рычаг, стена,– произнесла Эмма, как будто напоминая себе порядок действий.– Она зашла под лестницу, где стоял нагреватель.– Давайте попробуем здесь. Тогда нас не заметят – ну, если в том мире у подвала такая же планировка.

Чез, Натали иФинн сгрудились вокруг Эммы. Та покачала рычаг в руке как бейсбольную биту – словно собиралась выбить мяч за пределы поля.

Когда рычаг соприкоснулся со стеной, послышался странный звук. Он не походил на удар металла о штукатурку и дерево – скорее на стук камня о камень. И вдруг рычаг каким-то образом сросся со стеной. Как будто он был там с самого начала.

–Это, это…– запинаясь, выговорила Натали.

–…совсем не так, как дома у мистера Мэйхью!– воскликнул Финн.– Эмма, ты раскрыла тайну!

–Пока нет,– ответила та.– Сначала надо повернуть рычаг.

Чез перевел взгляд с брата и сестры на Натали. Если бы он не знал, как обстоят дела, он бы подумал, что Натали в родстве сФинном иЭммой. Не потому, что у них были похожие черты – хотя, конечно, все трое, темноволосые и кареглазые, немного походили друг на друга. Нет, Финна, Эмму иНатали сближало одинаковое выражение лица – смесь восхищения, надежды и радостного волнения. Финн иНатали тоже положили руки на рычаг; они хотели все вместе открыть туннель в другой мир.