Лицо Эсмы выглядело взволнованным, напряженным, темные глаза казались печальными. По плечам змеились тонкие шелковистые косички. На обтянутых небесно-голубым платьем коленях лежала переплетенная в сафьян и обернутая красным бархатом книга.

На мгновение Назиру стало жаль девушку, которую решила извести тетка, но он и не подумал отказываться от этой затеи.

Увидев юношу, Эсма вскрикнула от неожиданности и быстро прикрыла лицо рукавом.

— Кто вы? Как вы здесь оказались?!

— Простите, что напугал вас. Я племянник Айши. Я немного поживу в вашем доме. Я возвращался от тети и заблудился. А вы кто такая?

— Эсма, вторая жена Рахмана ар-Раби, — ответила девушка и опустила голову. — Я не должна разговаривать с вами и открывать свое лицо.

— Знаю. Я только хотел спросить, что вы читаете? Я ни разу в жизни не встречал грамотной женщины.

Эсма взглянула на него поверх рукава, которым прикрывала нижнюю половину лица. Айша оказалась права: у нее был грустный и нежный взгляд ручной газели.

— Это персидские повести.

— Про любовь? — наугад спросил юноша.

— Да, — призналась девушка, и Назиру почудилось, что она покраснела.

— Самые лучшие повести пишет жизнь. Особенно повести о любви, — уверенно произнес он и сел на скамью.

— Что вы об этом знаете?

— Человеческая душа без любви подобна пустыне, а сердце — камню. Если кувшин существует, он должен быть чем-то наполнен, — сказал Назир и попросил: — Прочитайте мне отрывок!

— Я не могу. Я замужем, и муж убьет меня, если я стану разговаривать с посторонними, — быстро произнесла Эсма и добавила: — Пожалуйста, уходите!

— Рахмана ар-Раби нет дома, — напомнил юноша. — Айша в кухне. Слуги в доме. Мы здесь одни. К тому же я не совсем посторонний…

И все же он встал, еще раз извинился, поклонился Эсме и вышел из беседки, пряча улыбку.

Когда верховный кади вернулся домой, Айша познакомила его со своим племянником и попросила мужа разрешить Назиру погостить у них, сказав, что будет за ним присматривать. Юношу представили Эсме (уже закутанной в покрывало), и он ни единым взглядом не выдал, что видел ее днем и что они разговаривали.

Ночью Рахман не пришел к молодой жене, поэтому она спокойно лежала и думала.

Никто и никогда не интересовался, что она читает и чем живет, ее сердце оставалось океаном тайн. Кувшин должен быть наполнен, сказал Назир. Сосуд ее души был полон потаенных страхов, унылых печалей и мрачных сомнений. Мысли о будущем, словно тень крыльев чудовищной птицы, заслоняли ей солнце. Но сейчас в этой тьме появился проблеск.

Эсма думала о том, что в доме поселился человек, которому небезразличны ее увлечения, а следовательно, ее мысли и чувства. От девушки не укрылась внешность Назира. Он был так же красив, как и Хатем, но если муж Гайды выглядел человеком безупречным, строго соблюдавшим правила, то в племяннике Айши чувствовалось что-то бесшабашное и легкое. Он казался способным открывать лицо навстречу опасностям и идти против ветра.

Жаль, что он больше не сможет ее увидеть иначе как в покрывале!

Эсма не знала, насколько сильно она ошибается: на следующий день Назир преспокойно зашел в беседку, а когда девушка вновь попыталась прикрыться рукавом, рассмеялся и сказал:

— Мне кажется, сейчас слишком жарко, чтобы прятаться под покрывалом!

— Это невозможно! Уходите отсюда! — сдавленно произнесла Эсма.

— Не волнуйтесь. Айша не против, чтобы мы немного поговорили. А Рахман ничего не узнает.

— Айша не против? — недоверчиво переспросила девушка, и Назир подумал о том, что она и впрямь очень наивна.

— Тетушка возится по хозяйству. Она просила, чтобы я нашел себе занятие. Я сказал, что мне интересно узнать, что вы читаете, и она разрешила с вами поговорить.

— Айша знает, что на мне нет покрывала!

Юноша улыбнулся.

— Только вряд ли она способна понять, насколько красиво ваше лицо! А еще мне кажется, что ваш взгляд отражает вашу душу.

«Доброе слово смягчает сердца, которые тверже скалы, а грубое слово ожесточает сердца, которые нежнее шелка» — так сказал мудрый Амр ибн Мади, и он был тысячу раз прав.

Слова Назира положили начало тайным и, на первый взгляд, невинным встречам. Сладкий сон обернулся явью: рядом с Эсмой наконец был человек, которого она по-настоящему заинтересовала.

Назир охотно слушал ее рассказы, любил, когда она читала вслух, но о себе говорил неохотно. Да, он приехал из Куфы, у него много родни, ему надоело сидеть на месте, и он решил попытать счастья в Багдаде.

Иногда юноша гулял по городу или разговаривал с Айшой, но большую часть времени предпочитал проводить в обществе Эсмы. Что касается девушки, то она буквально жила этими встречами. Они с Назиром разговаривали, шутили и смеялись. Юноша ни разу не спросил, как случилось, что Эсма вышла за Рахмана ар-Раби, любит ли она мужа, и девушке нравилась его деликатность.

Эсма не думала, что их отношения зайдут дальше разговоров и чтения книг, однако ни один человек не ведает, что записано у Аллаха и что лежит у него под печатью: настал миг, когда она влюбилась. Ее чувство постепенно росло и крепло. Сначала оно мерцало, как огонь далекого маяка, а затем разгорелось ярким пламенем.

Эсма не собиралась открываться Назиру. Она знала, что рано или поздно он покинет их дом, как знала, сколь нерушимы установленные Богом законы: душой, телом, всеми своими помыслами жена должна принадлежать только мужу.

К несчастью, Назир начал первым. Однажды, когда Эсма закрыла очередную книгу, юноша с сожалением произнес:

— Как бы мне хотелось пережить все это наяву!

— Тебе не понравилось? — осторожно спросила Эсма.

— Понравилось, но… Книжная любовь — засушенный цветок, не имеющий ни аромата, ни сладости.

— В настоящей жизни любовь часто бывает запретной, — прошептала девушка.

— Пусть так, и все же она побеждает непобедимое, потому что это самое сильное и прекрасное чувство, которое может подарить человеку Аллах! — с воодушевлением произнес Назир.

— И наказать за него, — добавила Эсма.

Юноша рассмеялся.

— Человек — самое странное существо в мире! Птица летит куда хочет, и рыба плывет против течения, и даже крошечный мотылек не боится сгореть в огне. Только мы живем с постоянной оглядкой, в цепях вечного страха!

Девушка молчала. Назир взял ее руки в свои, покрыл поцелуями и сказал:

— Давай не будем противиться себе, любви и Божьей воле!

Она в испуге выдернула руки, вскочила и убежала.

В ту ночь Эсма вновь не спала и думала. Слова Назира стали волшебным ядом, который проник в ее сердце. Юноша прав: любовь вечна, как вечен Бог; именно в ней заключается истина.