Лишь прочитав последний символ, я судорожно втягиваю воздух – все это время не дышала – и, подпрыгнув, взвизгиваю от радости. Ура! Он прилетает наконец-то! Пять лет! Я пять лет этого ждала! Ведь с моего пятнадцатилетия мы ни разу не виделись. Как бы ни хотелось, как бы ни планировалось – жизнь вносила свои коррективы, отдаляя встречу. Нам приходилось довольствоваться письмами. Моими – частыми, ведь у меня было время описывать все, что происходит на Вионе и в моей семье. А вот те, что приходили от Тогриса, были куда более редкими и лаконичными. Я не обижалась, понимала, что у него забот и проблем в десятки раз больше. Да и в любом случае письма это совсем не то, что личное общение.

– Начиталась? – смешливо фыркает за спиной мужской голос, и я в очередной раз подпрыгиваю. Правда, теперь не от радости, а от неожиданности и чтобы развернуться к незаметно подкравшемуся брату.

– С ума сошел, так пугать? – возмущенно восклицаю, в отместку шлепнув раскрытой ладонью по рукаву легкого ярко-синего жакета Ваймона. – Нормально меня позвать нельзя было?

– Я так и сделал, да только ты увлечена была и не услышала, – невозмутимо парирует он, потирая плечо. Удар хоть и несильный, но все же чувствительный получился. – Идем, нас родители ждут. Будут ценные указания раздавать, раз уж такое знаменательное событие намечается, как визит будущего императора.

Я настолько теряюсь от его первого заявления, что даже не сразу акцентирую внимание на втором. Хотя оно-то как раз важнее – получается, это по настоянию моих родителей Гренна столь оперативно урок завершила. Но это все я уже после соображаю, а в настоящий момент вопросительно смотрю на фрейлину, которая ждала в конце коридора и присоединилась к нам, едва мы с ней поравнялись.

– Он действительно меня звал? – интересуюсь вполголоса.

Вышагивающий чуть впереди Ваймон оглядывается и тут же отворачивается, но я успеваю заметить на его лице хитрую улыбку, а потому мгновенно догадываюсь, каким будет ответ. Да и Вария, подтверждая мою догадку, отрицательно качает головой.

Понятно. Значит, самым наглым образом врал, а я приняла за правду, раз сразу во лжи не обвинила. Эх, сглупила. Теперь у Ваймона сорок очков против моих тридцати восьми. А ведь такой шанс был его догнать и сравнять счет!

Впиваюсь взглядом в гордо расправленные плечи и уверенную походку. Ладно, ладно, торжествуй пока. Все равно я выиграю. До пятидесяти очков тебе еще далеко, успею реабилитироваться.

– Вы зачет-то сдали? – отвлекает меня от размышлений фрейлина. Волнуется, понятное дело.

– Лучше бы не сдавала, – вздыхаю, на время отложив обдумывание тактики. – Мне удовлетворительно поставили, представляешь? Вот что стоило Тогрису на день раньше сообщение прислать? Отчиталась бы после каникул, возможно, тогда и оценка была бы лучше.

Сказала и сама устыдилась. Что за нехорошее стремление – искать оправдания, винить в своих проблемах других и сокрушаться о том, что могло бы быть? Оно уже есть! И с этим нужно дальше жить.

С этой мыслью, выбросив из головы все негативное, следом за братом я захожу в малую гостиную. Не столь ярко освещенную, нежели другие помещения, ибо окно тут только одно, да и то затянуто дымчатыми пластинками слюды, а не прозрачным трипслатом. Куда менее воздушную по отделке, в которой нет ажурных элементов и глянцевых поверхностей, лишь матовые и ровные. Иной и по цветовому решению – вместо синего спектра здесь преобладает серый в сочетании с коричнево-желтым и черным. Эту комнату родители больше всего любят. Мама – потому что она ей дворцовые интерьеры Шенора напоминает. Папа – оттого что маму первый раз именно в них увидел. И влюбился, как он утверждает, с первого взгляда.

