Вадим продолжал копать. Вскоре мы узнали, что Клюев служил в спецназе в Афганистане в военной разведке в конце 1980-х. В конце 1990-х его имя фигурировало в милицейских сводках. Его обвиняли в разбое и грабеже. Спустя несколько лет он снова засветился: они с женой едва избежали покушения. Убийца поджидал их на парковке дайнера «Старлайт» — московской круглосуточной забегаловки, популярной среди экспатов и москвичей среднего класса.

Несмотря на такой богатый послужной список, Вадим смог найти только одну фотографию Клюева — старый снимок мужчины лет сорока, ничем не примечательного, можно даже сказать, приветливого, лысого, как коленка.

Дмитрий Клюев

Последующий поиск перестал приносить новые результаты, поэтому Вадим решил побеспокоить свой источник в Москве. Мы называли его Аслан. Он работал в ФСБ, но оказался втянут в междоусобицу с теми же чиновниками, что прессовали нас.

Аслан довольно часто делился информацией с Вадимом, но делал это не по зову сердца, а по заветам Макиавелли. Опыт работы с ним показывал, что ему можно доверять.

Во время разговора Вадим спросил о Клюеве, но в ответ повисло молчание.

— Зачем он тебе? — спросил Аслан после затянувшейся паузы.

— Похоже, именно он в центре всех наших дел, — ответил Вадим. — Кто он такой?

— Слушай, разговор о нем сам по себе опасен, — приглушенно сказал Аслан. — Он мафиози. Разъезжает на бронированном брабусе с тремя машинами эскорта, везде ходит с крепкой охраной.

— А почему его крышует МВД?

— Вадим, они работают на него. По слухам, ему честь отдают, как генералу, когда он появляется в министерстве.

Аслан закончил разговор на зловещей ноте.

— За Браудером и вашей командой идет охота, но что-то я разболтался... Будь осторожен, Вадим, и смотри в оба.

Зима-весна 2011 года

Предостережения Аслана — не пустые угрозы. Мы знали, что они повесят на нас все свои преступления, и очень опасались за свои жизни. Я не знал, как обезопасить нас от этой мафии, и это меня ужасно тяготило, но понимал, что если власти Швейцарии действительно начнут полномасштабное расследование в отношении Степановых, то Кремлю будет тяжело продолжать обвинять нас в их же преступлениях. Это могло снизить и вероятность физической расправы. Такой шаг выглядел логичным, да и выбирать было не из чего.

Мы были готовы подавать заявление в прокуратуру Швейцарии в начале 2011 года, но, прежде чем опустить его в почтовый ящик в Берне, уповая на чудо — что кто-то прочтет его и начнет настоящее расследование, я решил еще раз попытаться найти влиятельного союзника в Швейцарии, который помог бы ускорить процесс.

Такой случай представился мне в конце января в Давосе на Всемирном экономическом форуме.

С 1996 года я ежегодно посещал Давосский форум и 25 января отправился самолетом из Лондона в Цюрих, а оттуда поездом через Альпы в течение трех часов. Давос был завален снегом и швейцарскими военными с их блокпостами, и снайперами на крышах. Все эти меры должны были защитить ВИПов со всех концов света, снизошедших до этой забытой в остальное время года горной дере­вушке.

По приезде я поселился в отеле «Конкордия», скромной трехзвездочной гостинице рядом с Центром конференций, но с весьма нескромной ценой — 500 швейцарских франков, или 520 долларов, за тесный номер с душем за ночь. Но грех жаловаться: кому действительно не повезло, так это тем гостям форума, которым пришлось жить в гостиницах соседней деревни, Клостерс, и ездить дважды в день в Давос и обратно, тратя полчаса на дорогу в одну сторону.

Официальный девиз Всемирного экономического форума того года — «Великое преобразование мира». На самом же деле большинство участников форума — это миллиардеры, диктаторы, высокооплачиваемые управляющие из списка «Форчун-500», которым нет никакого дела до преобразования мира, а тем более до великого. Некоторым нужно ровно обратное.

Но чтобы поддерживать видимость этой благородной миссии, форум приглашает горстку людей, которым она небезразлична. Одним из них в 2011 году был эксперт по уголовному праву, криминалист, швейцарец Марк Пит. В начале 1990-х он работал в швейцарской прокуратуре и возглавлял отдел по борьбе с экономическими преступлениями и организованной преступностью. Позже защитился, получил степень профессора по уголовному праву в Базельском университете и стал одним из ведущих мировых экспертов по борьбе с коррупцией и отмыванию преступных доходов.

Каждый участник форума тщательно планирует свой график встреч, чтобы оправдать ежегодный взнос — в 2011 году он составлял 50 тысяч долларов. Конечно, добиться личной встречи с такими людьми, как Билл Гейтс или Ричард Брэнсон, практически невозможно. Но на встречу с экспертами по уголовному праву и противодействию отмыванию преступных доходов, к счастью для меня, очереди нет. Скорее даже наоборот: многие предпочли бы держаться подальше от людей типа Марка Пита.

В день моего приезда у нас с Марком была запланирована встреча в одном из исторических швейцарских шале, гостинице «Мейерхоф». Это от Конгресс-центра вниз по главной улице Променад. Когда я пришел, Марк как раз заканчивал встречу с мужчиной, в котором я узнал главу «Тоталь», французского нефтегазового гиганта, в то время погрязшего в коррупционных скандалах. Он казался спокойным, но, наверное, имел влиятельных врагов, так как с обеих сторон от него стояли громадные телохранители в кожаных пиджаках.

Как только Марк освободился, я поприветствовал его, и мы пошли искать свободный столик подальше от этих ребят. Среди них не было россиян, но всё же я не хотел, чтобы они услышали наш разговор.

Выбрав столик в укромном уголке ресторана, мы решили позавтракать. На вид Марку было примерно 60, седые волосы зачесаны назад, сам он был худощавый, с задорной улыбкой. Рассказав немного о себе, я перешел к истории о Сергее, о котором он уже немного слышал. Я достал проект нашего заявления и положил перед ним на стол.

Дав ему минутку бегло пролистать документ, я открыл страницу со схемой движения денег из «Универсального банка сбережений» через банки Молдовы и Латвии на счета в «Кредит-Свисс». Глаза Марка загорелись.

Схема движения денег из Российского казначейства на швейцарские счета Степановых (© HERMITAGE)

— И всё это вы сможете документально подтвердить? — озадаченно спросил он.

— На сто процентов.

— Откуда у вас данные? Я так понимаю, что не от российских правоохранительных органов.

— Нам помог информатор. Он передал нам выписки банка «Кредит-Свисс», а долларовые проводки мы получили по судебному запросу в Нью-Йорке.