совершенно согласен, как согласен был Моисей со всеми заповедями, вместе взятыми и каждой из них по отдельности. Но я встретил ее совсем не с Ромой Нахманом, а с совсем другим, интересным молодым человеком.

— С кем же это? — В голосе Лейзы проснулся живой интерес.

Но Абрахам был невозмутим. Он допил компот, который жена приготовила еще вечером, и который успел остыть и стать приятно-охлаждающим напитком, таким необходимым этим жарким летом.

— Я не знаю этого парня, но выглядит он достойно.

Лея поняла, что больше из мужа ничего не вытянешь, было видно, что он устал, что ему надо отдохнуть. Работа в совхозе КИМ была тяжелой — они сажали лозу по склонам могилевских холмов, а виноградники требовали постоянного ухода. Очень часто он приходил с работы черным, уставшим как черт, и сил не было даже на еду.

— Я нагрела тебе воду, — сказала она, чтобы как-то показать мужу, что тема разговора исчерпана.

— Спасибо! Сегодня все было особенно вкусно.

Как только отец ушел, появилась Ребекка, как всегда, минута в минуту.

— Как праздник? — спросила мама, когда дочка уселась за стол.

На кухоньке было тесно, за стол одновременно могли сесть двое, никак не больше, поэтому ужинали и завтракали обычно индивидуально, а вот в выходные дни за обеденным столом вся семья была в сборе.

— Очень здорово! Мы были всем коллективом. Есик договорился о выступлении в депо, а еще к нам подошел молодой политрук из пограничников и пригласил выступить у них. А еще был летчик, он делал фигуры высшего пилотажа, даже мертвую петлю. Представляешь, точно знаю, по каким законам это можно сделать, но знать и видеть — это совершенно разные вещи. Я впервые видела это сама, своими глазами!

— Кушай, кушай, холодным будет невкусно.

Мама остановила поток слов, чтобы дочка смогла спокойно поесть.

Рива ела спокойно, аккуратно, впрочем, она все делала спокойно, аккуратно, методично. И в тоже время в ее руках все кипело. Она успевала за день так много, что другие не могли сделать это за два-три дня.

— Спасибо, мамочка, я наелась до отвала.

Ребекка поцеловала маму в щеку и ушла в комнату, где о чем-то шушукалась с Эвочкой, но вскоре затихли. Лейза знала, что средняя дочка прежде чем спать еще час-полтора проведет за книгами по математике, которые ей прислали недавно из Одессы. А вот Монечка появилась поздно. Мама ждала ее, хотела сказать что-то колкое, как-то упрекнуть, все-таки она переживала, но увидев счастливое лицо дочери передумала и произнесла по инерции:

— Сейчас разогрею…

— Мамочка, я кушать не буду. Я не голодна…

Молодая женщина, как в детстве, крепко прижалась к ней положив голову на плечо, а мама обняла ее так, как умеют обнимать только матери, чувствуя особую близость к своему ребенку. И было Монечке в эту минуту так хорошо и спокойно, как бывает хорошо и спокойно только в безмятежном детстве.

Глава девятая. Книги из Одессы

Эва не спала. Она крутилась в постели и мешала сестре читать. Из постели доносились достаточно отчетливые вздохи.

— Так, Эва, или ты рассказываешь мне все как есть, или перестаешь вздыхать, ты мне мешаешь.

Ребекка умела быть с самой младшей сестрой требовательной и строгой, чего часто не хватало матери и отцу. Эва поняла, что ее потуги на страдания никакого впечатления на сестру не производят.

— Мне кажется, что я влюбилась, — это было произнесено уже без стонов и вздохов, но повернуться к сестре лицом все еще не считала нужным.

— Рассказывай подробнее, и, будь любезна, повернись ко мне лицом.

Рива не собиралась отступать от выбранной линии поведения. Ее сестра была хорошей девушкой, но слишком избалованной вниманием родителей. Она росла болезненной, мама, помня о судьбе сына, с девочки пылинки сдувала. И все равно младшенькая болела. Пока не попался толковый доктор, Аркадий Зильберман, он и сказал, что девочка перерастет. Больше свежего воздуха и фруктов. И то и другое в Могилеве было в изобилии. И она переросла, став красивой крепкой девушкой, которая в свои пятнадцать с половиной лет уже могла кружить головы парням, их вниманием Эвочка была избалована. Но глупостей себе не позволяла, гуляя в компании молодых ребят, всегда возвращалась в дом вовремя, да и вообще, пока не попадался тот парень, о котором бы она сказала хоть что-то приятное, и вот тебе новость! Эвочка Младшенькая влюбилась! «Что это за пошесть пошла на нашу семью? Все подряд влюбляются?» — подумала Ребекка, пока Эва делала вид что вытирает слезы и повернулась к сестричке лицом.

— Я сегодня познакомилась с парнем, он новенький в нашей компании, его зовут Павел. И он такой красивый!

— И что? — Ребекка внимательно посмотрела на сестру.

— Он не обращал на меня никакого внимания! — в голосе младшенькой прозвучала нешуточная обида.

— А должен был? Может быть, у него есть девушка? — возразила сестре Ребекка, прекрасно умевшая делать из вопросительной речи утверждение.

— Тогда зачем он пристал к нашей компании? У наших ребят девушек нет, мы все вместе.

Эва надула губки, но ее сестра не обращала на все маневры младшенькой никакого внимания. Ребекка поняла, что все это, в том числе демонстративный отказ Эвочки от еды — лишь маленькие женские хитрости, на которые Эва девушка была так горазда. Ну что же, раз о больших чувствах речи не идет, то можно успокоиться. Ничего страшного не происходит. Но мешать ей сестра не должна.

— Эва! Оставь свои глупости и не мешай мне заниматься. И еще… советую тебе идти покушать, а если и не пойдешь, невелика беда, лучше аппетит будет поутру. А если продолжишь нюни распускать, я тебя отшлепаю! Говорю серьезно!

Сестра тяжело вздохнула. Против Ривки ничего не предпринять, у нее самый сильный характер в семье, это Эва понимала прекрасно. Поднявшись с тяжелым вздохом с кровати, направилась на кухню. Там она застала маму, которая обнимала старшенькую. Демонстративно тяжело вздохнула и как бы про себя заявила:

— Ну, вот так всегда: у всех любовь, а у меня сплошные страдания!

После чего с аппетитом принялась за остывшие фасолевые котлетки. Они и остывшие были так же хороши, как и горячие. Монечка наконец оторвалась от мамы и пошла спать, а Лейза решила поесть вместе с Эвочкой, тем более, что еды оставалось вдоволь. Не смотря на душевные страдания, Эва ела за двоих, и смела почти все котлеты, мама же довольствовалась овощами, не притронувшись к единственному кусочку мяса, а вдруг кто-то из девочек или муж захочет что-то подъесть ночью?