плеч — удивительно, как мама допустила этакую неподобающую деве младой причёску?

— Мама ругаться будет, — напомнила я.

— Поругается-поругается и успокоится, — равнодушно парировала Киана.

— Хочешь сказать, мир настолько изменился, что наша мамуля не взорвётся при виде того бедлама, что ты тут устроила?

— Не-а. В крайней случае скажу, что это ты сделала.

— Я? Мне-то оно зачем?!

— Искала что-то…

— Что мне тут искать?

— Ничего. Я уже нашла, — Киана выудила плоскую продолговатую шкатулку, потрясла ею, прислушиваясь к дробному перестуку неизвестного содержимого. Затем сунула искомое под мышку, прошмыгнула мимо меня и резво взбежала вверх по лестнице.

— Киана! — зашипела я вслед сестрёнке. — Киана, а кто всё обратно сложит?

Ответа я не дождалась.

— Демоны побери! — метнувшись к тюку, я попыталась оценить размер ущерба и торопливо принялась перекладывать вещи, как они были. Или я предполагала, что они так были.

И чего тут только не было! Покрывала, подушки, жестяная — дабы в пути не побилась — посуда, запасные светильники, продукты из тех, что не портились вне ледниковых шкафов, шкатулки вроде той, которую забрала Киана. Всё было сложено аккуратно, компактно, не просто накидано как придётся… именно что было.

— Да не стой ты столбом, лучше помоги.

— Какой в этом толк? — Алессандро подошёл к тюку, с сомнением заглянул в оставшуюся после Кианы воронку, похожую на прорытый пьяным кротом ход. — Как было, ты уже не сложишь.

— Слушай, великий магистр некромантских путей, а не мог бы ты колдануть разок и чтобы всё само упаковалось обратно? — а средство для мытья стёкол маме зачем? Или она собирается окна в Скарро драить?

— Ты же сотрудничала с ведьмами, должна бы знать, что магия так не работает.

Коробка со столовыми приборами выскользнула из рук и завалилась куда-то между подушкой в белом чехле и ароматическими свечами.

— Мама меня убьёт, — простонала я, согнувшись в три погибели над треклятым тюком.

— Ты ни в чём не виновата.

— Поверь, с Кианы действительно станется сказать, что это я всё разворошила. Когда она была маленькой, то всегда перекладывала вину за свои шалости на меня и Литу. Только Лита даже в детстве была образцовой умницей, и потому заподозрить её в мелком вредительстве было затруднительно. В результате крайней неизменно оставалась я, хотя я старше и из некоторых игр к тому времени уже выросла, а некоторыми вообще никогда не интересовалась. Знаешь, сколько раз мне попадало за разбитые стёкла, потому что Киана с мальчишками гоняла мяч прямо на улице, а не на игровой площадке?

— Я могу подтвердить, что ты не при чём.

— И кто поверит чужаку, человеку и некроманту?

Внезапно Алессандро обхватил меня за талию, перевернул и уложил спиной на тюк. Причём аккуратненько так, ровнехонько на мягкую часть, где больше подушек и покрывал. Закинул мои руки над моей же головой, зафиксировал одной своей, вторую пристроил мне на бедро и поцеловал меня. И не просто коснулся губ невесомым целомудренным поцелуем, но впился жадно, словно оголодавший вампир в шею жертвы. Тюк хрустнул и ощутимо просел под весом моим и навалившегося на меня Алессандро. Я протестующе замычала и выгнулась в попытке его оттолкнуть, однако в результате лишь уткнулась своей грудью в мужскую. Ещё и язык мне в рот засунул, потому как ошалевшая от подобной наглости я не успела стиснуть зубы. Нет, я, конечно, целовалась с мужчинами и не раз, но когда лезут вот так неожиданно, без предупреждения, без элементарного интереса друг к другу и в совершенно не располагающей ситуации… приятного мало. Это вам не за ручки пару минут подержаться.

Я дёрнулась и что-то под моей спиной начало неумолимо расползаться в разные стороны. С лестницы донеслось громкое аханье. Я застыла, Алессандро тоже. Оставил мои губы в покое, отстранился, глянул на замершую на нижних ступенях маму. Неспешно выпрямился и рывком снял меня с опасно просевшего тюка.

— Халциона? — с подозрением уточнила родительница. — Я слышала шум и…

— Прошу прощения, мама, мы с Хэл тут немного… увлеклись, — беспечно заявил Алессандро и улыбнулся бесшабашной озорной улыбкой, какой я за ним ни разу ещё не замечала. Даже присмотрелась к нему повнимательнее, не вполне уверенная, что вижу то, что вижу. Затем опустила глаза на собственную грудь и заодно увидела, что Алессандро умудрился расстегнуть две пуговицы на моей блузке. И как только исхитрился, да так, что я ничего не почувствовала? — Вы же понимаете, молодость, страсть, горячая кровь… кстати, ничего, что я называю вас мама? Как-никак, мы почти родственники.

— Вы… — мама преодолела последние ступеньки и потрясённо уставилась на то, во что превратился результат её многочасовых трудов. — Вы… что вы…

— Да, кажется, он чуть-чуть… или не чуть-чуть… не выдержал напора нашей страсти, — продолжил жнец невозмутимо. Обернулся к тюку, глянул на него так, точно только сейчас обнаружил плачевное состояние поклажи. — Не волнуйтесь, мы наведём порядок, будет как новенький…

— Нет-нет, не надо, — мама взмахнула рукой, будто пытаясь отгородиться от чересчур ретивого без пяти минут родственника. — Ничего не надо… я сама. Идите, идите…

— Там куча ненужного барахла, не думаю, что оно действительно пригодится в Скарро, — авторитетно добавил Алессандро и приобнял меня.

За бёдра.

Только мамино присутствие удержало меня, чтобы не сбросить вконец охамевшую длань, а пуще того располосовать её когтями. Понимаю, что представление затеяно сугубо ради родительницы, но попу-то мою зачем лапать? И ведь чувствую, что оглаживает в открытую, и попу, и бёдра, хотя мамин глубоко несчастный взор устремлён исключительно на тюк и за конечностями жнеца она явно не следила.

— Подумайте, действительно ли оно вам нужно, тащить этот скарб в такую даль. Налегке будет быстрее, удобнее и проще. Доброй ночи, мама, — и Алессандро, переместив наконец руку повыше, увлёк меня к лестнице.

Глава 5

Путь в Скарро делился на два этапа.

Первый — по воздуху. Отбывающие на праздник горгульи переодевались в удобные открытые костюмы, меняли ипостась и, подхватив сумки, саквояжи и заплечные мешки, поднимались на крыло. Летели семьями и небольшими группами до ближайшей к родовому городу точки сбора, чьё местоположение не то чтобы держалось в строжайшем секрете, скорее о них благоразумно не распространялся. Из своей практики я знала, что нечто похожее можно найти