Кстати, мама на этом фоне на самом деле смотрится шикарно – пушистые волосы желтым облаком окутывают голову, украшенное золотистой вышивкой голубое платье прекрасно гармонирует с бархатно-серой обивкой дивана. А вот отец здесь кажется не столь уместным в своих любимых ярко-синих домашних брюках и белой рубашке. Впрочем, его это не волнует совершенно – он во дворце хозяин. И муж. Поэтому маму из объятий выпускает, только когда мы уже оказываемся внутри помещения, ничуть не смущаясь интимности ситуации, в которой мы их застали.

– Располагайтесь, дети, – приветствует нас, удобнее усаживаясь на сиденье. Мама приглаживает растрепавшиеся волосы и поправляет корсаж платья, рукава которого определенно забыли, где находится положенное им место.

Переглянувшись, мы с Ваймоном не удерживаемся от улыбки. Похоже, скоро в нашей семье будет пополнение. Вот и мамин любимый кулончик многозначительно поблескивает в вырезе отцовской рубашки. Подарила-таки! А ведь говорила, что свой долг и перед империей, которой была нужна новая наследница, и перед Вионом, которому требовался принц королевской династии, выполнила и больше детей не хочет. Видимо, папа ее переубедил.

Между прочим, кулон, который специально для меня изготовили королевские ювелиры, я уже видела. Едва заметно голубой, прозрачный каплевидный виараз в изумительном ажурном плетении белого металла… Краси-и-и-вый! Аж дух захватывает! Мне папа показал под большим секретом и сказал, что я его на свое совершеннолетие получу. Раньше мне это украшение без надобности. Зато когда двадцать пять исполнится, замуж выйду, вот тогда точно пригодится. Мужчина ведь должен быть уверен, что женщина готова на большее, чем просто удовольствие от взаимности, а полученное от нее украшение – самое верное доказательство.

Разумеется, так было не всегда и не везде – ритуал дарения кулона никак не связан с физиологией, а потому совершенно субъективен. Не на всех планетах до этого «додумались». Но мы ему следуем. Потому что удобно. Это раз. Положила начало традиции мама первой наследницы, от которой мы еще и второе имя получаем. То есть должны с уважением относиться к наследию. Это два. Ну и…

– Лина! – возмущенно-громкий голос мамы возвращает меня в настоящее, прервав размышления. – Ты где витаешь? Хоть слышала, что папа сказал?

Ой… Сказал?

– Да, – теряюсь настолько, что ответ срывается с губ раньше, чем я успеваю его обдумать. Спохватываюсь и исправляюсь: – То есть нет. – Увидев удивленно ползущие на лоб брови отца, пытаюсь объяснить: – Я просто…

– Размечталась она, – снисходительно перебивает меня Ваймон. – Спит и видит, когда ее суженый объявится.

– И ничего не размечталась! – шиплю в ответ. – Мне и без Тогриса есть о чем думать! По себе меня не равняй.

– Это в каком смысле? – прищуривается брат.

– Сам знаешь! – Я бросаю многозначительный взгляд на дверь, за которой осталась Вария.

– Хватит, дети! – приказывает папа, и мы замолкаем. – Лина, я говорил, что тебе кое о чем нужно узнать раньше, чем увидеть.

Я киваю, навостряя уши. Ну надо же! Тогрис новости обещал, теперь вот папа… Интересно, это одна и та же информация или все же разная?

– Ты ведь курсе, что цу’лЗар все эти годы был командующим имперской эскадрой, которая защищала подступы к Томлину. Фузойлийцы отступили, однако своих захватнических амбиций не растеряли. Они создали временную коалицию с адерианцами и, усилив свои позиции, напали на Заркосс. Нам пришлось перебрасывать флот в систему Шаон и вести полномасштабные военные действия, чтобы доказать состоятельность империи в обеспечении безопасности.